голосов, — оно же было принято простым большинством и поэтому не имело юридической силы. Однако этот документ обладал большой пропагандистской силой. Он мог служить — и послужил — оправданием для предательства генералов, замышлявших свержение ненавистного для них президента Сальвадора Альенде.
Вожак «Патриа и либертад» Пабло Родригес говорил накануне фашистского мятежа: «Нам не нужны жесткие, которые становятся мягкими. Нам нужны умеренные, которые становятся жесткими».
Теперь этот фашистский головорез располагал такими «умеренными» в лице Фрея и других лидеров демохристиан.
Пратс посетил Фрея, пытаясь убедить его отказаться от попытки свергнуть Альенде. Но Фрей твердил только одно: армия обязана разоружить рабочих и взять в руки власть. После этого нажим со стороны заговорщиков усилился. Питая доверие к начальнику генштаба генералу Аугусто Пиночету, который заверял его и Альенде в своей абсолютной преданности конституционному режиму, Пратс капитулировал. 24 августа он подал в отставку со всех своих постов. В тот же день Альенде принял его отставку и назначил главнокомандующим сухопутными войсками генерала Пиночета. Теперь заговорщики фактически оказались у власти. Им предстояло только сбросить маску друзей правительства, чтобы мир увидел их подлинное обличье «горилл». На это им потребуется еще восемнадцать дней…
Не ведая, что с назначением Пиночета на место Пратса он подписал себе смертный приговор, Альенде, выступая в тот же день с балкона президентского дворца перед участниками молодежной демонстрации, так прокомментировал отставку генерала Пратса: «Этот враг служит делу поддержки правительства» Он направлен против тех, кто пытается воздвигнуть преграду между вооруженными силами, с одной стороны, и чилийским правительством, чилийским народом — с другой».
Положение в стране продолжает оставаться исключительно напряженным, сообщал в тот же день из Сантьяго корреспондент ТАСС. Фашиствующие молодчики из ультраправых группировок не прекращают подрывных действий. В столице, а также в городах Вальпараисо, Вальдивиа, Консепсьоне и другие правые взрывают мосты, шоссейные дороги и железнодорожные пути сообщения.
Национальный политический комитет Народного единства опубликовал заявление, в котором призывает всех трудящихся быть готовыми к выступлению в защиту правительства.
Обстановка в стране осложняется слухами о якобы имеющих место маневрах боливийских войск на границе с Чили, которые распространяются определенными органами печати. Газеты пишут об угрозе иностранного вторжения.
Забастовка транспортников все еще продолжается. Вильярин не только пребывает на свободе, но ежедневно выступает по радиостанции, контролируемой правыми, с призывами продолжать забастовку «до свержения нынешнего правительства».
Удивительным являлось то обстоятельство, что, не смотря на забастовки собственников грузовиков, врачей, торговцев, саботаж и террор фашистских банд, почти перманентный конфликт правительства с законодательной и судебной властями, работали фабрики, население снабжалось продовольствием, действовали школы и университеты и, что не менее важно, успешно развивались внешнеэкономические связи страны.
Как отмечал журнал «Монд дипломатик», накануне военного переворота руководителям чилийской экономики удалось ослабить блокаду, навязанную США. За последние несколько месяцев многие европейские страны решили снова предоставить займы Чили или готовились сделать это. Следовательно, чилийская экономика пе только не переживала катастрофу, а, напротив, преодолевала трудности. В июле и августе 1973 года Испания, Швеция, Финляндия и Дания предоставили стране среднесрочные и долгосрочные кредиты. Они позволяли Чили импортировать продовольствие, оборудование, грузовики, получать техническую помощь и делать капиталовложения в промышленность. Правительство ФРГ решило снова дать гарантии своим экспортерам, осуществляющим поставки в Чили. Европейские предприятия начинали проявлять более активный интерес к чилийскому рынку. В августе известные фирмы «Сименс» (ФРГ) и «Филиппе» (Голландия) предоставили долгосрочные кредиты Чили для импорта медицинского оборудования. Итальянское правительство начало переговоры в целях заключения соглашения о помощи.
Нет необходимости подчеркивать, что социалистические страны продолжали оказывать Чили помощь. Она носила форму соглашений о товарообмене (продовольствие на медь), технической помощи, поставок в кредит различного оборудования, даров и субсидий. В июле 750 советских тракторов были доставлены в Вальпараисо, а из Болгарии прибыло продовольствие. В августе Венгрия решила передать Чили телефонное оборудование. Болгария предоставила учебные пособия для профессиональных училищ и т. д.
Итак, в середине 1973 года чилийская экономика не была больше отрезана от внешнего мира. Напрашивается вопрос, писал «Монд дипломатик», не потому ли сочли нужным «пресечь социалистический эксперимент» в Чили, что Народное единство было уже близко к урегулированию своих дел в экономическом плане?
Между тем правая печать изо всех сил старалась подогреть антиправительственные настроения. Так, коллегия медиков, объявившая забастовку в знак «солидарности» с транспортниками, официально включила в свои требования пункт об отставке президента. Ее руководители были тесно связаны с фашистским подпольем, главарем транспортников Леоном Вильярином. Один из руководителей коллегии, некий доктор Артас, на ассамблее медиков прямо заявил: «Мы не остановимся до тех пор, пока не увидим всех коммунистов повешенными на фонарях».
Кампании против президента Альенде реакция придала самый широкий размах. Национальная партия закупила время в программах нескольких радиостанций и через каждые пять минут передавала воззвания с требованием, чтобы президент ушел в отставку. Такие же «воззвания» изо дня в день печатала правая пресса. На улицах активисты оппозиционных партий начали сбор подписей с требованиями, чтобы Сальвадор Альенде покинул президентский пост. В анонимных брошюрах, издававшихся заговорщиками, утверждалось, что только армия может «спасти» Чили от хаоса, экономической разрухи и терроризма, в котором якобы повинны левые организации.
26 августа заместитель министра внутренних дел Даниэль Вергара сообщил журналистам, что за истекшие сутки фашистские элементы совершили 20 диверсионных актов. Они взорвали 70-метровый участок железнодорожного полотна в провинции Мальеко, совершили налеты на торговые помещения, нападения на автобусы и грузовые машины, вышедшие на линии. Всего за истекший месяц было совершено свыше 300 террористических актов.
26 августа произошли еще два примечательных события. В одном из ресторанов Сантьяго был арестован главарь «Патриа и либертад» Роберто Тиме. На допросах он вел себя вызывающе и нагло признал, что «ПИЛ» сотрудничает с Вильярином в проведении антинациональной забастовки транспортников, что его головорезы устраивают нападения на грузовики и автобусы, курсирующие на линиях, взрывают мосты, нефтепроводы, бензоколонки, осуществляют диверсии на железной дороге, нападения на помещения комитетов партий Народного единства и на левых деятелей. Тиме подтвердил, что по его приказу диверсанты взорвали нефтепровод у города Курико, взорвали опоры высоковольтной линии, совершили убийство Артуро Арайа, военно-морского адъютанта президента.
Тиме представил длинный список фамилий членов организации с указанием, кто, когда и где проводил террористические операции. В качестве идеолога и политического стратега организации он назвал профессора права католического университета Хаиме Гусмана, который, по словам Тиме, «внес особый вклад в организацию». В числе руководителей «невидимой команды» отметил Орландо Саенса, президента Общества промышленного развития, объединяющего крупных предпринимателей, и Энрике Кампоса Менендеса, мультимиллионера и бывшего парламентария. Он рассказал, что «ПИЛ» проводила работу, направленную на раскол вооруженных сил и на вербовку в военных кругах сторонников государственного переворота. После того как Пабло Родригес и другие руководители организации бежала за границу, Тиме получил 50 миллионов эскудо для финансирования операций, найма уголовников и закупки оружия. Он рассказал, когда, сколько и каким путем доставлялось в Чили оружие из-за границы, и подтвердил намерение реакции развязать в стране гражданскую войну. Когда следователь заметил, что война привела бы к большим жертвам, Тиме хладнокровно ответил: «Бели необходимы сотни и тысячи убитых для того, чтобы освободиться от марксизма, они будут. Когда идет борьба, должны быть убитые».
Собственно говоря, все эти откровения фашистского главаря ни для кого не являлись секретом, все
