После восьмого класса, в деревне, с местными приятелями, я устроил себе криминальное лето. Мы целый месяц охотились на «ничейных» кур. Колхоз давно развалился, и сотни кур из птичника ходили днем вокруг него без всякой охраны. Бардак был страшный! Думаю, это было устроено специально, чтобы списать потом воровство на собак и лис. Мы глушили кур стальными шарами от подшипника из обычной рогатки. Резина из медицинского бинта дает возможность стрелять метров на четыреста, хотя убойная сила сохраняется только метров до пятидесяти. Поначалу вид крови был неприятен, потом привык. Мы запекали кур в глине, пили самогон. Романтика!
— Самогон? Бр-р!
— Ой! Столько прожил при советской власти и не привык? Не верю!
— Привык, но не полюбил!
— В аптечке резины хватит на четыре рогатки. Патроны дорогие, а я могу охотиться на птицу и зайцев из рогатки, и других научу.
— Стальной подшипник стоит сотню зайцев. Здесь тебе не там. Даже стрелы на птицу здесь без наконечника!
В лагере бледный Вадим дал себя уложить на кучу лапника, что заменяла постель. Фёкла промыла рану, а Иннокентий Петрович профессионально наложил повязку. Проблемы с продовольствием, а особенно дефицит соли, сделали мародерство морально допустимым. Обыск убитых дал только деньги и украшения, это натолкнуло на мысль, что припасы охотники оставили недалеко от лагеря, когда устремились в погоню за Вадимом. Моська уверенно взяла след и быстро привела к дереву, на котором висели семь сумок с продовольствием и снаряжением. Там была соль, мясо, крупа и даже котелок.
На следующий день рана у Вадима не воспалилась, и все вздохнули с облегчением.
Поиск жилья не отнял у Коробова много времени. Росава довела обоз до небольшой усадьбы, внутри города, пошепталась со старичком-хозяином, и вопрос был решен. Владимиру Александровичу Росава назвала сумму оплаты и условия проживания, не спрашивая его согласия, не ожидая благодарности. Откуда-то появилась хозяйка, начала указывать, где что брать, куда относить, чего трогать нельзя. К полудню, на летней кухне, был готов завтрак, или обед, еда из одного блюда — полбы. Росава исчезла раньше, чем Коробов успел договориться о встрече. Прежде чем выйти в город на поиски детей Владимир Александрович расспросил хозяев. Новости потрясли и Коробова, и Олега. Евгений отнесся к убийству князя философски, всё, что ни делается — к лучшему. Мало того, счел действия современников правомочными.
— Это адекватный ответ на дурацкий арест. Надо всю эту мелочь пузатую, князей местных, перестрелять, оставить одну великокняжескую семью. Вот и будет на Руси централизация. Чингисхан придет, а у нас крепкая власть, — вещал Евгений.
— Чингисхан давно умер, на Русь его потомки нападут, — поправил Женю Олег.
— Через девять лет, — тщательно пережевывая, опостылевшую в дороге, полбу, уточнил Коробов.
— Нападут? Так скоро? — испугался Женя.
— Нет. Чингисхан коньки отбросит. До битвы на Калке осталось пять лет. А до захвата Руси еще далеко, лет двадцать. Надо посмотреть записи. И вам подучить материал не помешает.
— Бук надо было брать, там сотни книг, и тысячи карт поместить можно было, всякие изобретения и чертежи, — размечтался Женя.
— Как только изменения в альтернативном прошлом становятся существенными для дальнейшего развития, «лифт» перестает работать. Убийство князя, возможно, нарушит его работу, изобретения и чертежи, принесенные сюда, отрежут обратную дорогу в 21 век. Негативный опыт у меня уже есть. Поэтому немного карт, немного записей по истории, и немного запасов для меня, любимого, — похлопал себя по животу Коробов.
— По поводу запасов подробнее, если можно, — заинтересовался Олег.
— Это совсем не то, что вы ждете. Запасы семян, для следующего года. Морковка, петрушка, укроп, подсолнечник, свекла, тыква …
— Тыква зачем? — расстроился Женя, — тыкву только бабушка ест, картошку надо было брать, помидоры.
— Ты сумку, с комплектом для выживания в 13 веке, еще в Воронеже разбирал. Не видел семена? — удивился Коробов.
— Такой легкий пакет? Написано «беречь от воды»? Я не стал вскрывать.
— Молодец. Есть там картофель, только в семенах, — успокоил Женю Владимир Александрович, — пожилому человеку нужно привычное питание.
— И табак есть? — стал потирать руки Олег.
— Зачем он нам через год? Олег, одумайся! Я такого соблазна не хочу. Олег расстроился, как ребенок, у которого отобрали игрушку.
— Нет, Владимир Александрович, пару-другую чертежей надо было захватить с собой, — заупрямился Женя.
— Каких? Оружие у нас есть. Копированию не поддается. Мельницы и токарные станки известны со времен Рима. В железном хламе, захваченном мною у Китина, лежат и ручной миксер, и мясорубка. Сделать копии можно хоть сейчас. Кому они нужны? — скептически улыбнулся Коробов, — А пресс, для выдавливания подсолнечного масла, я смогу сделать сам без чертежей. Хотя уверен, мы его купим.
На второй день охранники, нанятые в Мценске, засобирались обратно. Старший брат предупредил Олега, что формируется караван в том направлении, и он хочет поискать работу. Олег притормозил его, а сам пошел уговаривать Коробова, в неспокойное время разумно придержать надежную охрану при себе. Владимир Александрович согласился с его доводами. Запаса золота и серебра у Коробова хватало на целый отряд. В сложившейся ситуации четверо охранников могли оказаться кстати.
— Женя неодобрительно отзывался о качестве мечей наших охранников? — напомнил Коробов.
— Да. У младшего брата не сталь, а дешевое железо. У остальных терпимо, но даже у главаря разбойников меч был лучше. Не следовало нам продавать всё подряд.
— Ну, одна сабелька на дне твоей сумки лежит, — напомнил Коробов, — и два кинжала у Жени.
— Саблю я себе приготовил, учиться буду. А у кинжалов отделка дорогая, дамские штучки. Всё, что я здесь видел, назвать мечами не поворачивается язык. Дрянная сталь! Мой домашний набор кухонных ножей был бы лучше.
— Вернемся к нашим баранам. Заключаешь с ними контракт пока до зимы, до первого снега. Оплату поднимай на десять процентов, но в условия контракта внеси замену оружия и брони, и ежедневные тренировки. Выдай аванс, чтобы не торопились продавать старье, иначе торгаши обдерут их, как липку. С покупкой оружия не спешите, выбирайте лучшее.
— Владимир Александрович, может, Вы еще со мной в оружейную лавку пойдете? — засмеялся Олег.
— Извини, нервы. Росава что-то не приходит.
— Вы серьезно? Запали на купчиху?
— Характер у нее, конечно, не сахар. Но утром того дня … мне показалось, что это не только секс с её стороны, — засмущался Коробов.
— Боже мой! Что с нами творят эти бабы! Я забираю всю компанию, мы в публичный дом. До утра не ждите.
— Не думаю, что здесь есть публичный дом, — сухо поправил Олега Коробов.
— Не знаю, не знаю. Но женщины нетяжелого поведения есть везде и всегда. Иные не берут деньги, им достаточно слов, но слабые на передок бабы найдутся всегда.
Только затих громкий смех и плоские шутки, охотников до продажной любви, как в ворота просочились две женщины, Росава со служанкой. Узнав, у Коробова, что до утра он остался один, Росава
