мотоциклистов не привлекали поездки по ночной трассе, но вот заезды по полю в ту ночь видимо им очень нравились. Ездили они по полю долго, громко и нудно. Проблемы отдыхающих от дневных забот десантников «королей дороги» не беспокоили вовсе. Это было большой ошибкой с их стороны.
Командиру роты надоело это издевательство и он поднял по тревоге одну из разведгрупп. Группе была поставлена задача прекратить ночные гонки и изловить мотоциклистов. Задача была выполнена «точно и в срок». Я сейчас не помню деталей рассказа моего сослуживца и не берусь утверждать скольких ночных наездников поймали бойцы, всех ли участников гонок изловили или же кто-то успел уехать, но «к стенке» встало по меньшей мере несколько мотоциклистов и их верных подруг. Ясное дело, с гонщиками при задержании особо не церемонились. Мотоциклистам зачитали приказ о том, что они будут расстреляны, после чего последовали соответствующие команды. «Короли дороги» видимо до конца не верили, что их могут так запросто взять и расстрелять и лишь когда последовала команда «Огонь!» до них дошло, что всё происходит на самом деле.
Грянули выстрелы, у кого-то из мотоциклистов брызнула по ляжкам струйка. Патроны в оружии были конечно же холостые, но расстреливаемые этого разумеется не знали. Мотоциклистам строго запретили в дальнейшем кататься по полю, после чего прогнали. Так прекратились ночные заезды и воцарился покой среднерусской ночи. Эта поучительная, смешная и одновременно жестокая история некогда запомнилась мне, а в момент выдворения «обээсъешники» всплыла в памяти. Как я думаю, организация ненастоящего расстрела этих деятелей была бы очень уместной. Мне очень хотелось проучить таким способом наглецов из ОБСЕ или откуда они там были на самом деле. Кроме того, мне было бы весьма приятно поглумиться над представителями нового мирового порядка дерзко осматривающих результаты действия бомб сброшенных их товарищами из НАТО. Однако командир не одобрил мой замысел и «обээсъешники» укатили восвояси «не расстрелянными». Жаль.
Я часто ходил обследовать территорию и в конечном счёте облазил все близлежащие постройки таким образом достаточно хорошо изучив их. Ходил я как правило один, что безусловно было занятием очень опасным. Необходимость обходить территорию существовала, но излишне усердствуя при осмотре зданий я действовал исключительно из собственного любопытства. Я хотел найти что ни будь интересное. Что конкретно мне было интересно я и сам не знал, но тем не менее старался это «интересное» найти. В принципе, интерес для меня представляло любое оружие, но я с самого начала понял, что вряд ли на территории казарм и административных зданий мне удастся его найти. Складов вооружения в том месте где мы в тогда несли службу не было.
Командир всякий раз велел мне по долгу не задерживаться и быть бдительным, однако я и сам понимал опасность моего положения и всегда старался принимать максимально возможные меры предосторожности. Не смотря на мои меры предосторожности сама жизнь иногда наглядно демонстрировала мне мою уязвимость. Однажды я решил обследовать подвальное помещение одного из зданий. Этот подвал я приметил уже давно и каждый раз проходя мимо него у меня возникало желание туда забраться и посмотреть что там к чему. Мне было понятно, что в незнакомом помещении меня может поджидать какой угодно сюрприз и я благоразумно до поры до времени отказывался от попытки туда пробраться. Но вскоре благоразумие было пересилено любопытством, а любопытство как известно кошку сгубило.
Я принял решение обследовать подвал. Сняв автомат с предохранителя я двинулся навстречу неизвестности. Ремень моего АКС-74 был подогнан так, чтобы мне было удобно вести прицельный огонь и при этом чтобы оружие в случае моего падения нельзя было выронить. Осторожно ступая и внимательно осматривая все закоулки я стал спускаться в подвал в котором было темно. Я знал, что подвал не освещён и знал, что когда со света заходишь в темноту то на время становишься практически слепым. Тихо ступая, шаг за шагом я спустился в подвал и в первой его комнате кроме голых стен не увидел ни чего. Первая комната была слегка освещена дневным светом проникающим в открытую дверь. Следующая комната была уже абсолютно тёмной, вход в неё страшновато чернел прямоугольником дверного проёма. Размеров и формы следующей комнаты я не знал.
Всё было спокойно и я двинулся туда. Как было и должно случиться, войдя в тёмное помещение я стал слеп как крот. Я вглядывался в кромешную темноту и вдруг услышал лёгкие шуршащие шаги в глубине комнаты. Я не видел абсолютно ничего. Стало страшно. В голове промелькнула мысль о том, какой же я дурак и зачем же я сюда пошёл. Легкие шаги неумолимо приближались. Я резко передёрнул затвор и приготовившись стрелять отпрянул обратно в предыдущую полуосвещённую комнату. Шуршание двинулось за мной. Слыша шорох и глядя в тёмный дверной проём я решал глобальный вопрос, вопрос который меня беспокоил более всего на свете — стрелять или нет? Шуршащие лёгкие шаги приблизились вплотную к тёмному входу и тут я понял, что звук идёт снизу, от самого пола. Человек так двигаться не может. Я не выстрелил. В следующую долю секунды из дверного проёма появилась кошка. Дрянь такая!!! Прошуршав мимо меня она проворно рванула на улицу.
Я люблю кошек, но конкретно эту мне очень захотелось пнуть, кажется я даже безуспешно попытался это сделать. Пнуть не получилось, пришлось довольствоваться руганью. Всё это происшествие продолжалось несколько секунд, но мыслей в моей голове пробежало очень много. До сих пор мне представляется странным как это я смог услышать кошачьи шаги ведь эти животные движутся практически бесшумно. Вероятно замкнутое пространство подвала усилило лёгкий шум производимый кошачьими лапами, да и абсолютная тишина способствовала распространению звука. Думаю также, что изначально тревожная обстановка стимулировала обострённое восприятие мной всего происходящего. На этом приключение закончилось — я покинул подвал.
Все без исключения военные здания были своевременно опустошены уходящими сербами. Конечно же в каждом здании были оставлены кое-какие предметы, на вроде армейских ящиков, потолочных электроламп, казённой мебели, разной никчёмной мелочёвки, но ничего особо ценного сербы не бросили. В некоторых зданиях можно было найти валяющиеся патроны и даже автоматные магазины, да снаряжение типа вышеупомянутых ремней и ботинок, но ничего существенного бережливые сербы не оставили. Они поступили правильно, поскольку даже оставленный никчёмный хлам очень интересовал албанских оккупантов.
В один из дней я обнаружил место где раньше располагался сербский продуктовый склад. В опустевшем помещении посреди голых бетонных стен возвышалась гора вываленных на пол армейских галет. Галеты были никому не нужны, а ничего другого там не было поэтому можно было сказать что склад был абсолютно пуст. Как я уже упоминал, этот склад, ну или по меньшей мере его часть, был роздан сербами нам в первый день нашего прибытия. Коробка вкусного печенья, по-видимому некогда хранившегося здесь, теперь находилась в нашем БТРе. Тот факт, что коробка печенья находилась в недрах нашего БТРа, а не в грязных шиптарских руках лично мне был приятен.
Следующее событие произошедшее в один из тех дней когда мы, если так можно выразиться, охраняли территорию бывших сербских казарм было по-своему уникально. Это событие настолько походило на сюжет из дешёвого, но «глубокомысленного» пацифистского фильма, что на первый взгляд может показаться что именно оттуда оно и взято. Ни дать, ни взять — кино. И тем не менее всё это произошло со мной на самом деле. Схожесть происшествия с фрагментом малобюджетного антивоенного фильма чуть было не вынудила меня умолчать об этом событии. Причина возникновения желания умолчать проста — я опасался быть заподозренным в вымысле. Поскольку всё изложенное в книге правда то даже само такое подозрение со стороны читателя было бы мне неприятно. Я думал-думал и всё же решил — напишу всё как было. А было так.
Примерно в середине дня я обходил территорию как вдруг услышал в одном из зданий шум. Звуки доносившиеся до моих ушей не могли означать ничего другого кроме как человеческой деятельности внутри здания. Наших сейчас здесь быть не могло, англичан тоже (английские сапёры расчищавшие от взрывоопасных предметов местность уже много дней назад закончили свою работу и больше здесь не появлялись) поэтому с полной уверенностью можно было утверждать, что эти звуки производились мародёрствующими албанцами. Я хорошо знал расположение внутреннего пространства здания и поэтому мог зайти в него так, чтобы ни в коем случае не быть застигнуты врасплох теми, кто сейчас был внутри.
Я снял автомат с предохранителя, дослал патрон в патронник и стараясь не производить ни малейшего шума двинулся ко входу. Возня в здании продолжалась. Осторожно войдя внутрь я сразу же
