свалился как подкошенный. Сес оттянула Гарри очки и резко отпустила. Гарри тут же упал и расплакался. Арчи толкнул Джеймси в руки к Фрэнни, а тот поднял его над землей за ноги вверх тормашками. Мэган скинула мяч Сес, Сес пробежала с ним футов десять и откинула Грейс, которая, в свою очередь, преодолела с ним еще футов пять и передала его Арчи, а тот пролетел всю финишную зону и занес мяч за линию, после чего, не сбавляя темпа, вернулся назад, раскрутил мяч на пальце и выдал отличную свечку. Товарищи по команде тут же все с радостными воплями попрыгали к нему на шею, а мы повалились на землю от смеха. Диджей крутил «Ooh, Baby, Baby» Смоки Робинсона и Мираклз. Родители потянулись танцевать медляк с лужаек вниз на улицу, кругом все только и жужжали, что о случившейся помолвке. Стивен положил руку Фрэнни на плечо.
— Ты по-прежнему не против, если я сделаю Мэган предложение? — спросил он.
— Дерзай, братишка, — ответил Фрэнни с грустной улыбкой.
И они смеясь вернулись к столу. Брошенные ночевать посреди улицы карнавальные бортовки все еще светились огнями. Упившийся клоун храпел в бассейне, грезя себе о ботинках поменьше и апартаментах попросторнее. Родители медленно покачивались, как деревья от теплого летнего ветерка. У бордюра Грейс щекотала Сес, и в этот момент какое-то теплое чувство к ней зашевелилось у меня в душе. Мэган вела Арчи за руку в сторону троллейбусной остановки, а тот, не отнимая руки, подпрыгивал и изображал бег на месте, повествуя о своих подвигах в их с Бобби Джеймсом скоростном противостоянии. В ответ Мэган надувала пузыри из жвачки и посмеивалась. Но вдруг вырвала руку из его ладони и помчалась за ним дальше по улице. Один за другим они завернули за угол и исчезли в темноте.
К полуночи вечеринка уже порядком выдохлась, и родители потихоньку стали переползать с лужаек на веранды, поближе к гостиным, где диваны с каждым новым глотком все больше к себе притягивали. Кругом беспрестанно хлопали и снова открывались двери. Все те же ретро-шлягеры неслись теперь не с диджейского пульта (диджей уже успел упаковаться и свалить после того, как его освистали), а из шипящих приемников на верандах. По Ав направо-налево с шумом летали машины и троллейбусы. Улица Святого Патрика притихла, но не окончательно.
Мы все, кто помельче, после ухода диджея остались на улице и принялись давить тараканов, которые всегда выползали с наступлением темноты. Эти ублюдки были настоящими гигантами, поэтому приходилось каждый раз набираться храбрости хотя бы для того, чтобы наступить на такого ногой, но это только в том случае, если тебя не звали Грейс и ты не тушил об них бычки со словами
— Самое главное — ты попытался, Фрэнни, — вчехляла ему уже порядком окосевшая миссис Мак Ка.
— Ничего я не пытался. Он сделал ей предложение до того, как я успел позвать ее на свидание, — отвечал ей Фрэнсис, уставившись в пивную банку, — ну вылитый ученый ботаник, выискивающий там на дне свою любимую плесень вместе с ее гребаными спорами.
— Ладно, но уже одно то, что
— Да я даже и почти-то толком не попытался. Я планировал еще подождать и только потом, когда будет примерно вот как сейчас, к ней подойти.
— Ладно, сойдемся на том, что ты был в двух часах от того, чтобы почти попытаться, — подытожила миссис Макклейн.
Все засмеялись, даже Фрэнни.
— Я надеюсь, что у Джинни все сложится прекрасно, вот и все, — сказал он.
— Постойте-ка, он что — сказал Джинни? Которая Джинни? — спросил Бобби Джеймс.
— Которая сестра твоя, дурачок. Сегодня вечером Фрэнни собирался позвать ее на свидание, — сказала Сесилия.
Тут Бобби Джеймс стал смеяться над Фрэнни. Стивен спрыгнул с веранды, дал ему пинка и подвесил за трусы на сложенные в молитве руки святого Валентина. Воспользовавшись моментом, Сесилия схватила фотоаппарат и сфотографировала Бобби Джеймса, а тот только и успел, что показать фак ей в объектив.
— Не переживай ты так из-за пустяков: не успеешь оглянуться — уже снова влюбишься, — сказал Фрэнсис Младший.
— А потом будешь эту сучку попеременно то любить, то ненавидеть. Донна, а Берни там что — уснул, что ли? — поинтересовалась Сесилия у миссис Куни по поводу ее мужа, который уже некоторое время сидел в кресле прямо и не двигаясь, с запрокинутой головой и открытым ртом.
— Это не уснул называется, это называется вырубился, — с отвращением в голосе ответила Донна.
— Хочешь — давай Фрэн с Фрэнни его домой оттащат? — спросила Сесилия.
— Да нет, не надо. Лучше оставить его здесь, — сказала миссис Куни. — Только вот беда: у нас час назад туалет сломался. Судя по звукам, вот-вот перельется.
— Пусть Фрэн сходит да починит, — предложила Сесилия.
— Прямо сейчас? — удивилась миссис Куни.
— Да, прямо сейчас. Фрэн, ты же сходишь к Донне и поможешь ей, правда?
— Да, конечно. — Он бросил взгляд на миссис Куни, которая уже давно на него посматривала.
— Спасибо. Очень мило с твоей стороны, — сказала миссис Куни. И они медленно пошли по улице в сторону ее дома, весело болтая по пути, а затем скрылись за дверью.
— Подумать только: Джинни Джеймс выходит замуж, — сказала миссис Мак Ка, ни к кому специально не обращаясь. — Я что — уже такая старая? Я ведь помню, как она еще недавно бегала тут с голым пузом и в памперсах.
— И я тоже, — подтвердила Сесилия. — Помнишь, когда ей было лет шесть, она перелетела через руль велосипеда и выбила себе все передние зубы о бордюр?
— Да, точно, — сказала миссис Мак Ка. — И, по-моему, вдобавок сзади в нее еще влетел на велосипеде какой-то мальчишка, нет?
— Это был я, — смущенно пробормотал Фрэнни. Сесилия и Ширли Макклейн покатились со смеху. — Я не нарочно, — добавил он. — Просто пытался за ней угнаться.
— Миссия успешно завершена, сынок, — сказала Сесилия и потрепала его по щеке. — Так когда у них назначена свадьба? Они ничего не говорили про дату?
— Кто-то мне сказал, что вроде как ровно через год, — сообщила ей миссис Макклейн.
— Эйс так сильно нервничал, когда делал ей предложение, — заметила Сесилия. — Весь аж трясся. Ты заметила, Ширли?
— Да, я видела. Все равно смотреть было одно удовольствие, — сказала миссис Макклейн.
— Точно, — согласилась Сесилия. — Обожаю смотреть, когда девушке делают предложение. Сразу настроение поднимается — понимаешь, о чем я? Я вспоминаю, как это было у нас с Фрэном. И снова чувствую себя молодой и влюбленной. Ну, или почти молодой и влюбленной.
— Да, я тоже, у меня все то же самое. Мистер Макклейн трясся еще похлеще Эйса.
— Серьезно? — удивилась Сесилия. — Он же всегда был такой собранный.
— Да, всегда. Но только не когда делал мне предложение.
— А где все происходило? — спросила Сесилия.
— В ресторане, — сказала миссис Макклейн.
— Да? Где-нибудь здесь, поблизости?
— Не, в даунтауне. «У Консуэлы», испанский, на углу Девятой и Арч.
— Ни разу о таком не слышала, — сказала Сесилия.
— Его больше нет, — пояснила миссис Макклейн. — Там теперь вместо него два магазина: ломбард и центов-ка, кажется. А был большой ресторан, никакого света внутри, если не считать красных свечей на столиках. Музыканты играют мариачи[31], ну и все такое… Ансамбль заиграл прямо перед нашим столом: тут-то мистер Макклейн и начал. При этом весь трясся как осиновый
