энтузиазма у него явно прибавилось. До следующего угла мы доползли в рекордные сроки, даже мешок с ботом перестал так отчаянно цепляться за все подряд. Наверное, тоже крыс не любит.
- Давай ключ, я быстренько. - Поджидающий меня Галл требовательно протянул руку.
Вот тут меня и посетили нехорошие предчувствия. Ключа у нас не было. Он остался далеко позади, в одной из брошенных сумок. Похоронен в этом невероятном лабиринте из тоннелей. Причем найти его в ближайшие сутки не сможет никто, меток мы естественно не оставляли. Потом будет проще, сложно не заметить выжженную площадку диаметром в десяток метров. Глядя на мое застывшее лицо, истина открылась и начинающей рок-звезде.
- Твою ж мать! - Выдохнул он, и привалился к стене тоннеля.
Чувствуя за собой некоторую вину, я произнес:
- Извини, я забыл про ключ.
- Да ладно. Бабки сэкономим государству, бюджетные похороны за свой счет.
Глядеть на его вымученную улыбку было неприятно. Измазанный в пыли и паутине, парень смотрелся жалко. Уверен, дело не в ключе. Мы оба прекрасно понимали, что рано или поздно выберемся. Просто Галлу становилось все хуже, сложенные на коленях ладони мелко подрагивали. Увидев мой взгляд, он немного суетливо зажал их между коленями.
Молча скрипнув зубами, я принялся рассматривать плиты кабельных каналов. Ржавый болт, зазор между стыками - мне подойдет любая халтура. Правда придется еще раз искорежить руки, но это не смертельно. Надеюсь, место в медицинской капсуле найдется и для меня. Если будет надо - доплачу. Жизнь приучила, что собственное здоровье дороже денег.
- Опачки! Гляди-ка, что нашел. - С этими словами я уцепился пальцами за выступающую головку болта. - Не докрутили, халявщики.
Слегка поржавевший болт поддавался с трудом. Через пару минут я смог сдернуть его с места, а дальше пошло как по маслу. На второй ушло больше времени, но заляпав все своей кровью, я справился и с ним. Остальные выкрутить не удалось, но это и не требовалось. У меня хватило силы отогнуть лист. Правда, пришлось сложить его в гармошку, иначе бот не пролезал.
Минут десять нам понадобилось, чтобы выбраться на волю и привести себя в порядок. Подсобное помещение оказалось завалено изломанной пластиковой мебелью и обломками техники. Ничего любопытного. С другой стороны, по сравнению с кабель-каналами, комната воспринималась райским садом. Никаких крыс и почти полное отсутствие пыли. Быстро переодевшись, мы спрятали грязную одежду в сумку и слегка отряхнулись. Вряд ли это сильно помогло, но Галл уверил, что в красной зоне мы легко сойдем за своих. На такой глубине вода была слишком дорогой, чтобы ей мыться.
Из комнатушки мы выходили очень аккуратно. Хотя толку от нашей осторожности было немного. Чертова автоматика! Никакой возможности приоткрыть и оглядеться - распахивается со скрежетом во всю ширь. Даже замочная скважина не предусмотрена.
- Ну что ты ворчишь? Выбрались же!
- Умничать будешь потом, когда и в тебя шокер разрядят. - Огрызнулся я. Обвинения в паранойе наскучили мне еще в прошлой жизни.
Дальше развивать эту тему мы не стали. Ворчать было тяжело - Галл совсем сдал, и мне приходилось его придерживать. Лямки едва держали, и железяки норовили в любой момент рассыпаться. Идти было жутко неудобно, до остановки мы доползли только божьим провидением. Каюсь, измученный до полного очумения, я не смотрел по сторонам. Мне было плевать уже почти на все. Только рухнув на сиденье вагона, я более-менее пришел в себя. Придерживая Галла, который то и дело терял сознание, второй рукой я вцепился в гранату. Последняя. Она козырным тузом лежала у меня в кармане, отпугивая попутчиков. Не думаю, что ее было видно. Скорее мой сумасшедший взгляд говорил окружающим, что сейчас со мной опасно даже разговаривать.
Когда мы ввалились по нужному адресу, я уже терял связь с реальностью. Наполненный тревогами день, разряд шокера и полное отсутствие сна выбили последние человеческие чувства. Сбросив Галла на пол, я уселся в кресло с таким видом, словно собирался здесь умереть. Здесь и сейчас.
Помню, вокруг носилась какая-то женщина. Она что-то говорила, но ее слова проходили мимо ушей. В памяти отложились лишь недовольные интонации. Мне было все равно. Только когда она попыталась вытащить зажатую в ладони гранату я ненадолго 'включился'. Ровно настолько, чтобы оценить обстановку, перевести взгляд на гранату и усилием воли разжать пальцы. Это был поистине титанический труд - засранцы отказывались мне повиноваться.
Кажется, я уснул на безымянном.
Глава 4
Глава 4
- Девятнадцать. Двадцать. - Мысленно досчитал я и спрыгнул с перекладины.
Последний пришлось дожимать скрипя зубами, но повод для гордости у меня появился. Впервые за двадцать лет я смог основательно нагрузить мышцы. В прошлом любое усилие могло стоить мне жизни. Ежедневная медитация, иглотерапия, оздоровительная гимнастика - это тот максимум, который я мог себе позволить. Выжить удалось благодаря помощи одного гениального человека. Громов - мой бессменный тренер и наставник, потратил годы жизни, собирая знания по всему миру. Мои деньги - его навыки. Именно они помогли дотянуть до изобретения криокамеры. Этот человек ежедневно отгонял старуху с косой от моей тушки, завоевав безграничное доверие.
К сожалению, мой единственный друг остался в прошлой жизни, категорически отказавшись засыпать. У него была семья, а я посчитал бесчестным окончательно лишать его собственной жизни. Хватит того, что он отдал мне добрый ее кусок. Мелкий, пакостный человечишка в моей душе прекрасно знает, что при желании я мог забрать его с собой. Облегчить путь наверх его службой. Мой вечный должник не смог бы мне отказать. И все же я сделал правильный выбор.
Проснувшись с утра и удостоверившись, что непосредственная опасность мне не угрожает, я взялся перебирать события вчерашнего дня. Собственная беспомощность в очередной раз пробудила темную сторону моей души. Беспринципную и эгоистичную. Ту, которая в голос вопила, что я напрасно отказался от этого удобного инструмента. Громов полезен. Испытывая омерзение, приходилось выпалывать это из себя, вместе с кусками мяса и кровью. Эгоизм сопротивлялся изо всех сил.
Но даже после смерти этот человек продолжал меня выручать. Медитация, которая поддерживала во мне остатки жизни, не мешала наблюдать за его тренировками. В течение двадцати лет он на моих глазах выковывал из своего тела смертельное оружие. Этим утром я сделал первый шаг вслед за ним. Пусть это будет моим прощальным подарком тебе, друг.
Наука Громова давалась нелегко, рука то и дело тянулась к ползункам системы - выкрутить себе обезболивающее. Вспоминая тренировки в оздоровительном комплексе 'Pharma Group', теперь я понимал, чему обязаны мои феноменальные результаты. Не сложно показывать удаль и силу, если мозг не получает сигналов от работающего на износ тела. В чем радость, когда всю работу взваливают на себя мелкие биотехнологические создания? Теряется весь смысл ежедневной тренировки: наработка воли, преодоление себя. Опыт подсказывал, что нельзя идти легкой тропой. Побеждает сильнейший. Тот, кто скрипя зубами выжал последний, а потом еще один.
Этот последний дался мне с огромным трудом. Тело горело, настойчиво требуя контрастного душа. Воспоминания о нем прорывались из забытого детства. Еще до болезни я мог позволить себе холодную воду. Тундра отобрала у меня выбор. Не скажу, что обожал купания в проруби, но отсутствие самой возможности доводила до бешенства. Сейчас, когда хворь побеждена, я не мог искупаться по другой, более прозаичной причине. Деньги.
Пятнадцатый уровень подземки - начало красной зоны. Технические помещения, склады соларуса и
