Остальные стояли, смотрели, лопотали на своем наречии, которое все же было малопонятным для Вита.
Наконец, толпа расступилась, показались два человека, которых на первый взгляд можно было принять за глубоких стариков. Один ходил, наполовину согнувшись, у второго рука свисала, словно плеть, а лицо было покрыто шрамами. Непохоже, что шрамы остались от встречи с человеческим противником – они располагались параллельно, один глаз не открывался. Судя по всему, этот старейшина когда-то перебежал дорожку опасному когтистому хищнику.
«Интересное дело, тут что, могут водиться тигры?» – подумал Виталий.
Почему-то, хотя речь шла о его дальнейшей жизни или смерти, он не чувствовал никакого особенного волнения, глядя на все происходящее вполне отстраненно, как на сцену из голливудского боевика. Возможно, действие шаманского наркотика еще не закончилось. Но скорее всего, дело было даже не в нем, а в мучительной усталости, когда становится уже все равно, что и как будет происходить – лишь бы дали отдохнуть.
Но ни о каком отдыхе пока не шло и речи.
Теперь шаман начал что-то тихо объяснять степенным старцам-инвалидам. Те слушали, задавали редкие вопросы, качали головами. Судя по всему, разговор у них шел вполне на равных, с этими уважаемыми поселянами шаман не общался на крике.
Только сейчас Вит понял, что старейшины – никакие не старцы в земном понимании. Хорошо, если им было за сорок – а скорее всего, даже меньше сорока.
«И это здесь считается старостью?! Вот как оно бывает, когда люди живут на лоне святой матери- природы! То есть спят на чем попало, едят черт знает что, болеют и не лечатся, вечно борются за существование – изо дня в день, изо дня в день. И быстро-быстро проигрывают свою борьбу».
Он с трудом повернул голову, чтобы посмотреть на остальных охотников. Конечно, так оно и есть – редко кому здесь больше тридцати. Да и женщины у них наверняка все такие же – рано начинают рожать, моментально старятся.
Наконец, не слишком старые, но вполне дряхлые старцы указали куда-то в сторону. Шаман отдал команду, носилки снова подхватили (Виталий едва не застонал от боли в затекших ногах) и двинулись в указанном направлении.
Вита несли головой вперед, поэтому он мог увидеть при очередном раскачивании носилок, что за ними следует вся деревня.
Оказалось, что тащили их не слишком далеко – до хижины, стоявшей на окраине этого странного «села». Туда Вита и занесли, уложив на сено и плохо обработанные шкуры животных. Но это было лучше, чем валяться просто на земле.
Сюда же занесли остальных – Юсуф тихо застонал, но так и не очнулся. Джеймса и охотника, глотнувших наибольшую дозу дыма, просто опустили на сено, как самый обыкновенный неодушевленный груз. Вит искренне понадеялся, что передоза этого наркотика не бывает, а уж если и случается, то от него не умирают.
Шаман подошел к нему и присел на корточки.
– Они могут говорить по-человечески? – спросил он.
Так этот вопрос и следовало переводить. Понятное дело, если племена в этих краях называют себя «Настоящими Людьми», то тяги к изучению иностранных языков местные охотники-собиратели не испытывают. Им и так хорошо – по крайней мере, всем, кроме шамана.
– Нет, – ответил Вит.
– Хорошо.
Что в том было хорошего, Вит не понял. Нечто плохое, вероятно, было. Потому что шаман что-то выкрикнул, повернувшись к выходу, снова появились его «грузчики», подхватили Вита…
Этого, пожалуй, было достаточно.
Его голос вполне вернулся к норме, и «грузчики» с шаманом вместе услышали, что значит «говорить не по-человечески». Речь «бога» оказалась долгой и витиеватой. Он упомянул всех предков шамана вплоть до прадеда, сообщив, от каких именно животных и какими именно извращенными способами они появились на свет. Не забыл и саму деревню, и грузчиков, и сам параллельный мир.
Считается, что человек интеллигентный, а уж тем более интеллигентный петербуржец, матом ругаться не может и не должен.
Это, конечно, неправда. Могут все. Иное дело, на матерном наречии нельзя разговаривать. Но уж ругаться – извините, а что поделать-то! И сейчас Вит отвел душу, благо никто ничего не понимал. Если бы туземцы поняли, что именно он говорит, они, наверное, немедленно порвали бы его на куски и приступили к трапезе. Или же сделали бы его своим любимым живым богом. Явно что-то из двух.
Впрочем, шаман понял если не смысл, то эмоции. Он что-то приказал – и «грузчики» стали немилосердно отвязывать пленника от носилок. Было больно, Вит еще пару раз выругался, но тут пытка все же подошла к концу.
Вит попробовал подняться на ноги, тут же пошатнулся и упал. Хорошо, что это был тот самый случай, когда соломку подстелили заранее.
– Что ж вы, суки, творите! Их тоже развяжи, немедленно! Понял, сволочь! – Он указал шаману на своих товарищей по несчастью. – Понял или нет?!
Он все же поднялся на ноги, осторожно поманил рукой шамана, а когда тот приблизился, прошептал на языке аборигенов:
– А иначе с тобой говорить не стану.
Угроза, конечно, была из разряда ерундовых. Иной следователь ответил бы запросто: мол, у нас и мертвые разговаривают, дружок.
Тем не менее она, как ни странно, подействовала.
После непродолжительного раздумья тот приказал развязать остальных, которые так и не очнулись даже в процессе этой малоприятной операции.
Теперь настала очередь шамана поманить за собой пленника.
Ну, что ж, требование этот любитель захватывать заложников выполняет. Значит, надо выполнить и ему.
Виталий, все еще пошатываясь, проследовал за колдуном на свежий воздух. Оказалось, что хижину окружила любопытствующая толпа, но все невольно попятились, увидев идущего бога. Здравый смысл подсказывал туземцам, что с такими существами лучше не связываться.
Так что даже командовать расступиться не пришлось. Ну, разве что мальчишка лет семи все же подскочил к Виту и даже ухватился за его рукав, но тут же удрал под грозный рык шамана. Позади послышался шлепок и рев – видимо, и здесь инициатива была наказуема. Ничего, зато завтра будет гордиться перед остальными – как же, до настоящего бога дотронулся!
Хижина шамана оказалась примерно такой же, как та, где разместили пленников. Но все же некоторые отличия явно наблюдались. Когда хозяин открыл полог, предлагая пленнику входить, оказалась, что она наполнена множеством предметов. Стены чем-то напоминали «форменную одежду» самого шамана – самые различные амулеты висели на стенах, если, конечно, это можно назвать стенами.
– Заходи и садись, – пригласил хозяин тоном, не допускающим возражений.
Виталию ничего не оставалось делать, как подчиниться, благо охапка соломы оказалась вполне мягкой. Но после сегодняшнего путешествия терпимым стало бы что угодно. Шаман задернул полог, стало темно, но ненадолго: хозяин хижины зажег (Вит был готов поклясться, что использовал он зажигалку) крохотную плошку с маслом или другой неторопливо горящей жидкостью.
– Еда, вода? – спросил он.
Кажется, уровень владения местным языком тоже не укрылся от шамана. «Интересно, может быть, он знает, откуда мы прибыли?» – подумал Вит.
– Да. Буду. – Он ответил односложно, зато понятно.
Отстраненность от событий все еще была, но сейчас она начала постепенно проходить.
Шаман выскользнул за полог, но вскоре возвратился с едой – кусками плохо прожаренного мяса и незнакомыми Виту плодами, а заодно и с большой выдолбленной из дерева чашкой с водой.
– Тебе, – указал он на чашку и большую часть принесенной снеди.
