увидел двух подростков сидевших на полу и что-то мастеривших. Какого приблизительно возраста они были я сейчас уже не помню, но могу лишь уверенно сказать, что мне, двадцатилетнему, они показались очень молодыми. Я не видел, что именно они делали поскольку подросток сидевший спиной к дверям полностью загораживал мне обзор. Малолетние албаны не сразу заметили меня и мне пришлось окликнуть их. Мой голос отвлёк оборванцев от их очень увлекательного занятия. Я жестами показал им отойти в сторону и когда они последовали моей команде я наконец-то увидел, ЧТО мастерили эти парни.
Предмет изготовленный пареньками я увидел не оставленным на полу, а находящимся в руке одного из них. Малолетка держал в руках красную банку от Кока-Колы (настоящей, американской Кока-Колы) из которой торчали два провода. Я понял всё моментально — малолетние ублюдки делали самодельную бомбу: напихали в банку гвоздей, болтов, пластит и вставили электродетонатор. Для кого предназначалось это взрывное устройство сомнений быть не могло — либо для сербов, либо для нас. Мрази малолетние! От горшка два вершка, а уже террористы!
Я жестом потребовал чтобы парень положил бомбу на пол. Он подчинился. Я потребовал чтобы они отошли к дальней стене и они послушно отошли. Видно было что они напуганы. Я внимательно следил за ними и если бы кто-либо из них сделал резкое движение я бы моментально открыл по ним огонь. Я не такой дурак чтобы верить в гуманизм и тому подобную дребедень поэтому если бы кто ни будь из этих детишек сделал бы что-то, что показалось мне опасным я тут же убил бы их обоих. Если они делали бомбу, то у каждого из них могло быть и другое оружие: пистолет, граната или уже готовая бомба. Я не собирался подставляться под удар тем самым даруя шанс на спасение пусть и малолетнему, но всё же террористу и поэтому в случае опасности застрелил бы их обоих.
Ни один из малолеток не сделал движения которое было бы воспринято мною как опасное и таким образом подростки спасли свою нелепую жизнь. Я подошёл к бомбе и приглядывая за террористами стал её осматривать. У банки из под колы был отрезан верх и внутри она была пуста. В днище была вставлена обычная лампочка от которой наружу выходило два провода. То, что я принял за самодельное взрывное устройство в действительности было самодельным фонариком. Два малолетних идиота делали фонарик. Фо-на-рик!
Эти дебилы чуть было не распрощались со своей жизнью из-за фонарика! Секунду назад я был готов убить их, теперь мне захотелось их выпороть ремнём. Это ж надо быть такими тупоголовыми чтобы в условиях ещё не закончившегося вооружённого конфликта забраться на военный объект на охраняемой территории и там что-либо делать! Пареньки стали что-то лопотать пытаясь таким образом не то общаться, не то просто что-то прояснить для себя. Видимо они говорили на албанском, ну или какой там у них язык, и поэтому я вообще не понимал что они бормочут. На смешанном сербо-русском языке я наорал на этих «террористов» и в самой грубой форме выгнал их вон из здания.
Хотя эти кретины видимо так и не осознали в какой опасности находились минуту назад тем не менее скрылись из виду они очень проворно. Больше я никогда их не видел, чему и вполне рад. «Бомба» осталась у меня в качестве трофея. «Бомбу»-фонарик я специально не отдал им, чтобы они ушли с пустыми руками ничего таким образом не прихватив из здания. Если бы я разрешил им забрать фонарь то получилось бы что я одобряю их действия, по меньшей мере не вижу в них ничего плохого. При такой постановке вопроса они наверняка захотели бы снова навестить склады и казармы. Я осмысливал происшедшее, и честно скажу, я был рад тому факту что не застрелил этих «террористов».
Я презираю гуманизм за его противоестественность и несправедливость и в тоже время я твёрдо убеждён что нельзя лишать жизни никакое живое существо без необходимости. В данном случае «необходимость» была ошибочной. Конечно, застрели я этих малолетних идиотов, с учётом обстоятельств мне винить себя было бы не в чем, но всё же убить по ошибке детишек мне было бы неприятно.
Для того чтобы порадоваться бескровному разрешению этой ситуации была ещё одна причина, чисто технического свойства. Если трупы настоящих, хоть и малолетних, террористов можно было с гордостью представить командованию, то трупы убитых по ошибке малолеток необходимо было бы куда-то прятать, в идеале их пришлось бы глубоко закапывать. Докладывать командованию об этом инциденте означало бы для меня и моих товарищей большие проблемы, вплоть до тюрьмы. Конечно командование тоже не было заинтересовано в огласке такого некрасивого случая, но если всё же инцидент стали бы разбирать с точки зрения закона то мне бы в любом случае не поздоровилось. Я уверен, что дойди дело до судебного разбирательства меня даже толком и слушать бы не стали — раз убил мирного подростка значит виноват. Тот факт, что в момент инцидента в моих глазах эти подростки выглядели вооружёнными и посягающими на мою жизнь террористами никого бы не волновал. Да и как я думаю, в обстоятельства дела никто вникать особо бы не стал, кому я нужен. Если ошибся, значит отвечай — принцип-то правильный, но дело в том, что я себя виновным не считал.
Хотя я и не был в чём-либо виноват, законным способом мне не удалось бы избежать расправы, а поэтому для того чтобы не пострадать в любом случае мне пришлось бы поработать лопатой. Конечно же можно было трупы подростков бросить на месте, ну или утащить в подвал, но тогда существовала опасность обнаружения их либо албанцами, либо деятелями из НАТО. Это в свою очередь могло спровоцировать различные враждебные действия как против нас так и против сербов. В этом случае обстоятельства дела тоже никого бы не интересовали, важен был бы сам факт. Таким образом я бы подставил и самого себя, и всех наших и, что самое поганое, сербов. Короче, как ни крути без лопаты было бы не обойтись.
Интересно что окажись на месте подростков взрослые, особенно одетые в военную форму, албаны то я вообще бы не стал с ними разговаривать. Я сразу стал бы стрелять — в данном случае взрослые гораздо опаснее детей. Более того, я бы очень радовался тому, что шиптарские мародёры дали мне шанс расправиться с ними: раз попался с оружием («бомбой»), да ещё и на запретной территории так и смерть тебе! Мне давно хотелось убить хотя бы одного албанского оккупанта (не столько для самообороны, сколько из-за желания наказать их за то зло что они творили) и такого удачного случая я бы не упустил. Те двое тоже были мародёрами и оккупантами и заслуживали наказания и тем не менее они были детьми. Конечно в случае угрозы с их стороны я всё равно бы убил их, но всё же воевать с детишками дело не слишком почётное и поэтому стрелять в них мне не хотелось.
Вся окрестность вокруг сербских зданий изобиловала вишнёвыми деревьями. Вишни как раз подоспели, но собирать (по понятной причине) их было некому. Каждый раз проходя мимо вишнёвых деревьев я срывал несколько ягод, которые помимо своего крупного размера отличались ещё и великолепным вкусом. Поживится в жаркий день спелой сочной вишней было делом заманчивым и я несколько раз забирался в заросли вишнёвых деревьев. Естественно я наблюдал за обстановкой вокруг себя поскольку быть схваченным албанами мне очень не хотелось. От наблюдения за обстановкой меня постоянно отвлекали висящие там и сям над моей головой вишни. Уже тогда я понимал что собирать вишню было опасным занятием, но желание отведать спелых ягод не однократно пересиливало здравый смысл. Спустя несколько лет, вспоминая эту вишню, я уже чётко осознавал что схватить меня в те минуты можно было очень легко, главное было выбрать подходящий момент.
Вспоминал я вишню в связи с одним обстоятельством выяснившимся спустя несколько лет после завершения косовских событий. Дело в том, что году так в две тысяча втором — две тысяча третьем из телепередачи посвящённой боевым действиям в Косово мне стало известно о применении силами НАТО во время нанесения воздушных ударов боеприпасов содержащих обеднённый уран. Я и раньше знал, что в вооружённых силах НАТО используются какие-то типы боеприпасов для производства которых используется это вещество, но до поры до времени мне не было известно о применении их в Косово. Чуть позже я прочитал в каком-то журнале статью про действия американцев в Косово и там снова встретил упоминание об этом типе боеприпасов. Я до сих пор не знаю точно, применяли их там или нет, но как говорится «дыма без огня не бывает». Кроме того я убеждён, что от США можно ждать вообще чего угодно и поэтому можно с большой долей вероятности предположить что «пиндосы» такие снаряды всё же применяли. Принцип действия снарядов с обеднённым ураном мне не известен, знаю только что предназначены они для пробивания брони. Не смотря на свою «обеднённость» этот уран всё равно радиоактивен и особую опасность для человека представляет заражённая пыль. Вся прилегающая к аэродрому территория несла на себе следы многочисленных попаданий натовских бомб и ракет. Вишня, которую я с наслаждением поедал в течение нескольких дней была густо покрыта слоем многодневной пыли. Я не особо утруждал себя промыванием вишен — раз ягоды висят в воздухе не касаясь при этом ничего грязного значит они чистые. Наскоро стёр с них пыль и ням-ням…
