переговоров, один хрен, толку не будет — только лишняя грызня. Передай Шувалову, что войну кончаем. Заметано. Повоевали и хватит!
— И ты, Князь, позволишь ему вот так просто слинять? — подскочил на своем месте Беглый. — Сколько наших людей подпалилось! В той машине…
— Ша! — оборвал его на полуслове Князь, — не впрягайся! Не твоего ума дело… Филин, проводи гонца! Этот фраерок должен добраться до своих без заморочек, пока его совсем не развезло.
После того, как Филин с Борисом покинули кабинет, Князь повернулся к Беглому: — Ближе к ночи соберешь всю свою группу. Если не хватит быков, возьми еще сколько надо. Найди и замочи шакалью кодлу! Это он прихватил со своими отморозками наш склад. Его работа, без базара. Выверни их наизнанку, но наркоту верни! С этими беспредельщиками пора кончать. Что до остальных, то об этом мы еще потолкуем… Действуй!
У Князя вдруг появился аппетит и он придвинул к себе блюдо с давно остывшей паровой стерлядью. Волчья ухмылка исчезла с его лица, но этого уже никто не видел.
Глава 24. СТАРЫЙ ЛИС
Всю неделю Семен Ветвицкий посвятил решению очень сложной проблемы: как выскочить из капкана без потерь? Или, в крайнем случае — с минимальными потерями? Свою долю в махинациях с телефонами он погасил полностью, также как и Лев Березин, его бестолковый подчиненный. Денег было, конечно, жаль, но ничего другого ему просто не оставалось: прямо по курсу на него неумолимо надвигались куда более серьезные проблемы.
Кроме потерянных денег был и моральный ущерб. За неделю ему пришлось много чего выслушать от своих в недавнем прошлом благодарных клиентов, которые вдруг лишились своих телефонных номеров. Все деньги, полученные в свое время с этих «льготных очередников», понятно, пришлось вернуть. Без скандалов такие дела обходились редко, и он вдоволь наслушался упреков в своей низости и непорядочности.
…Когда по городу прокатилась необычная акция с бесплатным подключением сотен телефонов, то в местную газету начали звонить благодарные ветераны и пенсионеры, которые просили передать огромное спасибо руководству ГТС за столь гуманную акцию.
Какой — то дотошный журналист появился в его кабинете и долго задавал дурацкие вопросы о таком нужном и благородном начинании. С большим трудом Семену Ветвицкому удалось отговорить его от написания очерка под уже придуманным названием: «Благородная акция ГТС». Пришлось даже сослаться на то, что благотворительностью занимаются не из желания прославиться, а из чисто человеческих побуждений души. Главное здесь — скромность… «Если этот очерк появится в газете, то на этом гуманная акция и закончится», — твердо и с плохо скрываемым раздражением пообещал ему Ветвицкий.
Корреспондент был до глубины души поражен невиданной скромностью и бескорыстностью высокого телефонного начальства и, в конце концов, согласился на маленькую заметку без фото и фамилий героев дня.
Знай тот простодушный журналист об истинной подоплеке «гуманной акции», то без труда написал бы сенсационный репортаж на целую полосу с хлестким заголовком типа: «Как украсть телефоны у стариков» или «Телефонные воры в высоких креслах». Поэтому Ветвицкому пришлось «благословить» его на написание скромной заметки.
Она была напечатана и прошла вполне незаметно. Во всяком случае, вездесущие журналисты ему больше не досаждали.
Семен Ветвицкий сидел у себя дома в мягком кожаном кресле и третий час ломал голову над каверзными деталями своего хитроумного плана.
В общих чертах план был готов. Но теперь он столкнулся с другой не менее сложной проблемой: для исполнения этого дьявольски хитрого плана был нужен умный, опытный и сильный партнер. Такой человек у него на примете был, вот только удастся ли с ним договориться? Он подходил по всем статьям, но именно в этом и заключалась реальная опасность для самого Ветвицкого. Слишком уж много было темных моментов в той злополучной телефонной афере, сути или деталей которой он не мог доверить никому из посторонних. Но и в одиночку ему никак не выпутаться. Было от чего прийти в отчаяние…
Вчера Ветвицкому удалось с глазу на глаз поговорить с Давиденко — старшим в его служебном кабинете на втором этаже Госбанка. Но разговор, который он начал, сразу насторожил управляющего банком, ибо если разговор и имел отношение к ГТС, то только косвенное.
Сначала Ветвицкий долго ходил вокруг и около и как бы невзначай напомнил хозяину кабинета, что мир тесен, а долг, стало быть, платежом красен. В свое время он помог с быстрой установкой телефонов на загородной вилле управляющего, и теперь, похоже, рассчитывал на какую — то встречную услугу. Давиденко с интересом наблюдал за сложными дипломатическими маневрами и не мешал гостю излагать свою историю.
«Так или иначе, — думал хозяин кабинета, постукивая пальцами по краю стола, — но затянувшееся предисловие закончится и старый лис перейдет, наконец, к делу. Может быть, его появление как — то связано с той историей, от которой уже пострадал мой родственник вместе со своим приятелем… Кстати говоря, Березин из его конторы. Давай — давай, — подбадривал он про себя Ветвицкого, — ныряй, там глубоко!»
— Я знаю, что у вас, Борис Павлович, широкий круг знакомых среди весьма уважаемых и влиятельных людей нашего города.
— Допустим. И что из того?
— Я бы очень был вам признателен, если бы вы свели меня с одним из ваших старых знакомых. Одно дело, когда приходит незнакомый человек и заявляет с порога: «Здравствуйте, у меня к вам дело!» и совсем другое, если меня представит его хороший знакомый. Отношение будет совершенно иным. Я не прав?
— Ну, почему же… Это я понимаю: так сказать, нужен деликатный подход…
— Совершенно верно, Борис Павлович. Вы очень точно подобрали слово: именно деликатный подход. И дело у меня также весьма деликатное.
Хозяин кабинета закурил и дал понять гостю, что тот тоже может курить, если хочет.
Гость последовал примеру и продолжил: — Мне бы хотелось встретиться с Александром Ефимовичем Мельниковым. По частному делу.
Неожиданная просьба удивила Давиденко: — А вы случайно не ошиблись с выбором? Вы хотя бы знаете, где он служит?
— Знаю. У меня хорошие связи в прокуратуре.
— Александр Ефимович, действительно, мой не очень старый, но хороший знакомый. Но вам — то он зачем понадобился? Обычно люди стараются держаться подальше от его ведомства. Что — то я не припоминаю других «добровольцев» кроме вас. Странное все же желание, вы не находите? — с иронией спросил Давиденко.
Он с интересом посмотрел на Ветвицкого и подумал: «Все же тебе придется приоткрыть свои карты. Послушаем, как ты обоснуешь свою просьбу…»
Но в ответ ему пришлось выслушать весьма запутанную и туманную историю, которая была больше похоже на специально подготовленную для этого случая легенду.
— Поймите меня правильно, Семен Вениаминович, но и мне не хочется оказаться в глупом положении. Допустим, я сведу вас с Мельниковым, а потом окажется, что ваше так называемое деликатное дело не стоит выеденного яйца. И Мельников не только напрасно потеряет время — а он, смею вас заверить, человек занятой — но и меня будет считать причастным к этой глупой истории. Вы говорите, что история ваша деликатная… Пусть так, но в самом общем виде, без имен или цифр, вы можете обрисовать ситуацию?
Ветвицкий понял, что Давиденко его перехитрил и поставил перед выбором: или он что — то расскажет, или пусть ищет подход к Мельникову через кого — нибудь другого.
