противень с запеченной свининой с картофелем, поставила сверху плиты и не шевельнулась, продолжая стоять спиной к Уэйну.
– А потом капитан ведет меня в моторное отделение, там три дизеля, двенадцать лошадиных сил каждый, и показывает мне сработавшееся соединение…
Кармен достала из холодильника кочан салата-латука, положила на стойку рядом с раковиной и принялась делать салат.
– Что-то вроде решетки из коррозийно-стойкого металла…
Кармен бросила часть салатного кочана в раковину, подошла к столу и забрала у Уэйна банку с пивом, открытую для нее.
– Знаешь, что они делают? Они сначала наполняют док водой, и он весь тонет в реке…
– Этот тип вошел к нам в дом, – прервала его Кармен, стукнув о стол пивной банкой.
Уэйн, вздрогнув, посмотрел на нее.
– Я ясно говорю или нет?
– Лучше присядь, а? – сказал Уэйн, дотронувшись до ее руки.
– Я не хочу сидеть. Этот тип вошел в дом без всякого приглашения. Не постучав и не позвонив… Ты это понимаешь?
– Нуда, понимаю.
– Я могла быть неодетой, могла принимать душ… Ты спросил меня об этом? Что я делала, что чувствовала, не испугалась ли я? Нет, ты начинаешь мне рассказывать о своей новой работе и о том, как устроен этот твой суходок!
– Я хотел обсудить это с тобой.
– Когда?
– Да прямо сейчас. Хотел рассказать тебе о парне, который присоединился к нам позже.
– В баре?
– Ну да! Они все туда ходят.
– Прекрасно! Расскажи мне о парне, с которым ты познакомился в баре.
– Ты бы все же присела, а? Успокойся.
– Хочешь знать кое что еще, а? Помнишь парня, что приходил к нам, когда тебя не было дома, Арман Дега его зовут…
– Да, индеец Арман Дега…
– Ты ни разу не спросил меня, что я чувствовала, что думала тогда. Поставил у двери «ремингтон»… На всякий случай… Сделал, так сказать, свое дело. А ты подумал, что я могу выстрелить из него?
– Так ты и выстрелила! Прогнала ублюдка.
– Что ты про это знаешь? Ты меня об этом спросил? Ты спросил, не было ли мне страшно? Ты ничего мне не сказал… Я не могла после этого спать… Ты это понимаешь? Тот федеральный агент, Скаллен, он сразу все понял. Я сказала ему, что надеюсь, что мне никогда больше не придется этого делать, а ты сказал… Ты знаешь, что ты сказал? Ты сказал, что у тебя жена героиня. Ты, оказывается, поэтому на мне женился…
– Да, а что тут такого?
– Ты это так преподнес, будто твоя женитьба на мне делает тебе честь…
– Господи, Кармен, я сделал тебе комплимент!
– Как бы не так! Ты сделал себе комплимент… Важно только то, что делаешь ты… Твоя работа, твои проекты… А мне остается глажка белья да стирка твоих грязных комбинезонов!
– Ты хочешь, чтобы это делал я? После того, как прихожу домой? Скажи, чего ты хочешь? Как я могу об этом знать? Чуть что, ты в слезы… Я теряюсь в догадках. Может, кто-то умер или у тебя что-то болит… Я не ясновидящий, не провидец. Откуда мне знать, что у тебя в голове?
Прихватив свою банку с пивом, Кармен направилась к дверям.
– Подожди…
Она остановилась в дверном проеме.
– Ты хочешь, чтобы я поговорил с этим идиотом, помощником маршала? Я поговорю, все равно собирался, так что не волнуйся. Если он когда-нибудь еще раз войдет в этот дом, я врежу ему по башке гаечным ключом. Ты довольна?
Кармен подумала, потом ответила:
– Это ты сделаешь ему. А что ты сделаешь для меня?
Иногда внезапно – как если бы в лицо плеснули ледяной водой – она взрывалась от гнева, когда он не догадывался, о чем она думает или что чувствует. Тогда и он сердился, так как не понимал, в чем его вина. Однажды он высказал предположение, не связана ли ее раздражительность с критическими днями, и тогда она запустила в него банкой пива. Он вытер покорно пивную лужу, после того как она выскочила из дома и, добежав до опушки леса, оставалась там, пока не стемнело. В ту ночь они занимались любовью, повторяя, что будут любить друг друга вечно и что все у них будет хорошо. Сегодня вечером Уэйн подкрепился еще одной банкой пива, прежде чем отважился взглянуть на жену и попытался все уладить.
Кармен была в спальне. Кровати были сдвинуты вместе. Она сидела на краешке своей. Горела
