Пейзаж души: «Поэзия гор и вод»

когда они переживают неудачу посещения поэтом столицы Чанъань.

Ли Бо взял за основу короткую древнюю песню в жанре юэфу, однако, значительно расширив ее, вложил туда, помимо питейных мотивов (упоминание о древнем поэте-императоре Цао Чжи и его знаменитом пире в Беседка умиленья, павильоне в окрестностях Лояна, описанном в стихотворении Цао Чжи) личные переживания по поводу краткости жизни и невозможности применить данные Небом таланты.

С Юань Даньцю Ли Бо познакомился еще в 720-х годах (по версии в беллетризованной биографии — в 720 г. на башне Саньхуа в Чэнду, которую Ли Бо описал в раннем стихотворении «Поднимаюсь на башню Саньхуа в Парчовом граде»).

Подношу стихи, прощаясь в Гуанлине

За вазу дали мне вино на диво,
Но возвращаться надо все равно.
Коней стреножим под плакучей ивой
И у обочины допьем вино.
Над морем встали горы голубые,
За краем неба — бирюза воды…
Простимся, возбужденные, хмельные,
Хотя и нет в том никакой нужды.

726 г.

Пью и пою

Жил Чисун на Цветике Златом,
Ань Цишэн — на острове Пэнлае.
Эти люди древности святой,
Оперившись, где теперь летают?
Лишь мгновенье вспышки — жизнь моя,
И другие времена настанут,
Неизменны Небо и Земля,
Человек дряхлеет постоянно.
Есть ли смысл — желания таить?
Взять бокал — и из него не пить?

748 г.

Не столь уж частый мотив такого противопоставления земного и небесного, в котором сквозит горькая ирония в адрес Неба с неизвестно куда девшимися святыми Чисуном (Чисун-цзы) с горы Золотой цветок (в пров. Чжэцзян, севернее г. Цзиньхуа), Ань Цишэном, удалившимся от пригласившего его к себе императора Цинь Шихуана на мифический остров Пэнлай, и вообще всеми Оперившимися — людьми, ставшими бессмертными святыми (взлетев в небо, они постепенно обрастают перьями).

Сянъянская песнь

Солнце к ночи прячется в горах,
Кто-то там без шапки спит в кустах —
Ну, веселье для сянъянской ребятни,
Все горланят «Ах, копытца медные».
Не смеяться над почтенным кто бы смог?
Распластался, точно глиняный комок.
Ай да чарка — желтый попугай!
В день по триста опрокидывай!
И за век — за тридцать тысяч дней
Даже волны станут зеленей,
Виноградным вдруг покажутся вином,
Сусло сладкое поднимется холмом.
Я на девку обменяю скакуна,
Замурлычет песенку, хмельна,
На телеге — чайничек вина,
Флейта с дудкой убеждают пить до дна.
Чем вздыхать над незадавшейся судьбой,
Опрокинь-ка ты кувшинчик под луной.
Посмотри на старый памятник Ян Ху —
Черепашка раскололась, весь во мху.
Стоит ли слезинки здесь ронять?
Стоит ли здесь душу омрачать?
Ветер и луна всегда с тобой —
Хоть ты рухни яшмовой горой.
Молодецкий ковшик для винца —
Ты с Ли Бо до самого конца.
Скрылась Тучка княжеских утех
На восток давно поток утек…

733 г.

Анакреонтический гимн, созданный в период, когда Ли Бо покидает Шу, путешествует, женится, заводит дом под г. Аньлу (совр. пров. Хубэй) и хижину в горах в 60 ли от дома. С г. Сянъян (к югу от Аньлу) связана история о посадском начальнике Шань Цзяне, что любил там погулять и, захмелев, засыпал в