Рози: Есть. Тринадцатилетняя дочь, новая работа и куча счетов. Мне, знаешь ли, не до этого. Хотя нашелся сосед, который позвал меня на свидание на будущие выходные.
Алекс: Пойдешь?
Рози: Сначала послушай, что это за сосед, а потом поможешь разобраться с дилеммой, которая передо мной встала. Значит, так. Его зовут Сенджей, ему шестьдесят, женат, живет с женой и двумя сыновьями, владеет индийской закусочной навынос. Да, и ни за что не догадаешься, куда он меня пригласил.
Алекс: Куда?
Рози: В свою забегаловку. Сказал, угощает.
Алекс: Так в чем дилемма?
Рози: Очень смешно.
Алекс: Ну, по крайней мере, у тебя дружелюбные соседи.
Рози: И этот — еще не самый милый. Еще есть владелец тату-мастерской (которая тоже находится под моей квартирой), с головы до ног весь разукрашенный. У него роскошные черные шелковистые волосы, которые он заплетает в косу, и аккуратно подстриженная козлиная бородка. Выше шести футов, носит кожаные штаны, кожаный жилет и здоровенные байкерские сапоги со стальными носами. Если не разрисовывает людям шкуру внизу в мастерской, то включает на всю мощь музыку в своей квартире, которая от моей через стену.
Алекс: Кто бы сомневался, что ты поселишься рядом с любителем хард-рока.
Рози: Вот тут ты ошибаешься. Его зовут Руперт; ему тридцать пять, он выпускник Тринити-колледжа в Дублине, у него диплом по ирландской истории и степень по ирландской литературе. Джеймс Джойс — его идол, и на груди у него цитата: «Ошибки — врата открытия».
Помешан на классической музыке и опере, и каждый вечер в пять часов, когда он закрывает мастерскую и подсчитывает выручку, у него грохочет Второй концерт для фортепиано Брамса си-бемоль мажор, опус 83. Потом он поднимается к себе, готовит себе поесть что-то упоительно пахнущее и садится в миллионный раз читать Улисса, в то время как из динамиков несется Паваротти (особенно часто — Nessun dorma[1]).
Мы с Кэти уже выучили почти все слова, а Тоби запихивает под рубашку подушку, становится на кушетку и патетически открывает рот под музыку. Так что Руперт, по крайней мере, просвещает детей. Кэти просто зашлась от идеи смиксовать Nessun dorma с танцевальной композицией, которую она сделала на своем новом микшерном пульте. Пульт купил ей Брайан-плакса, чем страшно меня разозлил: я-то планировала подарить ей эту штуку на Рождество. И я велела ей держать пульт у Брайана, чтобы не беспокоить соседей. Хотя, если честно, не понимаю, почему меня это волнует, когда нас окружают все эти шумы и запахи. Да, я еще, кажется, не рассказала тебе про Жанну д’Арк, которая живет через коридор от меня?
Алекс: Нет, давай, расскажи.
Рози: Так вот, этой женщине (ее зовут Жанна, Мэри или Бригитта, не знаю) лет под тридцать. Она пришла к нам поздороваться в тот же день, как мы переехали, но, когда поняла, что мы с Кэти живем вдвоем и что мое одиночество есть следствие вульгарного развода, а не трагической потери мужа, ушла, довольно невежливо, и с тех пор с нами не разговаривает.
Алекс: Ну, по крайней мере, она тихая.
Рози: Из того, что она игнорирует меня, главную грешницу квартала, вовсе не следует, что Жанна д’Арк тихая. Каждый понедельник вечером стадо слонов топает по лестнице на наш этаж и исчезает за ее дверью. Проведя расследование, я установила, что еженедельно к ней приходят одни и те же двадцать человек, каждый с Библией в руке.
Похоже, они собираются, чтобы читать Библию. А недавно она вывесила на своей двери плакат: «Господу Богу вашему последуйте и Его бойтесь, заповеди Его соблюдайте и гласа Его слушайте, и Ему служите, и к Нему прилепляйтесь».[2] В каком смысле «прилепляйтесь»? Ты знаешь?
Алекс: Ха-ха, нет, не знайю, Рози.
Рози: Не ЗНАЙЮ, а ЗНАЮ! Когда же ты выучишь-то! А еще дальше по коридору обитает семейство из Нигерии. Зариб с Маликой и четверо их детей. А я-то думала, что нам с Кэти будет здесь тесновато!
Алекс: Как там твои предки?
Рози: Мои родители-полиглоты, ты хочешь сказать? Ну, они процветают вдали от нас. Мама недавно отметила 60-летие, прислав мне открытку «Здравствуйте из России!». Представляю, как им все интересно! Кстати про семейную идиллию. Что это ты так интересовался моей личной жизнью?
Алекс: То, что я очень хочу, чтобы ты кого-то себе нашла. Что же еще-то?! Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Рози: Алекс, никогда я не найду счастья с другим человеческим существом, и ты это знаешь. Я в разводе с мужем. Другой жертвы пока не ищу. Скорей всего, вообще не буду искать.
Алекс: Никогда?
Рози: Скорей всего, да. И уж во всяком случае больше не выйду замуж. Привыкаю к новой жизни. У меня новая квартира, новая работа, дочь-подросток. Мне тридцать два года. Я вступаю в новую фазу. Наверно, это взрослость. И вообще нет ничего плохого в том, чтобы жить одной. Одиночество — приключение. Тебе ли не знать?
Алекс: Я не одинок.
Рози: Пока.
Алекс: Нет, не пока. Не одинок и не буду.
Рози: Да? Ты что, переменил свое намерение бросить шлюшку Бетани?
Алекс: Во-первых, у меня не было сложившегося намерения, чтобы его менять, а во-вторых, перестань обзывать ее шлюшкой. Я никогда не говорил, что намерен разорвать наши с Бет отношения.
Рози: Вот как? А мне показалось, что говорил. Тогда, за ужином.
Алекс: Да, но знаешь, забудь про этот ужин. У меня мысли витали бог знает где. А сейчас я отчетливо говорю, что хочу быть счастлив с Бетани и хочу, чтобы ты была счастлива с кем-то еще, и тогда мы оба будем устроены.
Рози: Все. Я знаю, в чем дело. Ты не хочешь, чтобы я была одинока, просто потому, что я тебя отвлекаю. Если я при ком-то, ты можешь надеяться, что сумеешь обо мне не думать. Печенкой чую, что именно тут собака зарыта. Я тебя вычислила, Алекс Стюарт. Ты меня любишь. Ты хочешь от меня детей. Ты дня без меня прожить не можешь.
Алекс: Я… послушай, я даже не знаю, что на это сказать…
Рози: Успокойся. Шучу. А что случилось такого, что ты к ней переменился?
Алекс: Ох, ну давай не начинать снова…
Рози: Алекс, я твой друг. Я знаю тебя с пяти лет. Никто не знает тебя лучше, чем я. Спрашиваю тебя в последний раз, и не вздумай соврать. Что случилось такого, что ты решил не бросать шлюшку Бетани?
Алекс: Она беременна.
Рози: О господи! Порой, раз уж ты мой лучший друг, мне кажется, что ты нормальный. Как я. А потом снова и снова ты напоминаешь мне, что мужчина.
Фил: Погоди минуту. Пару лет назад ты пытался разрушить брак Рози, а теперь говоришь мне, что хочешь, чтобы она нашла себе кого-то еще?
Алекс: Да.
Фил: Это для того, чтобы, пока ты с Бетани, не чувствовать искушения?
Алекс: Нет! Я этого не говорил!
Фил: А воспринимается именно так. Знаешь, сдается мне, вы двое друг друга совсем не заслуживаете.
