дрыхнет целыми днями! Живо сюда, байстрюк!
Крики пьяного отца оторвали мальчика от любимого занятия. Он только что соорудил на муравьиной дорожке невидимое препятствие и сейчас с удовольствием наблюдал, как суетливые насекомые натыкаются на преграду, недоумённо-рассерженно шевелят усиками, а затем ищут обходной путь домой. Халиту давно нравилась эта игра — особенно он увлёкся, когда неожиданно понял, что с каждым разом неведомое образование становится всё больше. Потом мальчик научился строить сложные лабиринты для бабочек или шмелей, а три дня назад впервые опробовал свой дар на людях…
Сын трактирщика давно искал возможность отомстить. Что взять с тринадцетилетнего пацана, который давно привык к тому, что в деревне отцу никто не смеет перечить? Удивительно порой ведут себя люди — положение родителей неожиданным образом переносится и на детей. Халит не хотел привыкать к такому странному отношению… Почему более сильный и умный должен безропотно подчиняться чужим дурацким приказам? Тольго ради того, чтобы потешить самолюбие претендента на роль главаря? Глупо… Если постоянно топтать собственные принципы, рано или поздно окажешься безвольным телком, идущим под нож ради чьей-то прихоти…
— Ну, что теперь скажешь? Больше тебе никто не поможет, — сын трактирщика гадко улыбался.
Чувствует, что сила на его стороне — два преданных холуя демостративно стучат палками по деревеской изгороди. И ведь знают, сволочи, что пастушонок не побежит… Такая злоба взяла долговязого Халита, что он почти почувствовал, как растёт стена на пути бегущих навстречу охранников трусоватого сына трактирщика…
Они ударились со всего размаху. Упали на землю мешками прошлогодней прелой соломы. А потом Халит бил враз потерявшего наглость противника с удовольствием, какого не знал до того никогда. С наслаждением смотрел, как брызгала кровь из расквашенного носа, чувствовал запах страха и всё равно бил, бил и бил без пощады…
— Куда спрятался, засранец?! — чувствовалось, что отец на сей раз разъярился всерьёз.
Но и у сына вдруг нервы тонко запели, как в момент самой страшной схватки. Сколько можно?! Так захотелось отомстить за свою скотскую жизнь сироты при живом родителе, за мать, которую ненавистный отец на глазах Халита забил ногами насмерть в порыве ревности. Потому и называет сына до сих пор байстрюком, что винил жену во всех придуманных грехах. Да и соседи-доброхоты постарались от 'души' — не упускали случая рассказать все сплетни, что ходили по деревне.
— Чтоб ты сдох, гад! — с ненавистью прошептал Халит, выстраивая стену…
Через два дня отец погиб — упал спьяну в реку с моста и утонул…
Наверно, именно тогда будущий Маг впервые понял, что может повелевать чужой судьбой. Теперь уже полный сирота не захотел оставаться в ненавистной деревне — споро собрался да подался ранним утром в столицу империи, поскольку не раз с восхищением слушал рассказы заезжих торговых людей о великолепии Хоредона, о могущественных чародеях и загадочной Академии… Как же хотел Халит научиться мастерству, как мечтал вырваться из серого круга тусклой жизни среди коров и лживых слухов! Однако, не всегда доля благосклонна даже к своим избранникам. А может, так и должно быть? Если уж судилось тебе достичь недоступных остальным вершин, то и испытания ждут серьёзнее обычного…
…К суете многолюдного города юноша привыкал очень долго. В Академию его, конечно же, даже не пустили. Поэтому пришлось проглотить обиду и зарабатывать на пропитание тяжким трудом у столичного дубильщика. Казалось, наполненный густыми испарениями квасцов воздух преследовал Халита повсюду и днём, и ночью. Ни вздохнуть полной грудью, ни почувствовать привычных душистых запахов разнотравья. Но больше всего возмужавшего мальчика поразили отношения между жителями — по сравнению с горожанами крестьян родной деревни можно было назвать образцом добродетельности. Впрочем, люди его как раз волновали меньше всего…
Академия! Каждый день поздним вечером, когда столица засыпала беспокойным сном, он приходил к стенам таинственного здания и часами просиживал возле ворот, словно пытался сквозь камень почувствовать дух и силу этого загадочного места. Иногда юноша видел, как в тускло светящихся окнах мелькали какие-то фигуры, и тогда ему казалось, что в невидимых отсюда комнатах непременно происходят чудеса… Так бы и прошла жизнь бывшего деревенского пастушка в бесконечном ожидании, если бы не случай…
В тот день Халиту повезло — хозяин с утра отпустил всех мастеровых в город по причине именин старшей дочери. Работники разбрелись по домам и трактирам, а он сразу же побежал к зданию Академии. Наконец-то удастся посмотреть на учеников при свете дня и понять, что же в них такого особенного. Мог ли Халит предположить, что больше уже никогда не вернётся к хозяину? Конечно, нет. Однако, порой даже незначительное на первый взгляд событие способно изменить целую жизнь. На этот раз всё началось с обычной игры…
Во дворе трое учеников с азартом предавались нехитрой забаве — нужно было попасть камнем в небольшой горшок. Сомнительно, что подобные упражнения входили в обязательный курс Академии, поэтому Халит вначале не придал этому значения. Но потом неожиданно обратил внимание, что старший из юношей раз за разом попадает в узкое горлышко, хотя острый глаз деревенского парня сразу определил — камень-то изначально летел мимо! Он как бы попадал в невидимую воронку, скользил по стенке и с весёлым стуком ударялся о дно горшка. Вот тогда, то ли из озорства, то ли из желания наказать нечистого на руку ученика, Халит решил тоже вступить в игру.
Хитрец не сразу сообразил, почему перестал попадать в цель. Камешки вроде летели как обычно, но потом вдруг скользили в сторону и, издевательски щёлкнув по самому краю горлышка, падали на землю. Младшие ученики иронично заулыбались, а затем принялись откровенно тыкать в неудачника пальцами. Он злился всё больше, и тогда Халит не выдержал — громко, язвительно расхохотался. Теперь только законченный дурак не догадался бы о причине столь странного поведения камней. Посрамлённый ученик яростно бросился к обидчику. Однако, не тут-то было…
Халит заранее постороил невысокую преграду. Так, ерунда — даже до колена взрослому человеку не достанет. Вот на неё-то и налетел набравший изрядную скорость рассерженный юноша-магик. Запнулся и кубарем покатился, вымазав короткую бархатную курточку в так некстати оказавшихся на его пути свежих вороньих экскрементах. Младшие ученики буквально корчились в судорогах от приступов смеха, да и сам Халит был близок к истерике. Однако, связываться с рассерженным противником не собирался, поэтому совсем уже было приготовился задать ногам хорошую работу, как вдруг почувствовал, что не может двинуться с места…
— Что здесь происходит? Ты кто?! — в двух шагах стоял высокий пожилой человек в тёмно-синем плаще и давил на Халита тяжёлым взглядом.
— Он мне мешал! — ученик больно пнул обидчика по лодыжке и тут же склонился в почтительном поклоне. — Верховный, я показывал младшим как строить ловушку, а этот хам…
— Продолжай занятия! — оборвал пояснения старик, поворачиваясь к застывшему Халиту. — Кто ты, юноша, и что здесь…
Верховный не успел задать вопрос, поскольку спешивший назад ученик умудрился вновь налететь на давешнюю преграду и опять растянулся в полный рост на брусчатке двора. Халит похолодел — всё кончено, теперь об Академии точно придётся забыть. Мало того, что он принял за пустяшную игру самые настоящие занятия, так ещё и проделал это на глазах Верховного Магистра!
Старик удручённо покачал головой, разглядывая поверженного ученика, затем вдруг нахмурился и посмотрел на Халита уже с интересом.
— Ты построил стену?! Кто тебя научил?
— Никто… Я сам… — юноша затравленно посмотрел на Мага, справедливо полагая, что просить о снисхождении поздно. Остаётся надеяться, что наказание будет не слишком суровым…
