На следующий день Мышкин встретил Валеру. Тот возглавлял сбор трофеев. Десяток саней с десятью рабочими, в сопровождении десятка всадников составили целый отряд.
— Чьи кавалеристы? — обняв его, спросил Мышкин.
— Ярослав, родственничек новоявленный, навязал охрану, в долю захотел. Он меня иначе, чем «дорогой родственник», не зовет. Я согласился, а то рабочие, при появлении первого половца, разбегутся, — ответил Никита.
— Спирт пить будешь? А то меня от этого пейзажа постоянно мутит! — добавил Валера, и дыхнул на Мышкина густым перегаром.
— Нет.
— Ребята, налетай. Только по одному глотку, крепкая, зараза, — Валера достал пару фляжек самогона из седельной сумки и передал дружинникам и всадникам штабс-капитана.
— Воевода, ты-то меня поддержишь? — протянул ему третью фляжку Валера.
— Не могу обидеть хорошего человека, — довольно пробасил воевода. Он осторожно пригубил самогон, с крепостью этого напитка воевода был знаком не понаслышке, — рад тебя встретить, Валерий.
— Я утром того же дня выехал, вслед за вами. Чего добру пропадать. Пять саней уже отправил обратно, на раненых и убитых наткнулся. Рабочих половина уехала, лошадей погнали половецких в Карачев. Я их Ярославу послал, пусть старые хозяева лошадей ему в ноги падают. А оружие себе забираю.
— Коммерсант. Какую часть отдаешь тем, кто эти трофеи добыл в схватке с половцами? — тихо-тихо спросил его Мышкин. Дружина вся собралась вокруг саней. Все радовались встрече. Шумели. Самогона досталось грамм по сорок, но на голодный желудок, после тяжелого похода, он оказал свое влияние.
— Любую. Любую часть, — сказал Валера.
— Воины! Каждый может выбрать себе любую вещь из трофеев! Когда возьмете, подходите ко мне, я налью вам еще по стопке! — громко прокричал Валера. Обрадованные хорошей новостью, победители половцев брали, первую попавшуюся, железку, и подходили к Валере. Тот наливал им немного самогона, а они сердечно благодарили его, за добытые ими в бою трофеи. Воевода с благодарность смотрел на Валеру. Только штабс-капитан немного хмурился.
Никита нагнал отставших половцев через пару часов. Первыми попали в его сети кочевники с ранеными лошадьми. Половцы пытались уйти и пришпоривали лошадей до тех пор, пока они не пали замертво. Охотники нашпиговали половцев стрелами еще во время погони. К вечеру на счет русских добавилось ещё семеро убитых кочевников. Уже в сумерках догнали пару половцев, оказавших ожесточенное сопротивление, но силы были неравны. Их утыкали стрелами, как ежей. Последний из отряда спешился, чтобы собрать трофеи, и через полчаса догнал Никиту, он показал ему шейную золотую гривну и кинжал, со сверкающим камнем на рукояти.
— Холодает. Как бы снег не пошел, — сообщил охотник. Буквально через пять минут начал падать снег. Отряд остановился на ночевку. Снег падал всю ночь. Утром, через час после отъезда, отряд остановился на пересечении двух дорог. Следов не было видно, половцы обрадовались снегопаду и ехали ночью. Никита посоветовался с охотниками, голоса разделились. Большинство одобрило дорогу на восток, только пару часов спустя им навстречу попался мужик на санях. Он ехал уже полдня и ему никто не попадался, Никита понял, что он ошибся в выборе дороги. Преследование пришлось прекратить, разрыв стал слишком большим.
Глава 7. Немецкие учителя, половецкие экзамены
Олег приехал не один. Трое щуплых, безусых, слишком серьезных на вид, юношей ходили за ним, как привязанные.
— Упросили взять на выучку, — доложил он штабс-капитану, — а ты своих уже в деле проверил! Наслышан, наслышан.
— Пара сшибок было то всего, остальное — не в счет.
— Три сотни половцев положили! Не считается? — удивился Олег.
— Я их готовлю к другой войне. Ты можешь готовить партизан и диверсантов, я готовлю железный кулак первого удара. Поэтому уничтожение половцев имело, в основном, моральное значение, — пояснил Мышкин.
— И реклама! — добавил Олег.
— Да. Собираюсь сейчас набрать еще сотню новобранцев. У меня для легкой кавалерии сотня хороших лошадей есть. Летом нужны будут учения. Тут я надеюсь на тебя, — выжидающе посмотрел на Олега Мышкин.
— Ничего крупного не предвидится. Увы.
— Как раз крупное, пока, не нужно. Необходимо участие в сражениях, в составе небольшого войска, — поправил Олега Иннокентий Петрович.
— Тогда пригодится вялотекущая война в Полоцке. В 1201 году, с недальновидного разрешения полоцкого князя Владимира, в устье Двины, немецкие рыцари-крестоносцы основали город Ригу. Четыре года назад в Полоцке сел князь Борис Всеславович из Друцкой линии. От полоцкого княжества уже мало что осталось, псы-рыцари далеко продвинулись на восток. Но война идет ожесточенная. В Брянске был полоцкий эмиссар, вербовал наемников. Условия обалденные, значит риск соответствующий. Можно устроить учения в условиях, приближенных к войне с монголами, — предложил Олег.
— Из Брянска кто-то поехал?
— Небольшой отряд, сорок копейщиков, под командой моего неплохого знакомого.
— Если других вариантов нет, попробуем этот, — согласился Мышкин.
— О чем секретничаем? — подошел, радостно скалящий зубы, Никита.
— Ты чего такой радостный? — ушел от ответа Олег.
— Ты, Олег, отошли своих молокососов к молокососам Иннокентия Петровича, — неожиданно трезвым голосом попросил Никита.
— Ты моих учеников не оскорбляй, — возмутился Олег. Но приказал своей молодежи идти тренироваться.
— Иннокентий Петрович своих так зовет. Без обид? Пошли за стол сядем.
— Хорошо, только без самогона, — предупредил Олег. Его перекосило, видимо, вспомнил о вчерашнем.
— Пиво, только пиво, — замахал руками Никита.
Выпили пива. На открытом воздухе было прохладно. Никита сам сходил на кухню и притащил мясо в горшочках, дымящееся, с пылу, с жару.
— Пока без картошки, — извинился он.
— С гречкой тоже нормально. Ты сказать что-то хотел?
— Спросить! Вы войнушку затеваете?
— Затеваем, всё идет по плану, как договорились полгода назад, — кивнул Олег, и поднял кружку с пивом, — Прозит!
— Я тебе десяток охотников приготовил, половина убитых половцев на их счету, — поднял в ответ кружку Никита.
— Догоняли измученных и раненых, убивали издалека, — уточнил Мышкин.
— Делали всю черную работу, — возразил Никита, — сотня половцев убита, никаких потерь, а у тебя, капитан, треть выбыла из строя.
— Десяток лучников, один арбалетчик. Арбалет на полторы сотни килограмм, болт пробивает три миллиметра нынешней стали с пятидесяти метров, — уточнил Никита.
— Возьмем его, Петрович?
— Я и сам готов был предложить, тебе, дружище, — обрадовался Мышкин.
