бумага 4—5 раз: и в виде порванного черновика, и в виде зашифрованной телеграммы, и в виде корреспонденции из дипломатического пост–пакета. Этот способ многоканального получения материалов Бокий немедленно взял на вооружение.
Бокий знал, что средства, отпускаемые на криптографическую службу в других странах, огромны. Зато и результаты были ощутимы. Так, во Франции служащие секретной части получали оклады раза в 3—4 выше, чем служащие других ведомств. На непредвиденные расходы у них имелись неограниченные кредиты.
Другим важнейшим и необходимым условием успешной работы Спецотдела было наличие в его штате лиц, хорошо владеющих самыми разными языками, в том числе и малораспространенными. Именно отсутствие в штатах шифровально–дешифровальных служб дореволюционной России таких людей Кривош– Неманич считал одним из главных недостатков.
Все работники криптографической службы, включая технических работников (секретарей, посыльных и т. п.), должны быть заинтересованы в своей работе, для них должно быть невыгодно ее потерять. Так, во Франции женщины, служившие в секретной части в начале XX в. (переписчицы, склейщицы, дежурные в конспиративных квартирах, уборщицы и пр.), все были женами, сестрами, дочерями или содержанками служащих. Оберегать секрет порученного им дела было в интересах самих служащих, так как он их кормил, и кормил хорошо.
Французская служба была устроена по образцу английской и американской.
Вскоре после создания отдела его сотрудниками становятся такие бывшие сотрудники криптографической службы царской России, как Г. Ф. Булат, Е. С. Горшков, Э. Э. Картали, Е. Э. Мориц и некоторые другие. К дешифровальной работе в качестве экспертов–аналитиков, как их тогда называли, в то же время или немного позже (1923 г.) были привлечены: Б. А. Аронский, Ф. А. Блох–Хацкелевич, В. И. Геркан, П. А. Гольдштейн, К. Н. Иосса, Р. В. Кривош–Неманич (сын В. Н. Кривоша–Неманича), Г. К. Крамфус, Б. Ю. Янсон, Г. П. Майоров, П. А. Мянник, В. К. Мицкевич, С. С. Толстой, И. Г. Калтград, Б. П. Бирюков и другие.
В создании основ новой криптографической службы приняли участие люди, до сего времени и не работавшие в этой области. Как мы говорили уже, это были люди, которых лично пригласил Бокий для работы в отдел, исходя из их деловых качеств. В числе их были: А. Г. Гусев, А. М. Плужников, Ф. И. Эйхманс, В. X. Харкевич и некоторые другие.
В беседе с автором этих строк известный ныне писатель, а в 30–е годы сотрудник Спецотдела, зять Г. И. Бокия Л. Э. Разгон, хорошо знавший состав служащих отдела, вспоминал: «В спецотделе работало множество самого разного народа, так как криптографический талант — талант от бога. Были старые дамы с аристократическим прошлым и множество самых интересных и непонятных людей. Был немец с бородой почти до ступней. Был человек, который упоминается почти во всех книгах о Первой мировой войне — шпион–двойник, был Зыбин, председатель месткома, известный как дешифровальщик, прочитавший когда– то переписку Ленина…»
Кстати сказать, такое положение с кадрами было и в некоторых других отделах, где работали как члены партии, выходцы из рабочей среды, так и люди совсем иного рода. Так, например, в иностранном отделе (ИНО), где обязательно требовалось превосходное знание иностранных языков, положение было аналогичным.
Подтверждение такого кадрового состава ВЧК— ОГПУ можно найти и в воспоминаниях Г. Агабекова— бывшего заместителя начальника ИНО, опубликованных в Париже в начале 30–х годов. Рассказывая о чистке, проведенной в ОГПУ в 1928 г., он писал: «В первую очередь началась чистка партячеек ГПУ. Комиссия — из вождей ЦКК — Сольца, Караваева и Филлера. Чистка началась в августе 1928 г. Проверяли личные дела, охотно донося, затем было партийное собрание, где все рассказывали биографии. Оказалось, например, что в Иностранном отделе нет сотрудников с пролетарским происхождением (ни одного). Много дворян, детей царских чиновников и др. Лиза Горская, предавшая Блюмкина, оказалась дочерью польского помещика… Но все оставили как есть, аппарат не тронули, так как все это были испытанные чекисты»[246].
Личный состав отделений Спецотдела проходил по гласному и негласному штату. К негласному штату относились криптографы и переводчики, для которых были установлены должности «эксперт» и «переводчик», работники же отделений, непосредственно не связанные с криптографической работой (секретари, курьеры, машинистки и др.), представляли гласный состав. К 1933 г. в Спецотделе по штатам числилось 100 человек, кроме того, по секретным штатам — еще 89.
Глава шестнадцатая. Тайная война
Спецотдел в 20—30–е годы
В связи с организацией Спецотдела 25 августа 1921 г. был издан приказ ВЧК, предписывающий всем органам ВЧК в центре и на местах всякого рода ключи к шифрам, шифрованную переписку и документы, обнаруживаемые при обысках и арестах, а равно добываемые через осведомителей, агентуру или случайно, направлять в Спецотдел при ВЧК.
Аналогичный приказ последовал при образовании Государственного политического управления (ГПУ) в 1923 г.
Работа Спецотдела началась с детального изучения наследства, полученного из архивов специальной службы дореволюционной России. Это были шифры, их детальное описание, документы по дешифрованию, материалы шифрперехвата. Среди этих документов, в частности, были материалы по дешифрованию шифров Турции, Персии, Японии, других государств, а также копии и подлинники шифров США, Германии, Японии, Китая, Болгарии, учебные пособия и др. Сотрудники отдела тщательно изучали эти материалы, осознавая важность проводимой работы. Большую роль в этот и последующий периоды сыграли знания и опыт И. А. Зыбина, В. Н. Кривоша–Неманича и других старых криптографов. При их активном участии при Спецотделе были организованы 6–месячные курсы, на которых изучались основы криптографии, решались учебные задачи по дешифрованию. На курсы набирали людей способных и грамотных. Первый выпуск курсов состоял из 14 человек, пятеро из которых пришли на работу в дешифовальное отделение отдела, остальные — в другие отделения.
Необходимым условием успешной работы Спецотдела было наличие материалов шифрперехвата. В способах их получения сохранялись традиции дореволюционных служб. Кроме снятия копий с шифровок иностранных государств, проходящих через Центральный телеграф или доставляемых дипломатической почтой, чем занимался отдел Политконтроля, был усилен перехват шифртелеграмм, передаваемых по радиоканалам. С этой целью были задействованы военные радиостанции, предоставленные в распоряжение Спецотдела радиовещательные станции, в том числе радиостанция Коминтерна. Несовершенство радиоприемной аппаратуры, ее нехватка, а также сильная изношенность имеющейся не могли обеспечить высокой достоверности текстов перехватываемых шифртелеграмм. Таким образом, к трудностям первых лет работы Спецотдела, связанным с относительно невысокой общей подготовленностью и малочисленностью личного состава, прибавлялись трудности, связанные с недостатком и низким качеством материалов для дешифрования. Перед руководством Спецотдела встали задачи организации и налаживания работы всех
