для дальнейших разбойных набегов. Что проблема, которая здесь создается, не решится даже тогда, когда турки отсюда уйдут. Что с турками, с мусульманами, невозможно ни о чем договориться, это глубоко чуждая культура, разговаривать с которой можно лишь посредством меча[69]. Некогда единый славянский народ, живший в благодатном теплом крае, раскололся на множество частей, главными из них были: православные сербы, перешедшие в католичество сербы, которые назывались «хорваты», и принявшие ислам сербы, ставшие мусульманами. Более того – и живущие на побережье Адриатики арнауты[70], занимающиеся контрабандой и бандитизмом, имеют одни и те же корни с сербами! Берлинский мирный договор не решил, а только законсервировал давнюю и застарелую проблему, а Россия на Берлинском конгрессе фактически предала сербов. Ни Германии, хапнувшей немыслимые территории и оттого пребывающей в благодушном состоянии, ни Австро-Венгрии, которая только что, несмотря на принадлежность к победителям, потеряла Богемию и просто не могла себе позволить потерять что-либо еще – совершенно не улыбалось образование в южном подбрюшье Европы славянского, дружественного России и довольно воинственного государства – плацдарма дальнейшей русской экспансии. Хватило образования славянской Богемии, которая промышленно была во многом привязана к Германии, а по крови была родственна России. Государь Николай Второй, в свою очередь, только что потерял весь Балтийский флот, но сохранил огромную, готовую к войне и уже показавшую, чего она стоит, армию. О Берлинском конгрессе, ставшем краеугольным камнем послевоенного мироустройства, написаны тома мемуаров и исследований, и нет смысла их приводить здесь. Россия, несмотря на публично данное обещание не искать территориальных приобретений на юге, сокрушила Османскую империю и почти в одиночку захватила гигантскую территорию, полностью разгромив турецкую армию и нанеся тяжелое поражение армии британской, заодно утопив в проливах и бо#льшую часть Средиземноморской эскадры. Кошмар Британии становился реальностью – в любой момент казаки могли хлынуть в Индию через Афганистан. Германия не просто унизила Францию, а полностью разгромила ее, выйдя к побережью Ла-Манша. Немалую роль в этом сыграли русские казаки, которые, как и столетие назад, стояли в Париже, и кайзеру, недолюбливающему Россию, но вместо приобретений на Востоке неожиданно оказавшемуся собственником огромных территориальных приобретений на Западе, нужно было технично выпроводить русские войска из Европы. Немалую роль в позиции Германии и примкнувшей к ней на конгрессе России сыграло и то, что и Германия, и Россия были немало должны мировому банкиру тогдашних лет, Франции, и если частные долги полагалось выплатить, то о государственных нужно было поговорить. Франция, утопавшая перед войной просто в немыслимом бардаке[71], даже перед ликом национальной катастрофы не смогла консолидироваться и выступить единым фронтом на Конгрессе, в результате чего Россия и Германия на правах победителей продавили решение, согласно которому вся территория Франции передается Германии, но под международные гарантии соблюдения прав французского населения. Соединенные штаты Америки, присутствуя на Конгрессе, заняли наблюдательную позицию, но тайно склонялись к поддержке России взамен на обещание уравнять позиции американских товаров с немецкими на российском рынке[72] и передать американским верфям часть заказов на строительство нового русского флота. Британия, потерпевшая тяжелое поражение на многих фронтах, обговорила только неприкосновенность Китая для своего давнего партнера Японии и независимость некоторых европейских государств, вместе с их колониями. Бо#льшая часть Африки была потеряна в пользу Германии и Италии, Юг тоже – снова восстали буры, жестоко отплатив за унижение и приняв сторону континентальной Европы. В этот-то дипломатический котел и попала нарождающаяся Сербия: России нужно было не позволить Германии сблокироваться с Британией по вопросу Ближнего Востока, приобретенного русской армией силой оружия. Кайзер, отчетливо понимая, что не в интересах Германии столь громадный восточный сосед, да еще и памятуя о германских предвоенных позициях в Турции, вкупе с недостроенной железной дорогой Берлин – Багдад, склонялся к иезуитскому предложению Британии признать территорию Османской империи свободной, с образованием на ней десятка национальных государств. Переманить Германию на свою сторону удалось путем уступок. Первая уступка – Россия отказывалась от всех интересов во Франции и оставляла себе только сеттльмент в Ницце и право беспрепятственной швартовки своих военных судов (которых еще не было) в Бресте. Вторая – Россия выводила все экспедиционные корпуса из Франции и признавала часть (о том, какую именно часть, шел ожесточенный торг) государственного долга России перед Францией, но выплачивала его Германии. Третье – Россия признавала за Германией бывшие колонии в Африке и обязывалась выступить на их защиту вместе с Германией при посягательстве на них третьей страны. Четвертое – Россия поддерживала Германию против Австро-Венгрии и Британии в вопросе предоставления независимости предельно развитой промышленно Богемии и обещала не предпринимать никаких мер к тому, чтобы славянская Богемия перешла из германской в российскую зону влияния. Пятое и последнее – Россия отказывалась от требования предоставить независимость Сербии, фактически предавая сербский народ. В ответ Германия предоставляла только одно – на Конгрессе германский министр иностранных дел фон Ягов заявил, что он не помнит, чтобы Германия когда-либо претендовала на территорию бывшей Османской империи, и Германия считает, что по праву победителя все земли бывшей Османской империи, а также территория Персии должны принадлежать Российской империи. В ответ на это заявление британский министр иностранных дел встал и вышел из зала, но сделать британский лев с обломанными зубами ничего не мог. Берлинский мирный договор был подписан, потому что Америка не проявляла особого интереса к активному вступлению в войну, а без нее противостоять континентальному блоку было невозможно.
Но проблема осталась, и династия австро-венгерских государей всеми силами пыталась ее решить. Это была проклятая династия, на ее членов все время ложился какой-то злой рок. Максимилиан был растерзан в Мексике повстанцами. Наследник австрийского престола застрелил свою возлюбленную Марию Вечеру и застрелился сам, а может быть, кто-нибудь помог ему. Очередной наследник – убит в Сараево, эрцгерцог Франц-Фердинанд вместе с морганатической супругой выжил, когда в него бросили бомбу, но был убит револьверной пулей. Австро-Венгрия долгими годами претендовала на роль европейского арбитра – сама уже ничего из себя не представляющая и сгнившая изнутри. Почти полстолетия в ней правил Франц- Иосиф, переживший всех императоров, восходивших одновременно с ним на престол, и к концу жизни совершенно тронувшийся, он бродил по своему дворцу и бил мух, это было его любимое занятие. Извращенцы всех мастей, жиголо, социалисты и коммунисты, иные экстремисты – кто только не находил в те годы приюта в Вене! Слабость династии делала ее жестокой – вопреки обыкновению, она не мирила народы, она стравливала их. Не было войны, но и мира не было.
Предательство сербов Россия искупила только в тридцать седьмом. Пройдя по лезвию бритвы – согласно Берлинскому мирному договору на государство-агрессор имеет право напасть любая из подписавших договор держав, этакая круговая порука, – только что вступивший на трон Александр Четвертый, еще не заслуживший в народе приставки «Великий», филигранно все рассчитав, сумел вырвать больше миллиона сербов из кровавой ловушки, в которую превратилась их земля. В течение последующих лет еще два миллиона воспользовались возможностью и уехали в Россию. Часто сербы отправляли жен и детей в Россию, а сами оставались погибать. И погибли. Но не все.
Так Россия получила новых подданных, новый народ, а Австро-Венгрия получила немало проблем.
На всей территории, прилегающей к Адриатике, правили хорваты. Так сложилось, что они выбрали путь, по которому шли по колено в крови. Путь этот указал им адвокат Анте Павелич, образованный и крайне жестокий, не раз встречавшийся в свое время с Муссолини[73]. Анте Павелич был человеком своего времени и своего места – он сумел переступить через нормы человеческой морали и совершил первый в Европе акт геноцида[74]. Удивительно, но во имя спокойствия в Европе никто ничего, кроме России, не предпринял, а Павелич какое-то время был даже первым министром в австрийском правительстве, при том, что у него не руки были в крови – он весь был в крови!
Теперь благодатная земля Средиземноморья была перекрыта уродливыми громадами блокпостов, патрулировалась регулярными армейскими частями и усташескими бандами, которые нередко грабили и убивали. Всему этому противостояли остающиеся в живых сербы, мусульмане, которых тут становилось все больше и больше, и арнауты, просто конкурировавшие с хорватами за криминальные промыслы.
Поэтому дальше на машине ехать было нельзя.
Место для стоянки нашли сразу же – в пограничной зоне никем не установленной границы внутри
