погибели и только тогда осторожно открыть один глаз. Затем второй, третий… — вроде ничего, жить можно. Э-э-э, какой ещё третий?! Судорожно ощупав голову, я успокоился — вроде бы всё как у людей: ушей ровно два и нос на месте, лишних глаз, слава те господи, тоже нет. Померещится же такое! Впрочем, ничего удивительного, в таком пекле и рук скоро окажется не меньше двенадцати.
А вокруг в знойном мареве дрожали странные деревья. Отдельные экземпляры выглядели настолько фантастически, что меня начали одолевать смутные сомнения — уж не перегрелся ли я до стадии полнейшего бреда? Вот, например, с противоположной стороны поляны какой-то гигантский папоротник вызывающе машет грязно-фиолетовыми шишками на ветках. А ещё чуть дальше пристроился настоящий гибрид клёна с лопухом — форма гигантских листьев напоминает первое, а вот размеры… Лопух бы точно усох от зависти. Понятно, что ботаник из меня никудышный, но что-то не припомню подобного 'изящества' в наших ярославских лесах. Тем более, что большинство-то деревьев как раз выглядело вполне нормально! Берёзки, осинки… Только какие-то все маленькие, как в подлеске или защитных посадках на деревенских полях. А с другой стороны, чему удивляться — вдруг здесь очередные неомичурины испытательный полигон устроили? Уж при нашем-то бардаке и не такое возможно, дай только волю и деньжат поболе…
Однако, лучше всё же перебраться ближе к деревьям — иначе это взбесившееся Ярило добьёт меня максимум через пять минут. Нет, солнце я, конечно, люблю, но в дозах весьма умеренных, а жару просто органически не перевариваю. Вот холод — совсем другое дело, даже в лютую стужу хожу без шарфа и с расстёгнутым воротом. Друзья как-то раз даже прибить грозились — от вида голой шеи их озноб до костей пробирал. А что делать, если малейшее давление на горло воспринимаю как злостное изнасилование? Потому и галстуков никогда не ношу, и свитеров не признаю категорически. Такой вот я нежный индивид. Ну, а в остальном вполне обычный человек, каких немало в наших краях — с русыми волосами, серыми глазами и толпой тараканов в голове. Глаза, правда, чуть раскосые — не иначе моих предков в своё время не обошли вниманием монголо-татары.
От шишек на папоротнике веяло скрытой угрозой, поэтому выбор неизбежно пал на лопух — там хоть тень шикарная. Я с плохо скрываемым злорадством показал солнцу кукиш и устроился поудобней на мягкой траве. Представляю, как это выглядело со стороны — одуревший от жары и обалдевший от неожиданности молодой человек в домашних тапочках выясняет отношения со светилом. Цирк! Ну да ладно, теперь бы ещё разобраться, каким ветром меня занесло в этот дендрарий.
На память я до сих пор не жаловался, а склонность к аналитическому мышлению нам неплохо привили во время учёбы. Всё-таки физический факультет университета что-то значит. Если, конечно, заниматься, а не 'балду гонять'. Однако в этот раз горячо любимое серое вещество наотрез отказывалось прояснить ситуацию. Хорошо помню, как лежал на диване и читал книгу, а потом бац — полный провал! Как отрезало. Хотя нет, затем в голове будто что-то взорвалось и прямо перед глазами вспыхнул яркий голубой свет… Только от этого ничуть не легче — как я сюда добрался всё равно непонятно. Может, конечно, во мне дремал лунатик, а теперь вдруг проснулся и занялся исследованием окрестностей? Слабо верится, да и в роду сомнамбулизмом никто не страдал… Или стукнули чем по башке и приволокли сюда… Ну, это уже полный бред! Кто и зачем? Из всех ценностей у меня только старенький 'пень'[1], который назло врагам никак не сдохнет, секретов я не знаю, с криминалом тоже не связан… Одним словом, чист как херувим — не был, не состоял, не привлекался… Да и откуда этот мистер Икс материализовался в квартире — в свой законный выходной я с утра был дома и никуда не выходил…
Мои размышления прервал хруст ветки за спиной. Я осторожно оглянулся и… в доли секунды оказался в трёх метрах от дерева. Вот так на собственной шкуре и убеждаешься, что рефлексы у человека работают заметно быстрее мозгов. А из-за ствола медленно появилось нечто — что-то среднее между дядюшкой Ау и лешим, как его рисуют в детских книжках. Ростом с полметра, всклокоченные грязные волосы торчат во все стороны — точь-в-точь как у перезрелого одуванчика, борода до пупа и зеленые короткие штаны до колена. Из штанин торчат волосатые ножки. Босые. Маленькие ручки существо важно сложило на животе. Довершали картину любопытные чёрные глаза и крошечный нос пуговицей. Такой вот пигмей смешанных лесов.
Для приведения организма в чувство полагается себя ущипнуть побольнее, но кто же об этом помнил? Может, потому и из ступора я вышел далеко не сразу — маленький, плюгавенький, а перепугал меня изрядно.
— Ты кто?!
— Страж, — существо явно гордилось своим статусом. — Это моя делянка. Идём скорее, Хельга давно ждёт.
Мать честн
— Э, подожди малый, подожди, не так быстро! — я лихорадочно пытался привести мысли в порядок. — Давай-ка всё сначала. Во-первых, куда я попал? Что это за место?
— На мою делянку. Я тебя нашёл и теперь надо идти, Хельга ждёт.
— Вот же заладил — делянка, Хельга. Что ещё за делянка?
— Это Земли Входящих. Все приходят сюда. Мы вас находим и отводим к Хельге. Потом она отвезёт тебя в Город.
— Кто это все?! — я начал потихоньку закипать — что же это такое, из него каждое слово клещами выдирать надо?!
— Входящие. Идём, нам надо спешить.
— Очень познавательно! Ну а Хельга-то хоть кто и как город называется?!
— Хельга всё расскажет, пошли…
Чёрт бы его побрал! Ну до чего же скользкий тип! Такое ощущение, что он меня запутал окончательно — теперь я вообще ничего не понимаю. И с какой радости я должен идти неизвестно куда, неизвестно зачем и неизвестно с кем?! Ситуация, однако… Безопасней, конечно, было бы выбираться самому, но для этого нужно знать в каком направлении двигаться, а пигмей молчит, как рыба об лёд. Стоит вон и аж подпрыгивает от нетерпения… Ладно, делать-то, действительно, нечего — пойду с ним, а вдруг эта (или этот) Хельга окажется разговорчивей? Должен же быть хотя бы один нормальный в этом лесу! Себя я уже таким не считал…
— Пошли, не торчать же здесь до скончания века, — нехотя согласился я, надеясь, что в городе удастся всё выяснить. Абориген развернулся и, потешно размахивая ручками, скрылся в лесу. Высокая трава полностью скрывала его миниатюрные ножки и малец стал похож на катящегося по зелёному ковру волосатого колобка. Смех и грех, право слово. Я поспешил следом, стараясь не упустить проводника из виду — для своего роста он двигался неожиданно резво.
Бегать мне приходилось в своей жизни немало. И в школе кроссы постоянно выигрывал, и за сборную иститута на соревнованиях выступал, да и на работе мною часто затыкали 'дыры' на всевозможных спартакиадах. А друзья издевались от души — мол, Серёга, где ты видел сисадмина-спортсмена? И то правда, этой касте тружеников по статусу положено пиво пить, 'юзверей строить'[2] и печень отращивать. Но мне нравилось — мало того, что само движение доставляло удовольствие, так ещё и азарт, море адреналина и восторженные взгляды болельщиков. Особенно поклонниц. А что, если молодому парню всего двадцать пять, ничто человеческое ему не чуждо.
Однако на сей раз радостного возбуждения от бега я так и не дождался. И дело не в том, что на финише нас не ждали с оркестром и брызгами шампанского. И даже не потому, что приходилось словно перепуганным зайцам петлять между деревьями и продирались через колючий кустарник. Сам лес будил во мне какую-то смутную тревогу. Точнее объяснить не могу, но что-то здесь было определённо не так. Наверняка каждый испытывал нечто подобное: смотришь на вещь — всё знакомо и привычно, а как-то моторошно. Душой-то чувствуешь, что тебя нагло обманывают, но не понимаешь как и зачем.
— Эй, страж! А человеки вроде меня здесь встречаются? — по крайней мере, очень хотелось на это надеяться — мой-то вид мальца не удивил.
— Людей много, они живут везде. А стражи только в Землях Входящих, — в голосе аборигена угадывалась гордость за собственную исключительность. — Есть ещё другие, но я про них ничего не знаю. А Хельга говорила, что в горах живут злые карлики. Люди с ними воюют.
Я от души рассмеялся:
