— Он не поверит. Дружинники поразбежались, но холопы княжеские в кремле остались. Весь город знает, что разбойники чужаки, а воевода знает это лучше всех, — возразил купец.
— Вот как? Чужаки?
— Да ты ничего, поди, не знаешь. Это еще до твоего приезда было. Их всего семь человек, да еще баба при них. Трое чужаков, оскверняли священную рощу, князь наш их схватил. Потом бабу священники поймали. Её тоже к ним, в поруб, бросили. Через неделю дружки, этих святотатцев, князя убили, а потом и самих освободили. А в порубе родственник нашего князя сидел. Они его освободили, а он им, в благодарность, рассказал про княжескую казну.
— Не может быть! — удивился Коробок.
— Точно. Чужаки два раза приходили княжескую казну грабить. Первый раз мало им показалось. Так они на следующий день пришли. Всю дружину порешили, да всю казну забрали, — ужаснулся Ярослав.
— Это, когда пожар в кремле был? — показал осведомленность Коробок.
— Да. Кремль они подожгли.
— А как узнали, что это чужаки?
— Оружие у них не наше. Щелкает, как кнут у пастуха.
— А то, что их семеро?
— Холопы их пересчитали, когда они во второй раз грабить приходили. Пятеро носили казну, а двое сторожили в кремле. Тех пятерых собаки разорвали. Мальчишка за собаками ухаживал, он их и натравил. Знатная была свора. На крупного зверя натасканы были собаки, — пожалел животных Ярослав.
— Почему была?
— Две разбойников, схоронившихся в кремле, остались в живых, и перестреляли все три дюжины собак.
— Если они всемером две сотни дружинников положили, то два десятка новых вдвоем легко разгонят.
— Всем известно, разбойники только за золотом приходят, — возразил Ярослав.
— Вот и хорошо. Воеводе опасно держать деньги в кремле. Значит, мы можем ему отдать налоги натурой. Отремонтируем ему кремль, — предложил Коробок.
— Так можно. Но пользы нам от этого не будет никакой. Или я не дослушал?
— Да. Можно предложить вместо вирника своего человека для сбора налогов. Воевода без хлопот получает каждый год фиксированную сумму равную налогам за предыдущий год. С небольшой прибавкой. Если согласится, обговорим с ним сумму. И будем отдавать её заранее. В первый раз ремонтом кремля, потом деньгами. Если воевода сменится, тогда у нас будет бумага, что налоги заплачены.
— Никто не согласится на такую поганую работу, собирать налоги, чтобы соседи в спину плевали.
— Тот, кто поймет, что налоги это власть и большая выгода, тот и станет их собирать. Мы соберем деньги, но не отдадим их, а заберем себе, в качестве платы за ремонт. Вот посмотри: мы оговариваем с воеводой рост налогов на десятую часть, а налоги реально вырастут на пятую, разница сборщикам налогов. А если рост будет вдвое?
— Такого никогда не было, — стоял на своем купец.
— А сейчас будет. Только моя лесопилка даст десятую часть прироста. Я знаю, и тебя научу, как получить такой рост. А через два года еще больше. Тогда соседи спасибо скажут, вместо того, чтобы в спину плевать.
— Это все посчитать надо. Прикинуть. Дело незнакомое.
— Когда три шкуры с вас вирник сдерет, то в следующем году не рост, а обнищание будет, — стал угрожать Коробок.
— Надо подумать. Это отдельный разговор. Я вот по какому поводу приехал. Как ты к детям относишься? — внезапно сменил тему отец Росавы.
— Хорошо отношусь. У меня их двое. Да ты их видел, — удивился вопросу Коробок.
— Двое это мало. Времена сейчас опасные. У меня семеро родилось, а осталась одна Росава.
— У тебя уже внук есть, — успокоил купца, Владимир Александрович.
— Один внук хорошо, а два лучше. Замуж Росаве надо.
— Ну, какой из меня жених? Старик я, и Росава со мной рассталась, не люб я ей. В моем возрасте родить тебе внуков сомнительно.
— Уже непраздна Росава.
— Вот как? А сама, желает замуж за меня?
— В ногах у меня валялась, винилась в грехе. Просила поехать, и уговорить простить ее. Сгоряча она так поступила. Женщины в таком состоянии раздражительны бывают. Что скажешь, зятёк?
— От своего ребенка не отказываюсь, и ублюдком рождаться ему не позволю.
— Вот и хорошо. Вот и ладно, — обрадовался Ярослав.
Глава 6. Половцы
Долгие, трехнедельные, усилия новой администрации Карачева по повторному сбору налогов не увенчались успехом. Ярослав, тесть Коробова, потихоньку становился сторонником идеи ремонта кремля, в счет налогов будущего года. Идея начала обсуждаться в среде купечества и богатых ремесленников, а главное, её донесли до воеводы. Ночи становились все холоднее. Жизнь в крепостных башнях, зимой, без печи, казалась безрадостной перспективой. Возможность без конфликта с городом решить свою проблему начала нравиться воеводе. Лагерь Коробова постепенно приобретал жилой вид. Хотя все здания, кроме большого жилого дома, напоминали бараки, это мало волновало Владимира Александровича. У него появилась возможность набрать большое количество рабочих. Плотину и лесопилку следовало построить до морозов. На строительство дома ушел месяц. И этот месяц Валера, как проклятый, целый день занимался выдачей заданий плотникам и обмером деталей. Бараки они строили самостоятельно, а дом и лесопилка требовали постоянного контроля. Дом построили громадный, зато теперь у каждого была своя комната. Одна для Коробова старшего с Росавой, вторая для Валеры с Фёклой, третья и четвертая для Валентина и Никиты. В пятой комнате поселились Мышкин со Светланой. Света, наконец, сделала выбор спутника жизни. В шестой комнате поселились три служанки. Сначала привезла с собой служанку Росава. Светлана наняла себе служанку, чтобы «быть не хуже» купчихи. Зачем служанка Фёкле — осталось загадкой. Делала она все по-прежнему сама. Разве что, Валера запретил Фёкле возиться в холодной воде. К тому же, Фёкла не наняла, а купила служанку. Удобств в доме было мало. Но трехмесячное пребывание в походных условиях, делало жизнь в доме желанной и приятной. Дом был не достроен, отсутствовали русские печи, на больших окнах стояли одинарные, летние окна, полупрозрачные, забранные бычьим пузырем. Не было мебели. Но все были довольны и радостны. Валентин взялся за изучение кирпичного производства. Набрал рабочих из местных подмастерьев. Пытался применить теорию на практике. Пока кирпич не получался, и дом сложили без печей. Никита изучал местный рынок товаров, заодно, закупая необходимые для стройки материалы. После женитьбы на Светлане, к нему присоединился Мышкин. К зиме следовало решать, что, и в каких количествах производить. Но основную свою обязанность, прием на работу охранников, их подготовку и руководство караульной службы, он не забывал. Еще больший формалист и зануда, чем Коробок, Мышкин одел охранников одинаково. А теперь начал вооружать по единому стандарту. Когда Иннокентий Петрович купил лошади одного роста и одной масти, то даже Коробок посчитал, что это уже чересчур. Никита, в пику Мышкину, считал себя вправе тратить общие деньги на лучшее по качеству оружие и лучших лошадей, даже не попадающее под стандарты Иннокентия Петровича. Набирал Мышкин только молодежь, он считал, что переучивать стариков сложнее. Численность отряда, пока, была небольшая, всего дюжина всадников, но Иннокентий Петрович планировал к зиме довести его до трех десятков. За зиму подготовить всадников так, чтобы к приезду Олега, с ними можно было идти в степь. Никита тоже набирал дружину, но профессиональных следопытов-охотников. В отсутствие Олега тренировал всех Мышкин.
