сделали, поэтому не могли придумать других причин. Я слушал эти терзания души, пока они варили себе кашу без мяса и лазали за фруктами на дерево. И внутренне улыбался.
Из их разговоров я понял, что они являются разведчиками большой банды, промышляющей в этом районе грабежом караванов каких-то хассов и торговлей рабами с ними же. Будущих рабов они отлавливают на дорогах. А меня поймали совершенно случайно. Здесь же они ждали появления какого-то каравана, который хотели то ли ограбить, то ли, наоборот, продать им рабов. Но, похоже, так и не дождались, караван пошел другой дорогой. Или вообще не пошел. Так или иначе, разведчики банды собирались возвращаться на базу.
Еды мне никто так и не предложил. Но я этого и не ждал. Тем более что вовсе не хотел есть.
После скудного завтрака раздраженные разбойники пинками подняли меня и нагрузили вещами. Сначала они дали мне какой-то холщовый мешок с веревкой вместо лямки, но я показал жестами, что готов нести все, но в своем рюкзаке. Такой расклад их тоже устраивал, поэтому мне позволили по-нормальному собрать свой рюкзак, в итоге по массе не превысивший десяти килограммов. Для меня, привыкшего к рюкзаку в тридцатник, это почти ничего.
Так мы и потопали. Первым – Бор, за ним я, а замыкающим – Конни. Шли по достаточно неплохой тропе, где часто ходили какие-то вьючные животные, названные Конни харами. Постепенно тропа забиралась все выше в горы, но не сильно. По моим ощущениям, не выше двух-двух с половиной километров.
К середине дня разбойники сдулись, несмотря на то что шли налегке. Хоть они и привычны к таким переходам, но мой ночной эксперимент явно сказывался. В связи с этим привал устроили раньше, чем планировалось, в тени нависающей над тропой скалы.
Отдыхая рядом с разбойниками (пить мне тоже не предложили, а я не просил), я обратил внимание, что тропа в этом месте делалась специально. Именно делалась, потому что нависающая скала имела местами оплавленные стены, а сама тропа слишком ровная, для того чтобы быть естественной. Такое ощущение, что в этом месте тропу просто прожгли в камнях. Такие же следы я встречал на той самой площадке, откуда начал свое путешествие. В голову почему-то приходили суровые маги в длинных хламидах, вскидывающие руки, из-под которых вырываются огромные огненные шары. Идиотизм, конечно, но мне нравилось думать именно так. Никакого интереса нет представлять себе обычный горнопроходческий комплекс.
За день мы прошли не более тридцати километров, и при этом мне показалось, что день уж больно длинный. На ночлег устроились среди камней в каком-то ущелье гораздо выше прошлой стоянки. Судя по всему, ночью может случиться морозец. А так как коврик и спальник мне никто отдавать не собирается, то придется снова применить снотворное.
Что я и сделал.
Когда разбойники отрубились, я встал и поел кашу, которую они оставили на утро, и попил воды. Затем вытащил из-под бандитов пенку со спальником и вполне прилично устроился между крупных камней. Но спать не хотелось. Я собирался немного разобраться с тем, что услышал за день от разбойников. А именно, начать изучать их язык – энс. Кое-какие слова я уже запомнил, но хотелось запоминать все, что они скажут. Самое время попробовать улучшить себе память. Только вот непонятно, с чего начинать. Хотя вру.
Начинать надо с выхода в астрал.
Почти половина ночи ушла на то, чтобы понять, как примерно происходит запоминание информации. Точнее, я так ничего и не понял, кроме того, что при запоминании единицы информации на эту самую единицу тратится энное количество энергии. И чем больше ее тратится, тем лучше информация запоминается. А выделяется энергия в зависимости от эмоциональной значимости информации. Например, требуется запомнить слово «пчела» на незнакомом языке. Просто так это довольно сложно. Но если эта пчела тебя укусит, а потом ты узнаешь на этом самом языке, кто тебя укусил, то это слово запомнится почти наверняка. А все потому, что благодаря эмоциональному всплеску на запоминание тратится гораздо больше психической энергии и слово крепче впечатывается в память.
Поэтому, не мудрствуя лукаво, я решил процесс запоминания очередного слова сопроводить дополнительным выделением энергии из запасов модуля. Ее, кстати, оказалось нужно не так уж много. А в произношении придется тренироваться самостоятельно.
На этой оптимистической ноте я и уснул.
Утром я не стал ждать, когда повторится вчерашняя комедия, которая для меня может превратиться в драму – уж сложить два и два разбойники сумеют. Для этого пришлось встать, быстро доесть остатки каши, опрокинуть котелок, как будто здесь пошалили животные, положить Бора на коврик, а Конни накрыть спальником. После этого я вернулся на свое место и щедро добавил каждому по солидной порции их же энергии, которую припас Вампирчик.
Они проснулись сразу.
Я бы сказал им «доброе утро», если б знал, как это произносится, ведь они ни разу не сказали такой фразы. Поэтому я разумно промолчал. И вообще заполз за камень, когда разбойники обнаружили, что их завтрак кто-то сожрал. Судя по крикам, я все-таки прокололся – похоже, здесь не водилось животных, способных сожрать их кашу, поскольку она просто на фиг никому не нужна. Кроме меня. Поэтому, когда Бор пошел ко мне с явным намерением попинать ногами, я понял, что мне придется либо терпеть побои, либо раскрыться. Ну что ж, рано или поздно все равно пришлось бы это делать. Я со вздохом активизировал Вампирчика. Жаль, конечно, что я пока не могу объяснить им словами, чего хочу.
– Сейчас я тебе покажу, как жрать чужую кашу! – Бор уже занес ногу для удара, когда я проколол его защиту и начал стремительно откачивать его энергию. Разбойник покачнулся, схватился за грудь, как будто ему не хватало воздуха… и сел на землю рядом со мной, хватая воздух, словно вытащенная на берег рыба. «Интересный эффект», – подумал я, останавливая Вампирчика.
Так как во время этой сценки я даже бровью не шевельнул, то Бору и в голову не пришло, что его плачевное состояние как-то связано со мной. Он попытался вскочить, но не преуспел. Зато я смог пополнить свой словарный запас. Пусть и ненормативной лексикой, но и она когда-нибудь пригодится.
После чего начал увлеченно повторять вслух все то, что мне успел сообщить бедняга Бор. Так сказать, для закрепления материала. Почему-то Конни, стоящий неподалеку и смотрящий, как развиваются события, воспринял мои упражнения на свой счет. Право, какой он мнительный. Реакция его не отличалась оригинальностью. Он даже ногу для удара занес ту же, что и подельник. И точно так же грохнулся в пыль рядом с дружбаном. С точки зрения новизны его выражения не отличались оригинальностью и пищи для практики мне не дали.
Ну что ж, пора их просветить по поводу того, кто сожрал их кашу и все такое. Только как сказать с таким словарным запасом? Я бы хотел сказать «Извините, ребята, сами напросились», но смог только произнести «Суки! Урою!». Словарный запас у них действительно невелик. Зато такая терминология более доступна для их зачатков мозгов. Будем работать с тем, что есть.
– Будешь. Делать. Что. Скажу. – Я грозно посмотрел на Бора. Судя по выражению его лица, фразу он понял, но был очень удивлен сменой моего статуса. И тут же попытался это исправить – ну до чего тупой! Попытка закончилась тем, что от слабости ему пришлось лечь в пыль, нежно приложившись к ней щекой: Вампирчик высосал еще толику жизненной энергии.
– Я… пью вашу… – пояснил я им словами, которые знал, – меня не трогать, убью! Ясно, козел?
– Так ты маг?! – завопил вдруг Конни, сидя на камнях. – Сказал бы сразу, мы бы тебя… не тронули. Мамой клянусь!
«Которую сам же и грохнул», – добавил я про себя. А вслух сказал:
– Я маг! Делать, что скажу! Ясно?
Бор тем временем валялся на земле, безучастный ко всему, – я немного переборщил с наказанием.
– Да, конечно, господин маг! Все, что вы велите. – На лице Конни отразился ненаигранный испуг. Неужели у них тут правда маги есть? И их боятся? Значит, они действительно что-то могут. Надо держаться от них подальше. А если встретятся, не показывать, что сам что-то могу. А то ведь прихлопнут и глазом не моргнут.
Потом я долго мучил их на предмет изучения языка, в чем преуспел слабо. Их словарный запас состоял главным образом из нецензурных выражений и небольшого набора основных понятий. Моя методика запоминания действительно помогла – любое слово я запоминал с первого раза. Оставалось только
