— Нужно ли обладать какими-то специальными познаниями, чтобы убить животное таким образом — выпустив из тела всю кровь? Вскрыть околосердечную сумку? И… перевязать аорту?
Неужели она действительно произносит эти слова? Она, последние шесть лет корпевшая над грудами скучных бумаг целыми днями, всегда казавшимися ей слишком долгими? Она, постоянно ищущая нечто неуловимое и замирающая над страницами триллеров?..
Ван Боост между тем пояснял:
— И артерии, и грудная клетка были разрезаны очень точными, четкими движениями. Это скорее хирургическая операция, чем ритуальное жертвоприношение. Вы знаете, сердце у обезьяны-капуцина размером не больше шарика для пинг-понга. Без профессиональной сноровки осуществить подобное вмешательство невозможно.
— А перевязывание аорты имело какое-то особое значение?
— При иссечениях вены и артерии перевязывают, чтобы изолировать, отделить какие-то органы от остальных и изучить их. При хирургических операциях лигатуру осуществляют, чтобы снизить кровяное давление.
Но ван Боост явно говорил ей не все. Он тщательно дозировал слова, точно отвечая на вопросы, но не сообщая ничего сверх необходимого. Затем он вынул из кармана пакет с копченым мясом и бросил кусок вниз.
— Я всегда даю им легкую закуску еще до обычного дневного рациона. Обратите внимание: оба бета- самца отошли в сторону. Даже если бы они умирали от голода, они не осмелились бы подойти к еде, пока не насытится вожак. Таков порядок в стае. Прекрасный пример властной иерархии!
Люси замерла, только что сделав одно любопытное наблюдение относительно ван Бооста. Этот жутковатый тип играл со своими волками, как маленькая девочка с куклами.
В глубине рва хищники, чувствуя запах людей, глухо ворчали. Очевидно, они были раздражены.
— Может быть, вы отведете меня к клетке с капуцинами? — спросила Люси.
— Чего ради? Она вычищена и абсолютно пуста.
Люси решила не настаивать. Кроме того, у нее было еще много вопросов.
— Как вы думаете, что похититель сделал с украденными животными? В частности, с волчицей?
— Ну, вы же сами говорили о торговле похищенными животными, — с усмешкой ответил ветеринар. — Но вы, кажется, принимаете меня за идиота. Какой же подпольный торговец животными решится оставить такой кровавый след на месте преступления? Если вы назовете истинную причину, которая привела вас сюда, — тогда, может быть, я смогу вам помочь, сержант.
Однако Равье предупредил ее: ни слова о нынешнем деле. Это был официальный приказ. Люси нервно кусала губы:
— К сожалению, я не имею полномочий для того, чтобы…
— Бедная девочка… Значит, не имеете полномочий… Ну и хорошо. Мне не нравится вся эта секретность. Я ничего не знаю о похитителе и его целях!
Последнюю фразу ветеринар выкрикнул почти истерическим тоном, словно человек, охваченный внезапной паникой. Люси на всякий случай расстегнула кобуру сквозь подкладку, сунув руку в карман. Затем произнесла:
— Не могли бы вы повернуться, вынуть руки из карманов и снять перчатки?
Вампир с черными как смоль волосами и мучнисто-бледным лицом полуобернулся и шагнул к ней.
— Ну вот! Я так и думал, что здесь какой-то подвох!
Он быстро огляделся, словно желая удостовериться, что за ним никто не следит, и продолжал:
— С этой волчицей связаны какие-то странные события, да? Например, в окрестностях нашли овцу с перерезанным горлом? Или телят, разорванных и обескровленных? Может, на каком-то кладбище нашли следы ритуального жертвоприношения? Магические круги, кровь, все такое? Или… речь идет о человеческих жертвах? О рассеченных трупах с перевязанными аортами? Ну же, скажите! Что-то подобное недавно было обнаружено? Где? Сколько было жертв?
Он подошел к Люси вплотную, вытянув руки в перчатках перед собой. Люси уже собиралась выхватить оружие, но молнию на куртке заело.
Так или иначе, было уже поздно — человек стоял прямо перед ней, выставив свои ужасные клыки…
Затем он стянул перчатки и показал ей ладони — вполне обыкновенные, с папиллярными узорами на пальцах. Единственная необычная деталь заключалась в том, что на всех пальцах, кроме больших, были перстни с какой-то магической символикой.
— Ну так что, сержант? В чем дело? Я смотрю, вы нервничаете…
Люси с трудом сохраняла спокойствие. Из ее ноздрей, в такт ударам крови в висках, вырывались легкие облачка пара. Ван Боост видел ее состояние, и судя по всему, оно его веселило. Наконец он отвернулся и опять начал бросать волкам куски мяса.
Чтобы заручиться помощью ветеринара, Люси кратко сообщила ему основные детали расследования. Шерстинка волка, найденная в гортани мертвой девочки, отсутствие папиллярных узоров на отпечатках пальцев, найденных рядом с телом, сильный запах кожи…
— Послушайте, теперь я наконец хочу получить ответ! — настойчиво сказала она, завершив рассказ. — Что можно сделать с украденной из зоопарка волчицей? И самками обезьян-капуцинов?
— Упрямая вы женщина! Стремитесь к доминированию, не так ли? Ладно уж… Во-первых, существуют подпольные лаборатории, в которых проводят эксперименты над животными. Всякие сумасшедшие ученые без колебаний платят из-под полы огромные деньги за животных, которых трудно раздобыть. Обезьяны пользуются большим спросом из-за значительного сходства с человеком на генетическом и морфологическом уровне.
Люси уже доводилось читать об этом. Головы обезьян с разрезанным черепом и обнаженным мозгом, помещенные в стереотаксические аппараты. Собаки, которым лазером перерезают голосовые связки, лишая их возможности лаять: такая процедура называется debarking…
— В таком случае почему он украл четырех обезьян, хотя мог бы забрать и всех восьмерых?
Ван Боост подмигнул:
— Отлично подмечено… Во-вторых, как вы и сами уже говорили, существует подпольная торговля животными. Маленькие собачки уже не в моде — нынешняя молодежь помешана на питонах, пауках- птицеедах, скорпионах, обезьянах… Большинство этих животных доставляются в страну нелегально и не имеют прививок. Это настоящее бедствие!
— Но волк все же не очень подходит на роль домашнего любимца.
— Ну, необязательно приобретать его именно для этого. Обезьяны — для компании, волк — ради денег. Вы слышали о подпольных собачьих боях?
— Разумеется.
— Возможно, потенциальный покупатель собирался выдрессировать волка, подпилить ему клыки и выдать за бойцовую собаку. Лет двадцать назад что-то подобное уже случалось в Восточной Европе — по слухам, в Германии и славянских странах проводились очень жестокие бои такого рода.
Люси представила себе зверей, под варварский рев зрителей дерущихся насмерть в каком-нибудь душном корабельном трюме. Разъяренный волк, на которого нападают две или три собаки одновременно…
— А во Франции?
— Нет, вряд ли…
Нет, эта версия явно не годилась. Зачем тогда похищать карликовых кенгуру? Устраивать подпольные турниры по боксу?..
— У вас есть какие-то другие предположения? — нетерпеливо спросила Люси.
Ван Боост расстегнул воротник куртки, и Люси увидела у него на шее множество амулетов — кельтский крест, ворон, скелет, изображающий Смерть…
