В период с 1961 по 1968 год США выделили на эти цели 1136 400 тысяч долларов, а в 1969–1970 годах — еще свыше 200 миллионов долларов. Нил сетует, что эти миллионы не смогли «спасти» Чили от победы Альенде. Нил считает, что госдепартамент обязан занять более активную и решительную позицию против левых сил в Чили.
9 октября Мерриам докладывает члену директората ИТТ Маккоуну, бывшему директору ЦРУ, что, по сообщению ответственного работника американской разведки, правительство США намерено действовать решительно, если, заняв свой пост, Альенде начнет национализировать собственность американских компаний. В таком случае все кредиты Чили будут заморожены. Тот же агент информировал, что продолжаются контакты с чилийскими военными на предмет организации переворота и «предпринимаются усилия спровоцировать крайне левых на беспорядки, что создало бы нужные условия для военного вмешательства».
15 октября Нил докладывает Мерриаму о беседе с послом Корри, прибывшим на консультацию в Вашингтон. Посол считает, что Альенде будет утвержден конгрессом, что «русские не имеют никакого отношения к его избранию», хотя реакционная пропаганда твердит обратное. Нил высказался за продолжение снабжения оружием чилийской армии и после прихода Альенде к власти. Корри считает, что экономические санкции за-ставят Альенде, по крайней мере, придерживаться умеренного курса вместо того, чтобы «быть инструментом Кастро и России».
В докладной Гендрикса в адрес Джеррити от 16 октября сообщается, что генерал Вио открыто готовится совершить переворот при попустительстве Фрея. Альенде, по-видимому, тоже в курсе. Он заявил в одной из публичных речей, с беспокойством отмечает Гендрикс, что «Чили наводнена агентами ЦРУ». Альенде, со своей стороны, встречается с военными, пытаясь, и не без успеха, перетянуть их на свою сторону. Однако, с удовлетворением констатирует разведчик, экономическое положение страны ухудшается, растет безработица, продолжается «бегство капиталов» из страны, многие рабочие бастуют, требуя увеличения зарплаты иногда на 50 процентов, что создаст немалые затруднения для Альенде, если он все же придет к власти.
21 октября руководство ИТТ сочиняет меморандум, в котором требует от правительства США принятия жестких мер по отношению к тем латиноамериканским странам, которые, подобно Перу, Боливии и в ближайшем будущем Чили, «обижают» американский капитал и проявляют «неблагодарность» к США, вложившим в Латинскую Америку за последние семь лет свыше 8 миллиардов долларов. Авторы меморандума требуют применения к Альенде, в случае его прихода к власти, различных экономических и политических санкций с таким расчетом, чтобы он «не мог продержаться в течение решающих шести месяцев после его избрания». Программа ИТТ предусматривала подрывную деятельность в чилийских вооруженных силах, дипломатический саботажи экономическую войну против Чили.
Меморандум ИТТ, напоминавший по своей форме категорический приказ, был направлен 23 октября — то есть на следующий день после покушения на генерала Шнейдера и за день до провозглашения чилийским конгрессом Альенде президентом — на рассмотрение советнику президента по национальной безопасности Генри А. Киссинджеру.
22 октября Гендрикс сообщил из Сантьяго Джеррити, что совершено покушение на генерала Шнейдера, по-видимому, правыми элементами, арестован ряд подозреваемых лиц, среди них отставной майор карабинеров Хосе Кабрера. Гендрикс считает, что в связи с назначением генерала Пратса на место Шнейдера шансы на военный переворот уменьшились.
Разведчики, диверсанты, финансовые акулы из ИТТ, как и их покровители из более высоких сфер, потерпели поражение. Они не смогли воспрепятствовать приходу Альенде к власти. Но они не сложили оружия. Для них война против Альенде только начиналась…
Между тем страна готовилась к церемонии вступления в должность нового президента. В Сантьяго съехались журналисты со всего света, и каждый стремился получить интервью у Альенде. Он принимал всех. Недостатка в острых вопросах не было. На них, верный своей манере, Альенде отвечал откровенно, с юмором. Дольше всех — 75 минут — беседовал с ним мексиканский журналист Хулио Шерер Гарсия.
— Как Вы себя чувствуете? — спросил журналист.
— Оптимистом, который готов спокойно встретить любые превратности судьбы.
— Что Вы думаете о «Пражской весне»?
— Она меня не интересует. Вы присутствуете при «Чилийской весне». Мы ведь до сих пор жили в холодной атмосфере иностранных интересов. Теперь наступает оттепель.
— Не будет ли влияние компартии доминирующим в Вашем правительстве?
— Этого не следует опасаться. У нас многопартийное правительство. Впервые в истории континента оно основано на единстве христиан, марксистов и независимых левых.
— Говорят, что Вы особенно преклоняетесь перед Хо Ши Мином, Мао Цзэ-дуном, Че Геварой и Кастро. Ваши симпатии к ним имеют определенный политический смысл?
— Вовсе нет. Я преклоняюсь перед Христом, Ласаро Карденасом, Боливаром, О'Хиггинсом, Морелосом, Мирандой, Лениным и многими другими великими деятелями.
— Но у Вас дома портреты Хо, Мао, Че и Кастро?
— Да, это фотографии с дарственными надписями. Я их получил в подарок. Что поделаешь, я ведь не мог достать фото Христа с его автографом.
— Что Вы можете сказать об отпотевании к Вам армии?
— Наша армия носит профессиональный характер, она уважает конституцию и закон. Правда, в последнее время наблюдалось брожение в некоторых военных округах. Так что благоразумнее было бы сказать, что в этой области могут произойти разные неожиданности.
— Что будут означать Ваш успех или поражение как президента республики?
— Моему поражению возрадуются повсеместно «гориллы». Наш же успех будет успехом народов Латинской Америки. Все это накладывает на правительство Народного единства особую ответственность…
3 ноября в конгрессе, куда Фрей прибыл в карете и во фраке, а Альенде в машине и в обычном костюме, состоялась передача власти новому президенту. Председатель сената надел на Альенде президентскую ленту — символ его новой власти. После чего Даниэль Вергара, коммунист, за день до этого назначенный заместителем министра внутренних дел, принял у нового президента присягу. На этой церемонии находились делегации от 70 стран мира, в том числе из Кубы и ДРВ.
Затем Альенде присутствовал в кафедральном соборе на торжественном богослужении, данном в его честь кардиналом Раулем Сильвой Энрикесом.
Из собора в сопровождении своих сторонников — руководителей партий Народного единства, профсоюзов, молодежных и студенческих организаций — новый президент направился в «Лa-Монеду». Как он неоднократно обещал, вместе с ним в президентский дворец впервые в истории Чили вошел народ. В залах старого дворца был приготовлен ужин, хозяйкой стола была «мама Роса», старушка няня Сальвадора Альенде.
На улицах города было организовано народное гуляние. На аламеде выступали народные ансамбли, народ танцевал, пел песни. В парках на 500 таблицах играли шахматисты в знак солидарности с новым президентом, завзятым любителем этой благородной игры.
В тот же вечер Альенде выступил перед приветствовавшим его народом с балкона президентского дворца.
— Я не раз говорил, что хотя и трудно, но отнюдь не невозможно добиться победы. И мы добились победы так, что это может послужить уроком для всех. Полагаю также, что наша победа вызовет определенную реакцию у тех, кто не верит в демократию, если они не наживаются при этом… Кое-кто недоволен этой победой, но подавляющее большинство приветствует ее как грандиозный триумф, открывающий перед Чили широчайшие перспективы и в то же время служащий залогом братского взаимопонимания между народами в мире, где царили бы уважение и мир.
По случаю вступления в должность нового президента был объявлен трехдневный праздник.
На следующий день в парке Коусиньо состоялся парад всех родов войск в честь нового главы государства, потом прием в честь иностранных делегаций и встреча Альенде с журналистами. Отвечая представителю Московского радио и телевидения, который отметил, что президент вступил в свою должность в преддверии очередной годовщины Великого Октября, Альенде заявил:
