бесплатными обедами. Работу пункта питания для голодающих вместе с иеромонахом Гурием организовывал отец Варнава.
Будучи священноархимандритом Александро-Невской Лавры, самое непосредственное участие в решении вопросов лаврской жизни принимал митрополит Вениамин. В это время отец Варнава еще более сближается с этим замечательным архипастырем. Один из современников владыки Вениамина пишет в своих воспоминаниях: «Митрополит Вениамин пользовался огромной известностью… Простой народ его действительно обожал. „Наш батюшка Вениамин“, „наш Вениамин“ — так звал его народ. „Страшно, боишься, — говорили те, кто встречались с ним, — подойдешь к владыке — успокоишься, страх и сомнение куда-то ушли… Говорил коротенько и все как будто простые слова, а на его проповеди собирались тысячи людей. Каждое его слово светилось, трепетало…“».
Смиренный и кроткий, владыка был человеком удивительной доступности. В обычае у него были ежедневные прогулки по Никольскому кладбищу Лавры, где находилась контора отца Варнавы. Таким образом подвижники имели возможность часто видеться и беседовать о многом. Оба они были монахами по духу и призванию, людьми высокой жизни, и это влекло их друг к другу. Отец Варнава испрашивал благословения владыки на свои труды и подвиги, а святитель Вениамин, ценя опытность и добродетельную жизнь отца Варнавы, в практических вопросах часто прибегал к советам последнего. Светлая любовь о Господе соединяла этих двух служителей Божиих. Это была та любовь, которая, по словам Апостола Павла.
Отношение митрополита Вениамина к заблудшим, отпавшим и погибающим было необычайно созвучно мыслям преподобного отца нашего Варнавы Гефсиманского, по слову которого «…все зло нужно покрывать только любовью. Чем грешнее человек, тем больше мы должны за него молиться и жалеть его». Оба этих подвижника назидали, что в находящих скорбях необходимо обвинять только себя — в недостатке терпения и смирения, а всех людей одинаково любить в Боге.
11 сентября 1921 года, в день Усекновения главы святого Иоанна Предтечи — подвигоположника и покровителя православного монашества — произошло знаменательное событие. Совершавший с собором иерархов Божественную литургию митрополит Вениамин возвел отца Варнаву в иеромонаха. Вместе с благим игом священства получил иеромонах Варнава и новое послушание — главного свечника Лавры. Теперь в его обязанности свечника входила закупка воска для производства свечей на свечном заводе Лавры и масла для лампад во все четырнадцать храмов монастыря, а также выемка пожертвований из кружек. Должность весьма хлопотная и ответственная, поскольку главный свечник отвечал за все средства, вырученные от продажи свечей, масла, за пожертвования, полученные во время тарелочного сбора, а также от некоторых частных благодетелей. В архиве Лавры, относящемся к этому периоду, — многочисленные рапорты иеромонаха Варнавы о сдаче им в казну Лавры денежных сумм.
Участвуя в хозяйственных делах Лавры, отец Варнава никогда не забывал о иноческом делании — о молитве и духовном совершенствовании, а также о долге священника. Как великий дар Божий принял подвижник свое иерейское служение. С глубоким чувством радости и святым трепетом предстоял он пред святым престолом, молясь за людей. С великим благоговением и страхом приносил он Бескровную Жертву. Служение отца Варнавы всегда отличалось особой торжественностью и неподдельной искренностью. Лицо его сияло, как сияют лица праведных, когда выходил он в сретение Господу: казалось, слышал он сладчайший глас Небесного Владыки:
Как вспоминают очевидцы, на Богослужения с участием иеромонаха Варнавы (Муравьева) всегда собиралось множество народа. Все стремились послушать его проповеди, отличавшиеся простотой и доступностью. Сказывался многолетний опыт подвижничества в миру. В отличие от иноков, подвизавшихся в уединении, бывший петербургский купец хорошо знал жизнь людей разных сословий от простолюдина до утонченного интеллигента, их духовные нужды и затруднения. Именно в это время в слове и служении скромного лаврского иеромонаха начинали отмечать необычайную духовную глубину и силу, души многих верующих потянулись к простому и кроткому отцу Варнаве. Все шире становился круг его духовных чад, а у дверей его келий все чаще стали появляться посетители, пришедшие за духовным советом и утешением.
Имя Тебе — Любовь
«Любовь — бездна озарения; любовь — огненный источник; любовь — ангельское состояние; любовь — вечное преуспеяние» (Преподобный Иоанн Лествичник).
Мир исказил смысл истинной, святой любви до неузнаваемости. Она заражена самолюбием, своеволием и пристрастием. «Люди, оживая безумно друг для друга, оживая душевною глупою привязанностью, умирают для Бога, а из пепла блаженной мертвости, которая — ради Бога, возникает, как златокрылый феникс, любовь духовная… Бог отвергает любовь плотскую, любовь, которую узнал Адам по падении, — принимает только одну духовную любовь, которую явил миру Новый Адам, Господь наш Иисус Христос. Мы должны любить так, как Он любит: любовь падшего, ветхого Адама — плод, запрещенный в раю Нового Завета. Она-то преисполнена порывом мечтательности, переменчива, пристрастна, любит создание вне Бога. Устранен Бог всецело из отношений этой любви, призван к участию в ней грех и сатана.
Любовь — свет, слепая любовь — не любовь. Евангелие повелевает, чтоб любовь была о Христе, чтоб Христос был любим в ближнем, а ближний был любим, как создание Божие. По причине этой любви в Боге и ради Бога Святые угодники Божий имели равную любовь ко всем…
Где Христос, там нет зависти и рвения. Любовь не мыслит зла! — там спокойствие, там мысли благие, там постоянство, там святый мир… любовь неприступна для греха, всегда пресмыкающегося на земле; она живет на небе, — туда переносит на жительство ум и сердце, соделавшееся причастниками Божественной любви», — так описывает истинно духовную любовь святитель Игнатий (Брянчанинов).
Иеромонах Варнава (Муравьев) стяжал эту чистейшую святую любовь течением всей своей жизни. Любовью Божией он питал свою душу, и этой же любовью служил ближним. «Варнава» в переводе — дитя милости, сын утешения; и смиренный лаврский инок своими делами воистину оправдывал это имя. За постоянную деятельную любовь к людям и жительство по заповедям Божиим получил он дар понимать ближних и соболезновать их скорбям, как собственным — благодать старчества. Несомненную роль в этом сыграло и многолетнее окормление старца Варнавы Гефсиманского, а также близость к замечательным современникам — святителю Петроградскому Вениамину и архиепископу Полтавскому Феофану.
Старчество в православном понимании не обозначает возраст человека, а свидетельствует о его духовной зрелости и возрасте ума. Плоды старчества — смиренномудрие, богомудрие, прозорливость и прочие. Даруются они по благодати Духа Святого. Но венцом в этом дивном букете духовных качеств является всепрощающая любовь, которая, по слову Апостола Павла,
В течение многих лет учился отец Варнава у своих духоносных наставников хранить внутренний мир
