скромные.
Ну что за геройство, если вы, к примеру, подарили детскому саду свои книжки, которые вам больше не нужны?! Или совсем мелочь — помогли старушке донести тяжелую сумку, а потом об этом хвастаетесь на каждом перекрестке?! Получается, вы не столько думали о малышах и старушке, сколько о себе. То есть, сделали доброе дело, только чтобы прославиться.
А настоящие герои не думают о славе. Настоящие герои это пожарные, которые идут в огонь и спасают людей или прыгают с парашютами в тайгу и тушат горящий лес. Бесспорно, герои полярники, которые постоянно работают а тяжелых условиях, в мороз и пургу. Герои — врачи, которые на оленях и лошадях в любую погоду едут в отдаленные поселки к больному. Да что перечислять! Полно героев. Но что примечательно — все эти люди не считают себя героями; они говорят, что просто добросовестно выполняют свою работу, и что на их месте так поступил бы любой.
С настоящими героями мы с Дымом познакомились на третий день нашего путешествия.
После острова Робинзонов, миновав и другие острова на озере, мы вошли в извилистую, как растянутая пружина, и жутко заросшую протоку. В ней проторчали больше часа, пока она не влилась в другое озеро — без островов и гораздо длиннее предыдущего — оно заканчивалось где-то у горизонта. По берегам озера тянулся смешанный лес. Местами то слева, то справа лес редел, открывая луга и дальние деревни; к ним от озера петляли тропы.
Я решил особенно не усердствовать и, как только появится более-менее сносное место, устроить стоянку с ночевкой, чтобы как следует отдохнуть и выспаться. И вслух поделился своими мыслями с Дымом.
Он воспринял мое предложение с прохладцей, даже немного поартачился — Экий ты слабак! Солнце еще высоко, еще можно грести и грести!
Не скрою, я немного обиделся и высказался в том духе, что отдавать команды легче, чем выполнять их. Дым пропустил мое замечание мимо ушей. Это, кстати, была наша первая размолвка.
В конце концов до Дыма дошло, что на спокойной воде никаких приключений не предвидится, он принял мое предложение и кивнул в сторону берега.
С полчаса мы искали пристанище, но в одном хорошем месте уже был разбит палаточный городок, в другом расположились подростки велосипедисты — явно прикатили из деревни купаться. Да еще, то тут то там, как часовые, неподвижно стояли рыбаки с удочками. Заметив, что мы фланируем вдоль берега, один из удильщиков сказал Дыму (не мне, а именно Дыму — сразу понял, кто главный на судне):
— Эй, с медалями! Чуть дальше оборудованная стоянка, там все туристы останавливаются.
Действительно, через десяток взмахов весла показался пологий склон и ровная площадка с настилом для палатки и набором «мебели»: сколоченные из жердей стол и лавки. Увидев такие удобства, Дым с восторгом прищелкнул языком.
— Да, — кивнул я. — Гостиница пять звезд.
Пока я ставил палатку, Дым успел перенести из байдарки все мелкие вещи и «пометить» нашу территорию — он сразу почувствовал себя богатым землевладельцем.
А в это время мимо стал проплывать «москитный флот»: байдарки, надувные лодки, катамараны — на том озере движение было, как на Садовом кольце в час пик, и в обе стороны — хоть ставь светофор.
Как принято у туристов, я жестами приглашал проплывающих остановиться у нас: обводил руками поляну — показывал, что места всем хватит; поднимал большой палец — и комфорт высший класс! Дым не приветствовал мои жесты, морщился, недовольно сопел, он не собирался кого-то еще пускать в наши владения. Я пристыдил его:
— Не жадничай! Не хватало еще, чтобы мы прослыли законченными эгоистами!
Дым плюнул и направился к ближайшим деревьям. Это была наша вторая размолвка (и не последняя в тот день).
К радости Дыма, никто не захотел составить нам компанию. Туристы благодарили, прикладывая руку к сердцу, но показывали вперед, давая понять, что впереди места не хуже.
И все же гости к нам заявились, но не со стороны озера, а со стороны леса. Четверо парней бородачей, с рюкзаками, лопатами и каким-то ящиком, подошли к поляне, поздоровались и спросили, не разрешу ли я попить за столом чайку. Бородачи были в защитной форме и я пошутил:
— Здесь начались маневры?
— Мы поисковики. Разыскиваем останки без вести пропавших солдат, — усаживаясь на лавку, устало проговорил старший из бородачей, высокий, сутуловатый парень. — Вы, наверно, знаете, что в этих землях лежит немало неизвестных воинов.
Я кивнул и начал складывать ветки для костра, но ко мне подошел парень с жидкой бородкой:
— Отец, дай я! А ты побеседуй с нашим генералом, — он кивнул на старшего, которому было чуть больше двадцати лет и, понятно, генералом он никак быть не мог, в лучшем случае — лейтенантом.
— Он шутит, — уточнил старший. — Хотя мы и состоим в военно-патриотическом клубе «Память», но званий у нас нет. Мы добровольцы. Из разных городов. Пскова, Новгорода.
— Как вы разыскиваете? — поинтересовался я.
— Металлоискателем, — старший показал на что-то зачехленное, похожее на большой половник с длинной ручкой. — Действуем по системе невода. Делим лес на квадраты и прощупываем. Находим останки солдат, каски, оружие. Часто в воронках от снарядов. В них местные жители хоронили павших. Некоторые воронки до сих пор не зарубцевались… Но сейчас расплодились черные копатели. Мы называем их Лешими. Они думают только о наживе и кости раскидывают… Оружие, снаряжение сбывают перекупщикам, а медальоны, перстни, портсигары, часы продают богатым коллекционерам.
— Понятно, — с горечью протянул я. — Был бы я членом правительства, я издал бы отдельный указ, чтобы в местах, где шли бои, работали только такие отряды, как ваш. И чтобы искали всех погибших, всех до одного.
— Верю, — вздохнул старший. — Как известно, война не окончена, пока не похоронен последний солдат.
В это время из-за деревьев выскочил Дым — и как он прохлопал ушами появление бородачей, для меня показалось загадкой. Увидев гостей, Дым на секунду застыл в недоумении, потом молча подошел ко мне; в зубах он держал… патрон! Настоящий патрон от автомата, хотя и ржавый, но годный к стрельбе.
Я настолько опешил, что некоторое время соображал что к чему. А Дым, сунув мне в руки патрон, развернулся и снова исчез за деревьями.
— Талантливый пес, светлый ум. Знает, что искать, — усмехнулся один из бородачей. — Не зря орденоносец.
Я объяснил, что у Дыма с детства пристрастие к железу, и начал перечислять его находки.
— И на какой глубине чувствует? — спросил парень с жидкой бородкой; он уже разжег костер и повесил над ним котелок с водой.
— С полметра, а то и больше, — уверенно заявил я, поскольку, ради железок, Дым не раз выкапывал глубокие ямы.
— Ничего себе! — в один голос удивились бородачи. — Наш металлоискатель всего на двадцать- тридцать сантиметров… Нам бы такого прыткого помощника!
«Помощник» не заставил себя ждать. С горящими глазами он вдруг подлетел ко мне, но в зубах у него маячила жуткая штуковина! Ржавая боевая граната! У меня на миг остановилось сердце.
Старший бородач бросился к нам:
— Вынь ее осторожно из пасти!
Какой там вынь, когда я чуть не хлопнулся в обморок! К счастью, Дым аккуратно положил трофей у моих ног, выплюнул комья земли и, с осоловело счастливой мордой, собрался вновь ринуться в лес, но я успел поймать его за заднюю лапу.
— Все! Хватит! — задыхаясь прохрипел я и безжалостно потащил своего удалого друга вниз по склону, чтобы привязать к байдарке. Он упирался, сердито мотал головой.
— Ну и металлист! Лихой пес! Парень что надо! — заговорили бородачи, когда я вернулся.
— Опасная вещица. Мы их называем «эхо войны», — сказал старший, убирая гранату в ящик. — Для таких экземпляров у нас вот это хранилище с поролоном. Потом сдаем в воинскую часть. А бывает, и
