Увидев выползающего на крыльцо старосту, я мимолетно поморщилась: ну, крыса, она крыса и есть. Сперва хитрила, потом зубы скалила, а теперь пятится боком, сволочь, чтобы за хвост не дернули.
— Вот, — неохотно протянул мне староста исправленный Договор, пряча в глазах затаившуюся ненависть. — Оплата, работа, сроки. Все, господин.
Я быстро пробежалась глазами.
— Нет, не все. У тебя написано в 'дополнениях', что оплата, в случае, если Тварью окажется не тикса, будет произведена согласно 'приложению'. Что за приложение, какое? Номер, год выпуска… вписывай.
Староста сжал челюсти.
— Приложение к 'Закону о Договорах'.
— Вот так и напиши, — хмуро потребовала я. — А то я — человек простой, в юриспруденции неграмотный, таких сложных вещей не разумею. И хочу знать, по какой бумажке ты будешь начислять мне гонорар.
Он скривился, но смолчал и, сбегав за пером, послушно дописал в Договоре.
Я перечитала снова.
— И это поправь, — ткнула пальцем в сроки. — Напиши: срок не три дня, как указано, а 'от трех до стольки-то дней'. Вдруг я за три дня ее не найду?
— Больше пяти дней не дам! — внезапно уперся староста, злобно сверкнув глазами.
— Не давай. Но в Договоре укажи причину, по которой требуешь быстрого выполнения заказа. Заодно, цену увеличь по статье 'за срочность', иначе какой мне смысл корячиться без премиальных? Ты ж, небось, по выходным и праздникам тоже работать не любишь?
Он воззрился на меня в неподдельном возмущении.
— Господин, но это же… это же… так не положено!
— А я тоже жадный, — ухмыльнулась я, откровенно наслаждаясь выражением его лица. — Если не нравится, можешь сказать мне 'до свидания'. Я не обижусь. Так как?
Староста, пробурчав себе под нос что-то не очень приличное, скис и послушно вписал вторую поправку. Все остальное вроде было написано верно. Но я на всякий случай все равно прочла и только тогда, перехватив Договор, черкнула в нижнем левом углу замысловатую закорючку. После чего протянула пергамент обратно старосте и с легким удивлением заметила на его лице гримасу недовольства.
— Что не так?
— Господин забыл вписать свое имя, — в его голосе прорезалась ядовитая насмешка.
Я пожала плечами.
— Впиши его сам. У тебя почерк красивее. И практики больше: я ж говорю — неграмотный.
Взглядом мужика можно было забивать гвозди, а голос уже сочился таким ядом, что одной каплей можно было убить не только лошадь, но и целого слона.
— И как же зовут благородного господина?
Причем, слово 'благородный' он произнес так, что хотелось тут же плюнуть ему в морду.
— Фантом, — сухо ответила я, едва сдержавшись. Хватит с него и этого. Такому уроду что хочешь отдай — тут же испоганит. А поганить свое новое (хоть и сильно сокращенное) имя я не хотела, поэтому обошлась внезапно пришедшим на ум 'ником'. Его один мой приятель по 'игрушке' обожал использовать. Шутник был тот еще. Но мне с моими выкрутасами и спрятанным лицом как раз сойдет.
Староста, в последний раз одарив меня злобным взглядом, криво нацарапал на пергаменте 'имя исполнителя', а затем, не сказав больше ни слова, ушел, от души хлопнув дверью. Я же поправила неудобный шлем, так и норовивший сползти на глаза, и, запрыгнув в седло, направилась к выходу: до темноты надо было успеть хорошенько осмотреться.
Глава 5
Кладбище я нашла без труда — дорога тут имелась всего одна: и захочешь, не промахнешься. Так что спустя полчаса легкой тряски и обсуждения несомненных 'достоинств' приветливого до отвращения старосты Лин добросовестно довез меня до нужного поворота.
На развилке, углядев под соседним холмом упомянутую речушку, я снова слезла и дальше пошла пешком, постепенно уходя с колеи и все больше забираясь в лес. Нарваться на Тварь не боялась — дневного света они не выносили, поэтому до темноты опасаться нечего. И поэтому же до ночи следовало как можно тщательнее изучить место преступления, чтобы понять хотя бы примерно, с кем придется иметь дело.
Само кладбище выглядело заброшенным и очень старым, из чего я сделала вывод, что деревня на самом деле стоит тут довольно давно, когда-то была гораздо больше, чем сейчас, и что в последнее время тут ни было ни одной живой души. Ни цветов на могильных холмиках, ни оградки, обозначающей хотя бы примерные размеры могил, ни следов от ботинок, ни даже примятой травы. Вокруг было пустынно, тихо и мрачно, как и во всяком месте, откуда уходит всякая жизнь.
Я медленно обошла кладбище по кругу, ища следы пребывания Твари, примерно за час изучила его вдоль и поперек. Затем углубилась дальше, внимательно рассматривая небольшие камни с выцарапанными на них именами (это вместо крестов и нормальных надгробий). Даже не побрезговала по совету Гора ковырнуть в паре мест твердую землю, однако признаков тиксы не нашла: ни разрытых могил, ни раздробленных костей, ни осколков черепов и обрывков саванов. А тикса, будучи падальщиком, за такое время, что жаловались деревенские, никак не могла пройти мимо могил. Хотя бы одной. И то, что поврежденных (ни внутри, ни снаружи) среди них не было, еще больше утвердило меня в мысли, что тиксой тут и не пахнет.
'Странно. Последнее нападение произошло всего полдюжины дней назад', — задумчиво произнес Ас, когда я в нерешительности остановилась.
'А кровью совсем не пахнет, — так же задумчиво согласился с ним шейри. — И следов останков я не вижу. Может, деревенские уже успели их похоронить?'
'Мой промах, — признала я. — Надо было спросить. Но вдруг их принято сжигать после контакта с нечистью?'
'Вряд ли. Это ж не святоши'.
'Мужики сказали, что кости были обглоданы, а не раздроблены, — напомнил молчаливый Ван. — Для тиксы и иных падальщиков это нехарактерно'.
'Согласен, — отозвался Гор. — Это больше для 'сосальщиков' подходит. Выверны пожирают жертвы почти целиком. Кахгары рвут их на мелкие части и тоже пожирают, пока остается свежей кровь. Для более опасных Тварей здесь вроде бы не место, да и тогда от деревни уже ничего бы не осталось. Значит, это кто-то, крупнее и проворнее тиксы, но менее опасный, чем кахгар. 'Сосальщики' наиболее вероятный вариант'.
'Кто такие 'сосальщики'?' — тут же навострила я уши.
'Такие Твари, которые сперва впрыскивают в добычу яд, душат ее, а потом ждут, пока этот яд растворит мясо, после чего выпивают получившуюся массу через нос-трубочку'.
'Как пауки, что ли?'
'Что-то вроде того. Обычных зубов у них нет, но зато чутье лучше многих и есть одна единственная пара клыков… или жвал… которыми они кусают и на концах которых открываются ядовитые железы. Получается, он одновременно и кусает, и жалит. Так что если уж цапнул, то точно намертво. Таких лучше близко не подпускать'.
Я озабоченно потеребила ремешок шлема.
'А насколько они шустрые?'
'Не очень, — признали Тени. — Как и пауки, любят караулить добычу на одном месте. К примеру, возле этого самого кладбища'.
'Но мужик сказал, что люди пропадали в разных местах. Это Стеван пытался нас убедить, что все убийства случились именно тут. А на самом деле нашли только троих. И то — закопанными каким-то старательным гробовщиком. Ваши 'сосальщики' в чем-то подобном были замечены? Заметают за собой
