вместе взятые, однако живут в Стимфалии менее миллиона человек, и большей частью не по своей воле. Ибо пространства Стимфалии составляют либо бесплодные каменистые и солончаковые пустыни, либо запечатанные каньонами нагорья, либо мрачные, вытянувшиеся к небесам, горные хребты.
На одном из таких нагорий лежит столица Стимфалии Пифон. Я был в этом городе; он вырос среди голых скал, а внизу, меж ними, бежит река Пифия. Интересно, что впадает она в озеро Эреб, поэтому не составляет никаких трудов, сев на амфибию в блистательной Темисии, всего двумя сутками спустя выйти у скал зловещего Пифона, — а это, согласитесь, само по себе уж чудо! Можно и не сходить на берег: амореи прорыли канал Иннах и соединили им Пифию с рекой Анукис. Маршрут Анукис — Пифон — Темисия является у амореев основным для поставок рабов в столицу Империи.
Еще страшнее, нежели в Пифоне, на западе Стимфалии. Нагорье Танат недаром называют “Долиной Смерти”. Туда я не добрался, ибо воистину нехорошее это место! Летом зной там доходит до сорока градусов, а зимой властвуют лютые морозы. У амореев принято ссылать туда провинившихся патрисов, еретиков; место, где их содержат, называется “Обителью Обреченных”, ибо это воистину так: никто еще не вернулся оттуда!
Стимфалия — родной дом для разных чудищ, плодов мутаций, — кабиров. Самыми жуткими среди них считаются так называемые стимфалийские птицы. В сравнении с ними даже немейские львы кажутся безобидными щенятами. Не буду стращать вас подробностями расправ птиц над несчастными путешественниками; о том же, как выглядят сии крылатые твари, известно любому читавшему о подвигах великого Геракла.
В Темисии мне показывали коготь стимфалийской птицы — воистину, нужно быть Гераклом, чтоб поразить хотя бы одну такую!
К югу от Стимфалии лежит Сиренаика, названная так по имени загадочных существ, сирен, обитающих, по легендам, в джунглях этой провинции. Действительно, нечто — или некто? — заманивает людей вглубь девственных лесов, и больше тех людей не удается увидеть живыми. Амореи верят, что сирены способны свести кого угодно с ума своим пением; так сирены защищают джунгли от непрошеных гостей. И верно: им есть что защищать.
Сиренаика — истинная сокровищница экзотических растений и животных, весьма полезных как в пищу, так и для хозяйства. Дары джунглей настолько обильны, что некоторые считают Сиренаику земным раем, — вот только рай этот граничит с адом, и никто не знает, где проходит граница сия!
Столица Сиренаики — Джока; по одному этому названию, неподходящему для сладкозвучного языка амореев, вы можете судить, сколь далека эта провинция от культурных центров Империи и сколь близка к землям, где живут дикари-мауры. Джока стоит на берегу озера Несс. Озеро примечательно тем, что одна великая река, Анукис, в него впадает, а другая, еще более великая, Маат, вытекает. В озере Несс живут тысячи всяких тварей, в том числе зловредные гидры и гигантские крокодилы эмпусы. Те и другие нередко нападают на суда, поэтому плавание близ берегов небезопасно.
Вообще существование людей в Сиренаике сопряжено с непрестанным риском. Нигде более не встретишь столько авантюристов и помешанных! Это в основном охотники за перьями сирен. Амореи возвели перья сирен в разряд наиглавнейших драгоценностей, выше золота и бриллиантов. Среди ихних нобилей перо сирены — своеобразный символ высшей знатности. В Темисии я видел княгиню, всё одеяние которой состояло из трех перьев сирены в средней части тела, соответственно спереди, сзади и снизу, и одного пера в волосах; так вместо осуждения эта бесстыдная женщина вызывала у присутствующих патрисов лишь вздохи восхищения и зависти. Неудивительно поэтому, что всякий мужчина, добывший перо сирены, становится героем общества. В Джоке мне встретился один помешанный, который предлагал купить у него такое перо за — вы не поверите! — тысячу солидов. У меня не было и десятой доли этой умопомрачительной суммы, но я знал, что в Темисии перо может стоить впятеро дороже. А в нашей Хасмонее я вообще не знаю никого, кто бы выложил столь огромное состояние за птичье перышко!
Если вы поплывете из Джоки на север, по озеру Несс и реке Маат, скоро вы снова окажетесь в Стимфалии, вернее, на границе Стимфалии и федеративного государства Батуту, которую образует эта река. Батуту лежит в самом центре материка, отделяя Аморию от земель пигмеев и дагомейцев. Население Батуту — в основном мауры, то есть люди с черным цветом кожи. Собственно, государством Батуту назвать нельзя, потому что каждое из семидесяти его племен управляется собственным вождем, а король Батуту, которого здесь называют великим негусом, нужен более амореям, чем своим подданным. Многие амореи признавались мне, что для Империи нет никакой проблемы присоединить Батуту. Это им излишне, потому что король и вожди и так во всем покорны Империи, а ей нужны единственно для того, чтобы их руками промышлять себе новых рабов, — такова проверенная веками политика Империи в этом регионе.
На границе Батуту и Стимфалии лежит Немейская долина — вот там-то кабиров, то есть мутантов, больше всего. Не всякий решается проплыть через долину ночью, даже если у него ладный корабль. А далее река Маат течет через Стимфалийские горы, — насколько жуткие там места, вы можете догадаться сами, — и средь них круто поворачивает на запад, к Океану, до которого еще тысячи и тысячи герм.
Там же, в Стимфалийских горах, в Маат впадает большая река Шу. Если углубиться в эту реку, можно увидеть немало любопытного. Сперва вы плывете среди гор по широкому каньону, сплошь заполненному спокойной водой, затем каньон сужается, и вот перед вами возникает циклопическая пещера, и — самое поразительное! — река не огибает пещеру, а втекает в нее. Это место, естественный тоннель, сквозь который несколько герм течет Шу, называется Перевалом Харона. И верно: как будто в царство мертвых плывешь![1] Однако это если плыть оттуда, по течению реки. А мы с вами, напомню, плывем вверх, на северо-запад. Именно так из Сиренаики и Стимфалии проще всего попасть в Метиду.
Метида — самая обширная провинция Аморийской империи. С юга она ограничена рекой Маат, с востока — Стимфалийским хребтом и горами Омфала, с севера — Дорийским хребтом, с запада — пустыней Ведиус. На севере Метиды, между прочим, лежит Долина Сфинксов, достопримечательностью которой считается Некрополь Фортунатов. С юга Долину Сфинксов замыкает гряда Мут, а еще южнее лежит плато Эриманф, где водится знаменитый эриманфский вепрь. Река Шу целиком течет по территории Метиды, как и река Тефнут, впадающая в Шу. Предусмотрительные амореи и тут прорыли канал, соединив Тефнут с морем. Если вы внимательно следите за моим рассказом, вы уже поняли, наверное, что Амория представляет собой не один, а целых четыре огромных острова, разделенных проливами, реками и каналами.
И вот наконец мы приближаемся к Мемнону, священной столице амореев. Этот город, — если то, что мы увидим, можно назвать городом, — лежит в самом центре Империи, от Мемнона амореи считают длины и время. Откуда и каким транспортом вы не приближались бы к Мемнону, суеверный трепет поразит вас, когда посреди голых каньонов и скал вы узрите устремленный к небесам пик Хрустальной Горы с вздымающимся на его вершине циклопическим Храмом Фатума.
Если официальная столица, Темисия, — лицо и мозг Империи, то Мемнон — ее сердце и душа. Ибо именно над Мемноном нависает пресловутое “третье светило” Божественного мира — Эфир. Что есть такое Эфир, никто до сих пор не знает. Известно одно: прежде, в древние времена, до Пришествия Аватаров, когда процветали Эллада и Рим, Эфира не существовало.
Для амореев Эфир — не объект научного промысла, а чудо из чудес, явное свидетельство “богоизбранности”, дающее жизнь их удивительной цивилизации. Эфир излучает некую таинственную энергию, также называемую эфиром, причем, в отличие от Солнца и Луны, Эфир не перемещается по небу, а всегда висит в одной и той же точке небосвода, прямо над Храмом Фатума в Мемноне. В силу этого энергия Эфира распространяется неравномерно: большая доля ее достается Мемнону и его окрестностям, и чем дальше от Мемнона, тем меньше ощущается ее воздействие. Таким образом, лишь жители Империи и близких к ней территорий в состоянии пользоваться благами Эфира. С другой стороны, все остальное человечества, хвала Господу, избавлено от неизбежных бедствий, являющихся оборотной стороной этих благ “Богохранимой Империи”.
Смею еще и еще раз засвидетельствовать вам, друзья мои: Эфир — не выдумка амореев.
С любезного разрешения тамошних властей я наблюдал его в телескоп, сам пребывая на земле, в Мемноне. Невооруженным глазом Эфир не различишь ни днем, ни ночью, зато в телескоп ты видишь большую белую звезду, пульсирующую с частотой в одну секунду.
