просто. К тому же предки Кальвина принадлежали к разным расам, и определить, кто он на самом деле, было попросту невозможно. Само собой, за это его ненавидели. За то, что он черный, белый, азиат, латинос и еврей. Ненавидели за его малый рост и за то, что он был не такой, как все.
Просто удивительно, что ему удалось выжить после регулярных жестоких побоев, которые он получал и дома, и на улице. И все-таки он выжил и продолжал жить, зарабатывая на хлеб мелким жульничеством, вроде подделки чеков, пока к сорока годам не понял, наконец, почему его жизнь сложилась так, а не иначе.
Он встретил Люка Берделла и обрел покой. Он пришел в этот мир, преодолел все жизненные невзгоды и испытания по одной-единственной причине — чтобы закалиться в этой борьбе и стать достойным помощником Люка. Это было все, чего он хотел от жизни: найти цель существования. Глубинную причину. И Люк Берделл стал этой причиной.
Нельзя сказать, что у него были какие-то иллюзии насчет человека, которыму он решил посвятить свою жизнь. Ему было известно, что Люк отсидел срок в тюрьме, а в настоящее время вел жульническую игру по высшему разряду. Он знал Люка лучше всех остальных. Он был его правой рукой, знал тайны, потребности и такие планы на будущее, которые и не снились последователям святого учителя. Ему было известно, где лежат их с Люком деньги, он назубок помнил план побега. Он знал хозяина лучше, чем тот знал самого себя. Он понимал, что внутренняя сила Люка, умение привлечь к себе людей и повести их за собой — это талант, намного превосходящий обычные уловки жулика. Причем возможности этого дарования простирались настолько далеко, что Кальвин даже не пытался понять их природу. Он их чувствовал сердцем.
Однако сам Люк отказывался верить в свой дар.
Кальвин догадывался, что Стелла Коннери принесет с собой одни неприятности, поэтому встретил ее смерть с большим облегчением. Но потом понял, что ничего не изменилось. Ее дочь была намного опасней.
И эту опасность следовало устранить.
Сейчас она была здесь, и он видел, какими глазами смотрел на нее Люк. Кальвин гордился тем, что лучше всех знает Люка и даже может читать его мысли. Люк хотел эту женщину. Вопреки всему, а может быть, как раз из-за того, что она представляла опасность всему тому, чего они достигли, он хотел заполучить Рэйчел Коннери.
Задача Кальвина заключалась в том, чтобы этого не случилось.
Он не был щепетилен в вопросах жизни и смерти. Он ничего не боялся и делал то, в чем возникала потребность. И в этот раз он поступит точно так же.
И медлить нельзя, пока Люк не наделал слишком много ошибок.
Рэйчел с трудом могла понять, как ей вообще удалось заснуть на своей узкой койке. И это после того, когда ее чуть не стошнило после отвратного ужина, предложенного Братством, не говоря уже о чувстве постоянной тревоги, досады и злости. А может, сказалось чувство облегчения, что ей больше не пришлось общаться с лидером этой странной кучки людей.
Впрочем, они уже не казались ей столь уж странными. Альфред Уотерстон напомнил Рэйчел богатых мужей ее матери, хотя он показался ей более добрым. И Кэтрин вела себя очень дружелюбно, даже по- матерински, от нее так и веяло искренним теплом, и это сбивало с толку Рэйчел, лишенную в детстве подобного отношения.
Остальные Старейшины тоже показались ей знакомыми — добропорядочные, солидные, чуточку высокомерные мужчины и женщины, которым надлежало сидеть в зале заседаний, а не за общим столом со всяким отребьем. Это были деловые люди, бизнесмены вроде тех, на которых она работала в Нью-Йорке. Они думали только о собственном благополучии. Рэйчел не понимала, как они оказались в этом месте, что здесь делали, почему носили одинаковую одежду и слушали проповеди ловкого мошенника.
Потому что Люк Берделл как раз и был ловким пройдохой. Может быть, другие и были ослеплены его потусторонним светом и священной аурой, но только не Рэйчел. Она явилась сюда за головой Люка Берделла, и в ее представлении он был никем иным, как воплощением вселенского зла.
Казалось, что все в огромном зале тупо преданы своему лидеру, начиная со Старейшин и заканчивая Кальвином, странным спутником Люка. Если ее тайный союзник и присутствовал в зале, она бы никогда не смогла определить, кто он на самом деле.
Рэйчел не помнила, что ей снилось, впрочем такое случалось с ней часто. Она никогда не верила в сны, а то, что могла припомнить из ночных видений, вызывало у нее чувство беспокойства. Простыни были раскиданы по всей кровати, значит, сегодня ночью ей снились тревожные сны. Ничего удивительного. Здесь обитала смерть. Ее присутствие вызвало сухость во рту, кожа покрылась липким потом.
Она обнаружила новую одежду, на этот раз бледно-голубого цвета, который показался ей более приятным, чем зеленый. Тем не менее она оставила ее без внимания, и когда вышла из душа, одетая в привычные джинсы и легкую футболку, одежда, оставленная в изножии кровати, исчезла, а дверь была распахнута настежь. Не помог и стул в качестве дверной щеколды!
В коридоре никого не было. Рэйчел отчаянно нуждалась в порции кофеина, она была готова заложить душу в обмен на кружку черного крепкого кофе. Интересно, как бы отнесся Люк Берделл к подобной сделке? Может, он счел бы цену слишком высокой?
Она это скоро узнает.
— Хочешь позавтракать?
Ни в вопросе, ни в тихом голосе Люка не таилось ничего зловещего. Однако ей не понравилось, что он возник в пустынном коридоре без всякого предупреждения, но ради кофе она постаралась быть любезной.
Рэйчел остановилась, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица.
— Думаю, на кофе надеяться нечего? — спросила она. — Или здесь разрешается употреблять кофеин?
— У нас есть напитки из злаков, которые дают организму заряд бодрости.
— Я так и знала, — с отвращением сказала она. — А известно ли вам, что люди, лишенные кофеина, становятся раздражительными и неприятными в общении?
— В твоем случае я не вижу никакой разницы, — не моргнув глазом, проворчал он.
— А еще у них случаются сильные головные боли, — упорно продолжала она.
— Дай знать, если такое случится, мы тут же тебя вылечим.
От одной этой мысли внутри у нее похолодело.
— Нет, спасибо. Я справлюсь сама.
— А не лучше ли принять руку помощи?
— Не думаю, — ответила Рэйчел.
Он не стал подходить к ней ближе. Люк Берделл никогда не пытался подавить собеседника самим фактом своего присутствия, чтобы влиять на умы людей ему не требовалась грубая физическая сила. Ему это было ни к чему. Они были одни в пустом коридоре, Люк стоял в нескольких шагах от Рэйчел и казался спокойным и умиротворенным, даже каким-то неземным.
— Ах, Рэйчел, — сказал он. — Тебе предстоит столькому у нас научиться. Я рад, что ты не заставила себя долго ждать.
— А у кого мне учиться? У тебя?
— Но разве ты не за этим сюда приехала? Чтобы узнать как можно больше о Братстве Бытия? Ты хочешь познать наши пути, нашу философию, а может быть, даже следовать им какое-то время. Разве не так?
Рэйчел даже об этом не думала, но судя по всему Люк был ослеплен собственным эгоизмом, поэтому она не стала его разочаровывать.
— Конечно, — кивнула она.
— Я знаю, что ты хочешь изучить наши пути по одной-единственной причине — чтобы уничтожить Братство Бытия, — продолжал Люк все тем же спокойным тоном, прислонившись к каменной стене. — Однако Кэтрин и другие Старейшины готовы сознательно пойти на риск.
— Я не хочу никого уничтожать! — возразила она, глядя на человека, которого собиралась стереть в
