— Это его природный талант, — с гордостью за друга сказал я.
— Хм, такой талант не должен зря пропадать, — Петров укоризненно посмотрел мне в глаза. — С таким нюхом на железные предметы его место на таможне. А еще больше пользы он принесет в погранвойсках. Подумайте об этом.
На обратном пути мы вновь повстречали быка Леньку, но он уже вел себя вполне прилично, только промычал нам вслед. Мы с Дымом не поняли, что он хотел сказать — то ли грозился в следующий раз показать нам, где раки зимуют, то ли извинялся за свое поведение и желал нам успеха во всех делах. Не знаю, что именно хотел сказать мой могучий тезка, но судьба точно подкинула нам талисман удачи. На окраине села Дым откопал в пыли подкову.
— Молодец, Дымок! — погладил я своего дружка. — Теперь удача в пути нам обеспечена. А может быть, и на всю оставшуюся жизнь.
Мы уже вышли из села, как вдруг увидели — нам навстречу со стороны реки бредут Кепка со Шляпой. Дым рыкнул и вздыбил шерсть на загривке; я взял его на поводок. Поравнявшись с нами, браконьеры впились в меня:
— Отнес? Донес? — и опасливо поглядывая на клыкастую пасть Дыма, криво усмехнулись: — Зря стараешься! Пусть Петров еще докажет, что сеть наша.
Подойдя к своему бивуаку, мы ахнули — кто-то срезал растяжки палатки и она лежала на земле, точно сдутый воздушный шар. Рядом валялись спальник с оторванной молнией, в байдарке я обнаружил смятый котелок. Кто-то поразбойничал на славу, даже разорвал пополам жилетку Дыма, отчего мой друг жутко расстроился.
Пока я уныло рассматривал испорченные вещи и в раздумье чесал затылок, мой неугомонный дружище времени зря не терял — обежал прилегающую местность, унюхал следы разбойников, взвизгнул и хотел было броситься в погоню, но я его остановил.
— Ладно, Дымок. Дело поправимое. Давай все уложим в байдарку и побыстрей отплывем от этого злополучного места. А попозже найдем хорошую стоянку и все починим.
Некоторое время Дым колебался, бурчал, урчал и фыркал — спорил со мной до посинения, но потом все же согласился и прыгнул на «капитанский мостик».
Глава шестнадцатая. Крушение
В том месте река была довольно широкой, но течение по-прежнему стремительным; волны напоминали гигантскую стиральную доску, мы не плыли, а скакали по ним. С полчаса кувыркались мимо зарослей тростника и наплывных островов — спутанной гуще водяных трав — настоящих капканов, которые так и норовили зацепить нашу лодку и перевернуть. Но Дым был начеку, мгновенно разгадывал все подвохи реки и подавал мне сигнал. Если бы не мой «вперед смотрящий», мы давно попали бы в ловушку и неизвестно выбрались бы из нее или нет.
Дым, как всегда, был на высоте, а вот я подкачал — слишком поздно заметил, что под сиденьем булькает вода. Только когда мы вплыли на плес — спокойную водную площадь, я осмотрел байдарку и вдруг увидел два фонтанчика, которые били из днища лодки — они напоминали родники, в них даже «кипели» песчинки.
— Вот это фокус! — вырвалось у меня.
Дым тоже заметил течь, а поскольку я слишком засмотрелся на песчинки, капитанским тоном гавкнул — Держи к берегу, разиня!
Пока я разворачивал байдарку, Дым вскочил на «палубу» и ухватил швартовый конец — веревку, за которую мы вытаскивали лодку на берег.
Я греб изо всех сил, но отяжелевшая лодка плохо слушалась весла и рыскала из стороны в сторону. А вода все прибывала и уже скрыла мои ноги и место пониже спины.
До берега оставалось еще метров двадцать и, возможно, мы дотянули бы до мелководья, но внезапно послышался треск раздираемой ткани и тут же мне в лицо ударила струя, толщиной с бутылку. Я был уверен — какой-то шутник аквалангист поливает меня из пожарного шланга и крикнул:
— Эй! Брось свои глупые штучки!
Но через секунду наша посудина наполнилась до краев и медленно пошла ко дну. Мы с Дымом очутились в воде, но не потеряли присутствия духа: я, по-лягушачьи дрыгая ногами, удерживал байдарку на плаву, а Дым сноровисто, словно буксир, тащил ее за веревку к берегу, при этом так колошматил лапами, что из-за брызг я совершенно не видел, куда мы плывем; полагался только на ориентировку и находчивость моего капитана.
Я надеялся, что судьба хотя бы пошлет нам достойное прибежище, что-нибудь вроде пляжа с золотым песком и тентом, и киоском прохладительных напитков, а мы уткнулись в какую-то топь с липкой тиной, из которой непрестанно возникали зеленые пузыри. Прямо на глазах пузыри надувались и шумно лопались, испуская неприятный запах. Повсюду из топи торчал остролист, колкий, словно колючая проволока.
Само собой, мы исцарапались и извозились в тине по уши, и все промокло насквозь, но главное, мы сохранили наше плавсредство.
Отдышавшись, мы с Дымом попытались втащить байдарку на более твердый грунт, но не тут-то было — вещи, полные воды, точно груда кирпичей, превратили нашу лодку в неподъемную тяжесть. Пришлось вначале вытаскивать вещи и относить их на возвышение в нескольких шагах.
Когда все перенесли (Дым приволок свою разорванную жилетку и мою рубашку, из которой я делал тент над «капитанском мостике»), обнаружилось, что исчезли мои кеды, котелок и несколько пакетов с крупой. Похоже, в суматохе, мы не заметили, как они утонули.
Но эти потери показались не такими уж страшными, после того, как я вытащил байдарку и перевернул ее. Днище имело плачевный вид — все в шрамах и вдоль «шкуры» зияла рваная полоса. Я стал перебирать в памяти весь маршрут: стремнину в начале пути, водовороты и перекат, но так и не понял, где мы могли пропороться. Нигде не садились на мель, ни разу не чувствовали удара о топляк или сваю. Приглядевшись к полосе, я заметил, что ее края всюду висят клочьями, а в одном месте настолько ровные, что, казалось, их делали по линейке. Стало очевидным — надрез сделан ножом.
— Но кто? — обратился я к Дыму.
Он хмыкнул и посмотрел на меня, как на дуралея. Ему-то давно было ясно — тот, кто поразбойничал на стоянке, тот и порезал байдарку.
Спустя некоторое время, выяснилось, что мы очутились на крохотном возвышении посреди болотистой низины, где не было ни одного сухого дерева — сплошной трухлявый кустарник. Но даже если бы мы и нашли сушняк, все равно разжечь костер не смогли бы — у нас намокли спички! Как высушить палатку, спальник и одежду, я совершенно не представлял. А между тем, уже смеркалось, уже веяло вечерней прохладой и от жилья мы уплыли слишком далеко.
Но самым неприятным оказалось то, что мы попали в настоящий комариный рай. Как только ступили на тот островок суши, к нам устремились тысячи кровопийц.
— Да, Дымок, — вздохнул я. — Мы попали в затруднительное положение, нам предстоит нешуточная борьба за выживание.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
МОЙ КАПИТАН или ВПЕРЕД, ДРУЖИЩЕ!
