— Ну, пойду собираться. Я принесу с собой печенье, которое испек вчера вечером.
— Прекрасно. Мы догоним вас в пути. Мы поедем на велосипедах. Возьмите зеленый велосипед из гаража.
— Хорошо, — ответил Алден и помахал рукой на прощание. Конг вскочил со своего места, когда Алден проходил мимо него. На секунду его уши прижались к голове, как будто он снова собирался броситься на Алдена. Но через несколько секунд Конг положил голову на лапы и успокоился, провожая взглядом удаляющегося Алдена.
— Сегодня прекрасный день, — сказала Линдсей, подставляя тело солнечным лучам. Она чувствовала себя скверно после прошлой ночи, но сейчас на берегу озера она почти забыла о головной боли, и тягостное настроение покинуло ее.
— Да, — ответил Алден, устраиваясь возле нее. У него была великолепная фигура. Как и Стефан, он был атлетического телосложения. Правда, она очень удивилась, засомневавшись в его силе, когда увидела, как ненадежно он держался на велосипеде. Он был широк в плечах, узок в бедрах и талии, у него были длинные мускулистые ноги.
С усилием оторвав взгляд от него, Линдсей прикрыла рукой глаза от солнца, чтобы посмотреть, где дети.
Мэнди еще не вошла в воду, а Джеф уже плавал то вперед, то назад в том месте, где вода доходила ему до пояса. Может быть, он представлял себя Нептуном, морским богом, или пиратом, наблюдающим за вражескими судами. Что-то подталкивало его соревноваться с самим собой. Она выразила свои мысли вслух.
— Интересно, чем это занимается Джеф?
— Тренируется, — ответила Мэнди. — Папа показал ему, как надо плавать на скорость, и сказал, что он должен тренироваться, чтобы попасть в команду пловцов.
— Мне не нравится, что Джеф считает, будто он должен совершить что-либо выдающееся или из ряда вон выходящее, чтобы заслужить любовь отца, — сказала Линдсей.
— Он так считает? — спросил Алден.
— Думаю, что Стефан любит его. Но Джеф совсем не похож на отца, и это огорчает Стефана. Он думает, что его задача состоит в том, чтобы внушить детям желание достигать превосходства в любом деле.
— А вы так не думаете?
— Я думаю, что его задача как отца должна просто заключаться в том, чтобы они знали, что он любит их. Мэнди всегда удается щегольнуть перед отцом, потому что она хорошо умеет делать то, что кажется важным для него. Но Джеф этого не делает и поэтому считает, что подводит отца.
— Но сейчас же он пытается это сделать?
— Видимо, да.
— Вы разговаривали со Стефаном об этом?
— Как вы думаете, сколько на небе звезд?
— Вы хотите знать точное количество?
— Вот столько раз я говорила ему об этом.
— И поэтому вы развелись с ним.
Это прозвучало не как вопрос. Он просто понял все, и она была благодарна ему за это.
— Он хороший человек, но я не могла продолжать с ним жить при таком различии во взглядах на вещи.
— Но вы хотели бы, чтобы их не было?
— Больше всего на свете. В тот вечер, когда я встретила Стефана, я сказала ему, что мы составляем две половинки одного целого. Я думаю, я полюбила его в тот вечер. Мне казалось, что он обладает теми качествами, которых нет у меня. И я сказала себе, что он для меня все. Он сильный, интеллигентный и умный человек. Он хотел жить со мной, но не нуждался во мне.
— И вы страдали от того, что он не нуждался в вашей заботе?
— Я перестала чувствовать, что являюсь частью его жизни. Казалось, он вообще не нуждался во мне. Но сейчас у меня есть дети, которым я нужна, и этого мне вполне достаточно.
Она вспомнила все те прошедшие ночи, когда она вообще не видела Стефана. По мере того как он все больше и больше уделял внимание своей карьере, он все дальше и дальше уходил от нее. А когда иногда приезжал на короткое время и оставался дома, то быстро поднимался в свою комнату. Его приглашали на работу в лучших больницах и клиниках. Все свое свободное время он посвящал научной работе. Он сделался профессионалом в своем деле. Но при этом стал менее доступным для нее.
— Наконец я совсем замучилась так жить. Я думала, что если он будет свободен от нас, то может полностью отдаться своей карьере. А когда у него выдастся свободное время, то он сможет побыть со своими детьми, и я не буду обвинять его ни в чем. Я надеялась, что если развяжу ему руки, то он станет тем отцом, в котором нуждаются дети.
— И мужем, так необходимым для вас?
Его слова удивили ее. Она посмотрела на Алдена.
— Нет.
— Нет?
— Если я разошлась с мужем, то разошлась навсегда. Я думала, что, когда пройдет эта боль, я смогу начать новую жизнь.
— И вам удалось это?
— Думаю, нет.
— Вы по-прежнему его любите?
Линдсей сидела рядом с самым интересным мужчиной, который когда-либо ей встречался, и все продолжала говорить о Стефане.
— Любовь — очень сложная вещь, — сказала она приглушенным голосом. — Вы когда-нибудь были женаты, Алден?
— Женат? Нет.
— Что, еще один доктор, который занят своей карьерой?
— Нет. В моей жизни есть женщины. У меня имеются также другие интересы. У меня есть друзья.
— А вам бы не хотелось иметь жену и детей?
Он усмехнулся. В его глазах светилась какая-то особая теплота.
— Я начинаю думать, что пропустил что-то самое важное в жизни.
— Вы должны как-то устроить свою личную жизнь.
— Ну, это, мне кажется, легко можно сделать.
Линдсей улыбнулась. Она была заворожена его глазами. В них было что-то такое, чего она никогда раньше не замечала, что-то необъяснимое, глубокое и потаенное.
— Я думаю, вы своеобразный человек. Вы отличаетесь от всех тех людей, которых мне приходилось встречать.
— И чем же?
— Не знаю.
Алден коснулся своей рукой ее волос. Это было быстрое и нерешительное прикосновение. Затем он положил руку снова на одеяло.
— Я не так уж сильно отличаюсь от других. Все мы способны на большее, чем думаем. Различия — это только видимые черты.
— Мама! Я не вижу Джефа! — крикнула Мэнди.
Линдсей вскочила на ноги и зорко оглядела озеро. Джеф, которому, видимо, надоело барахтаться на мелководье, стал уплывать дальше на середину озера.
— Надо его позвать, чтобы он плыл обратно, — сказала Линдсей. — Он еще плохо плавает, особенно когда устает.
Она подошла к берегу, где стояла Мэнди.
