следующая точка и сценарий повторяется.
Никаких проповедей в синагогах и на площадях — только инструктажи и беседы с учениками.
В Троаде Павел так долго инструктировал местную братву, что один из слушателей уснул на подоконнике и свалился на пол.
«Мы пошли вперед на корабль и поплыли в Асс, чтобы взять оттуда Павла; ибо он так приказал нам, намереваясь сам идти пешком».
Вот так, решил прогуляться. Без свидетелей. Это значит, что по дороге в Асс у него произошла очень важная встреча. Встреча с кем-то, кого никто не должен был видеть.
Тот, с кем он встретился, не сказал ему ничего хорошего, ибо Павел резко поменял планы и приуныл.
В Ассе он встретился с основной группой и приказал двигать на Митилину, где они сели на корабль и поехали в Милет.
«Павлу рассудилось миновать Ефес, чтобы не замедлить ему в Асии; потому что он поспешал, если можно, в день Пятидесятницы быть в Иерусалиме».
Срочно в Иерусалим. Никаких походов больше, пока он не предстанет перед пресвитерами и апостолами.
Павел знал, что в Иерусалиме всё может кончиться очень плохо. Для него. Единственный раз Павел предстаёт перед нами расстроенным. И растерянным.
«Из Милета послав в Ефес, он призвал пресвитеров церкви, и когда пришли они к нему, сказал: “Вы знаете, как я с первого дня, в который пришел в Асию, все время был с вами… И вот ныне я иду в Иерусалим, не зная, что там встретится со мною… И знаю, что уже не увидите лица моего все вы… Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно учил каждого из вас”».
Он словно пытался предупредить их о чём-то.
«Тогда немалый плач был у всех, и, падая на выю Павла, целовали его, скорбя особенно от сказанного им слова, что они уже не увидят лица его. И провожали его до корабля».
Интересно, от кого исходил приказ прервать поход и срочно вернуться в Иерусалим? Иаков или Пётр, кто дал команду?
«Когда же мы, расставшись с ними, отплыли, то прямо пришли в Кос, на другой день в Родос и оттуда в Патару, и, найдя корабль, идущий в Финикию, взошли на него и отплыли. Быв в виду Кипра и оставив его слева, мы плыли в Сирию, и пристали в Тире, ибо тут надлежало сложить груз с корабля».
Что-то не сильно Павел торопился в Иерусалим. Колебался?
«И, найдя учеников, пробыли там семь дней. Они говорили Павлу, чтобы он не ходил в Иерусалим».
Теперь понятно, что приказ исходил от Иакова — Павла вызывали на ковёр. И все это понимали. Решалась его судьба, а заодно судьба всех неофитов — неиудеев.
«Мы вышли и пошли, и нас провожали все с женами и детьми даже за город».
Они его, как на смерть провожали. Оно и понятно: то, как расправились с Иудой или с Ананией и его женой, было обычной практикой у апостолов. Но, неужели Павел вот так просто пойдёт в Иерусалим, и даже к Петру не заглянет?
«Мы же прибыли из Тира в Птолемаиду, где пробыли у братьев один день. А на другой день Павел и мы пришли в Кесарию и, войдя в дом Филиппа благовестника, одного из семи диаконов, остались у него».
Вот оно. Почему-то Лука не хочет упоминать Петра, но и Филипп чего-то стоит. Он одним из первых начал обращать язычников — помните историю с эфиопским королевским казначеем?
Посидели, поговорили.
«И мы, и тамошние просили, чтобы он не ходил в Иерусалим».
Все просили не ходить, но он пошёл. А ведь мог и не ходить.
Мог ли Павел не ходить в Иерусалим? Конечно, мог. У него была такая мощная база, что он уже не зависел от маленькой иерусалимской организации, даже если она формально считалась главной.
В самом деле, для него были открыты двери в Асии, Египте, Финикии, на Кипре, в Греции и Македонии. Зачем ему Иудея?
Ему и не хотелось туда идти. Помните, как он огорчался в Ефесе? Все бы его поняли и поддержали. Но он пошёл, потому, что так решил Пётр.
Эти ребята задумали какую-то рисковую комбинацию, и нам теперь остаётся лишь гадать, какую именно. Попробуем понять их резоны.
В Иерусалиме сидел Иаков, а с ним Иоанн, Марк и прочая братия. Все они не собирались покидать лоно иудаизма. Всё, чего они добивались — признание их секты, как отдельного направления в иудаизме.
Пётр, Филипп, Павел и иже с ними решили отделяться и создать абсолютно новую религию, а значит, абсолютно новую церковь, которая сможет принять в своё лоно людей любой национальности.
Это открывало такие перспективы, что…
По прибытии в Иерусалим Павел пошёл к Иакову. Иаков заделался настоящим чинушей — принял Павла в окружении пресвитеров. Важно кивнув головой, Иаков разрешил Павлу говорить.
Павел принял игру и подобострастно отчитался о проделанной работе. Верхушка его внимательно выслушала, а потом Иаков пошёл в атаку.
«Видишь брат, сколько тысяч уверовавших иудеев, и все они ревнители Закона».
Мягко так, но это лишь со стороны. С этой фразы стало ясно, что живым Иаков Павла не выпустит.
«А о тебе наслышались они, что ты всех иудеев, живущих между язычниками, учишь отступлению от Моисея, говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям. Итак, что же? Верно соберется народ, ибо услышит, что ты пришел».
Он его не только ставил на место, нет. Иаков пугал Павла, угрожал ему. В другое время и в другом месте Павел в одиночку собрал бы всю эту зажравшуюся когорту, связал бы их по рукам и ногам, и такое бы с ними сделал…
В те дни, когда он преследовал учеников Иисуса, вся эта компашка была бы ему на один зубок. Даже крестившись, Павел превзошёл всех их своими подвигами. Они безвылазно сидели в Иерусалиме, говорили умные слова и рассылали по церквам (которые основал он, Павел) бессмысленные директивы.
А он за это время обошёл почти всю империю, и такого повидал, что им не снилось. Вот только бы в Рим ещё сходить…
А, пока что, он стоял перед ними, словно провинившийся школьник и делал вид, что кается. Иаков наслаждался.
«Сделай же, что мы скажем тебе: есть у нас четыре человека, имеющие на себе обет. Взяв их, очистись с ними, и возьми на себя издержки на жертву за них, и узнают все, что слышанное ими о тебе несправедливо, но что и сам ты продолжаешь соблюдать Закон».
Это и был приговор. Смертный приговор. Иаков посылал Павла в иерусалимский храм — на верную смерть.
Иаков заставил Павла совершить иудейскую процедуру очищения. Это означало, что церковь считает его грязным, нечистым, грешным. Более того, к нему приставили соглядатаев.
Иаков показывал, что церковь ему не доверяет, и хотел продемонстрировать это недоверие остальным жителям Иерусалима. И, наконец, его заставили после очищения придти в храм — в руки первосвященников.
И Павел согласился. Понятно, что у него был какой-то план. У него и у Петра. И у их ангела. Но наличие плана не давало никаких гарантий. Павел не сомневался ни секунды — такие люди не колеблются. Никогда.
«Павел, взяв тех мужей и очистившись с ними, в следующий день вошёл в храм и объявил окончание дней очищения».
Павел вошёл в храм. Иаков улыбался. Павел тоже.
«Асийские мужи, увидев его в храме, возмутили весь народ и наложили на него руки…
Весь город пришел в движение, и сделалось стечение народа…
