– Я же говорил, отгони ее в Детройт и брось. Ну и куда мы едем?
Они пересекали короткий пролет моста через один из многочисленных каналов на этой низине.
– Мы на Беличьем острове, – ответил Арман. – Это вроде как часть Уэлпула. Хочу посмотреть, хорошее ли тут место.
– Мне кажется, лучше углубиться в болото, – посоветовал Ричи.
Возможно, он прав. Арман остановил «кадиллак» на проселочной дороге, вспоминая, каким зеленым бывал этот остров летом. Теперь зелень пожухла. Ряды высохших стеблей простирались до самого судоходного канала, по которому шла баржа. Это зрелище привело Ричи в восторг.
– Глянь, будто по полю. Когда сидишь «У Генри», кажется, будто она продирается через лес. Куда мы теперь?
– Обратно, – ответил Арман.
Обратно через Уэлпул, через густой лес на другую сторону, к дому Лионеля на реке Снай.
– Давай кое-что уточним, – сказал Ричи. – Этот парень-индеец работал монтажником. Как и тот парень, который, по твоим словам, не торгует недвижимостью.
– Можешь мне поверить.
– Ладно, но какого черта он там делал?
– Мне плевать. Лишь бы знать, что делать нам. А вот и дом. Порядок, его благоверная укатила.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что он возле дома, а пикапа нет.
– Это он, да? Клевая у индейца хатка, между прочим. Мать твою, чё он там делает?
Маленький белый домик стоял среди ив. Во дворе виднелся велосипед. Лионель на веранде вынимал экран из алюминиевой двери и заменял его зимней рамой из сосны. Арман не заметил никого вокруг. У Лионеля было двое взрослых детей, живших отдельно, и еще один ребенок, бывший сосунком, когда Арман последний раз приезжал сюда. Он свернул на изъезженную колесами проселочную дорогу, тянувшуюся за домом до сарая, где Лионель хранил свои ловушки, манки и рыболовные снасти, свисавшие с крыши. Сейчас Лионель смотрел в их сторону. Судя по выражению его лица, не сильно радуясь непрошеным гостям. За домом на реке был деревянный причал, к которому Лионель привязывал лодку. Прихрамывая, он шел к ним через двор.
– Чё это с ним?
– Спроси сам.
– Он похож на индейца больше, чем ты, Птица. Они вышли из машины.
– Лионель, – начал Арман, – этот парень хочет поохотиться на уток.
Он не потрудился представить их друг другу. Лионель остановился, не собираясь подавать руки и явно не радуясь встрече.
– Хочет подстрелить пару уток, э?
– Видишь, какой у него подбородок? Ставил оконную раму и свалился с лестницы, порезался так, что не может пока работать. Ну, я предложил ему поохотиться. Как ты на это смотришь? Завтра свободен?
Лионель сделал вид, будто должен подумать.
– Не знаю, возможно. Надо бы глянуть, стоит ли, в смысле – есть ли где утиная высадка.
– Где, на болоте?
Лионель взглянул на слоистые облака с темной подложкой под ними.
– Съезжу к Сент-Энн, гляну, как там. Может быть, не знаю…
– Давай махнем сейчас на твоей лодке, Ричи никогда не видел болота.
– Видел одно. Насмотрелся со стороны… Арман бросил на Ричи жесткий взгляд, и тот добавил:
– Но я никогда не видел болота с лодки.
– Послушайте, парни, вы хотите ехать прямо так? – спросил Лионель, кривя рот в улыбке.
Арман застегнул пуговицы на пиджаке и вытянул руки.
– А что? Я всегда надеваю этот костюм, когда отправляюсь на утиную охоту. А мой приятель и вовсе не первой свежести. – Арман ткнул пальцем в перепачканный пятнами крови спортивный пиджак Ричи. – Парочка пижонов готова к охоте. – Он обернулся к Лионелю. – Ладно, потопали.
Лионель повернулся и, переваливаясь с ноги на ногу, захромал к реке.
– Лионель, расскажи этому парню, как ты свалился и переломал ноги, – сказал Арман, следуя за ним по дорожке.
– Так оно и было, – откликнулся Лионель.
– Скажи, на какой высоте ты находился.
– Семьдесят футов.
– Мать твою, и как он только уцелел! – воскликнул Ричи, шагавший за Арманом.
– Скажи ему, на что ты упал. Как вы называете эти хреновины, которые торчат из бетона.
