песнетворец старого времени Ярославова, Олегова — царя (Ярослава) любимец…»
В данном случае мы не имеем намерения давать грамматический анализ древнерусских словоформ «рек» (не глагол «сказал», а причастие «сказав»), «пестворца» (все-таки существ, ед.ч., но род., а не им.п. — так нужно было по законам стилистики того времени), «хоти» (в этом контексте— любимец), — ограничимся сообщением автора «Слова» о том, что песнотворец Боян был любимцем Великого князя Киевского (кагана-царя) Ярослава Мудрого. Любимцем Великого князя Ярослава был митрополит Иларион, автор знаменитого «Слова о законе и благодати». Следует заметить, что песнотворцами тогда называли не только авторов поэтических сочинений, но также и ораторов. Митрополит Киевский Иларион не «ходил» на Святослава Ярославича при жизни Ярослава. Однако после его смерти в 1054 году, когда Иларион был смещен с кафедры и когда, в последующее время, Святослав прогнал с престола своего старшего брата Изяслава, он (возможно, будучи уже монахом Киево-Печерского монастыря под именем Никона или Великого Никона) осудил Святослава, как это сделал игумен того же монастыря Феодосий. Только в этом случае будут уместны слова Бояна, сказанные Святославу: тяжело голове (законному государю Изяславу) вдали от плеч (вдали от Киевской Руси, за рубежом), зло и телу (Киевской Руси) вдали от головы (от Изяслава).
ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА «РУСЬ» — «ВОЙНА»
Исторический вопрос о значении этнонимов русь и славяне ложится тяжким бременем на каждого, кто его поднимает, до такой степени он стал серьезным. Значение и содержание этих слов, предложенные новейшими филологическими построениями — на самом деле еще не факты, а всего лишь теории, построенные на артефактах. Тем более, что эти теории не принимают во внимание последствия развития явления в заданном ими направлении — искусственное понижение самосознания носителей этих названий.
Невозможно согласовать господствующее убеждение, что др. — русск. русь восходит через финский к др. — сканд. *roр — «грести», что в итоге дает скандинавских гребцов, участников походов на гребных судах. Но как это согласовать с древней местной, индоарийской традицией Северного Причерноморья, где значение Русь — «Белая, Светлая сторона», и что рускыи = светлый, которая была восстановлена О. Н. Трубачевым (Трубачев, 1993 С. 38). Это утверждение никак не согласуется и с фактами, добытыми А.В. Назаренко, которые свидетельствуют, что в южнонемецких письменных источниках термин русь был известен не позже VIII — первой половины IX вв., а вероятно и ранее, что, конечно, пишет В.В. Седов, не согласуется с гипотезой о финско-скандинавском происхождении имени «Русь» (Седов, 1988. С. 294). Поэтому по ходу изложения необходимо обратиться к недатированной части «Повести временных лет», где впервые упоминается русь. «В Афетове же части седять русь, чудь и вьси языци: меря, мурома, вьсь, мърдва, заволочьская чудь, пьрмь, печора, ямь, угра, литва, зимегола, кърсь, летьгола, либь» (ПЛДР, 1978. С. 24). В представленной географии «яфетического» населения русского северо-запада, русь — это словене (новгородцы), так как, по свидетельству летописца, «и от тех варяг (руси) прозъвася Русьская земля новугородьци». Но вслед за русскими «яфетидами» в летописи представлены западные «яфетиды»: «Афетово бо и то колено варязи: свей, урмане, гъти, русь, агляне, галичане, волохове, римляне, немъци, корлязи, венедици, фрягове и прочии; тиже приседятъ от запада к полуднию…» (ПЛДР, 1978. С. 24). Совершенно очевидно, и пока не требует доказательств, что во второй географии мы видим другую русь, западную, не ту, что в первой, наглядную новгородскую. Правда, А.Л. Шлецер отметил несуразность летописного включения руси (русов) «между датчанами («гъти?» — Л.Г.) и англичанами! Этого быть не может: они здесь вставлены…» (Трубачев, 1993. С. 47). Но едва ли они вставлены, если под этнонимом «гъти» подразумевать не датчан, а население «Готского берега»? острова Готланд, а под «аглянами» не англов Британии, но англов на юге Ютландского полуострова по соседству с балтийскими славянами. Поэтому, как отмечает А.Г. Кузьмин, на Руси до XII века так называли «данов» (англами. Л.Г.) (Кузьмин, 1988. С. 155). Ближайшими соседями англов-данов были руги, жители острова Рюген.
А.В. Назаренко не скрывает, что без колебаний невозможно отнести к числу «ученой» этнонимии имя Rugi — «Русь» в латинской литературе Средневековья, так как существует аутентичная информация о Руси в источниках начала X — средины XI вв., в ряде случаев основанная на автопсии. В «Раффельштеттенском таможенном уставе» 904–906 гг., времен князя Олега, «Sclavi vero, qui de Rugis…»— «Славяне же, приходящие (в Восточную Баварию) для торговли от ругов…» (из Киевской Руси. — Л.Г.); в источнике 970-х гг. киевский князь Ярополк Святославич «rex Rugorum» «король ругов» (Руси); в одновременном и независимом тексте, в «Продолжении хроники Регинона Трюмского» магдебургского архиепископа Адальберта, который провел на Руси не менее полугода, княгиня Ольга «regina Rugorum» «королева ругов»; в англо-норманнском источнике о событиях около 1017 г., когда сыновья английского короля Эдмунда Железнобокого были отправлены в изгнание, сказано, что о-чи отправлены были «в королевство ругов, которое мы (англичане. — Л.Г.) правильнее называем Русью». И, наконец, автор «Истории норманнов» Гийом Жюмьежский (начало 70-х гг. XI в.), говоря о женитьбе французского короля Генриха I на Анне Ярославне около 1050 г., называет Ярослава Мудрого «rex Rugorum» «король ругов» (Назаренко, 2001. С. 45–47). Тем не менее, историки и лингвисты не считают связь ругов, так называемых северных иллирийцев, с новгородскими и киевскими русами очевидной, чтобы признать ее за истину, и создают препятствия, не пытаясь их преодолеть. Одним из препятствий является событие на Северном Дунае, связанное с военными действиями против ругов выходца из Южной Прибалтики итальянского короля Одоакра, который в 80-е годы V в. разгромил переселившихся в эти места ругов и они, якобы, прекратили свое существование. А остров Рюген заняли славяне, на которых вторично было перенесено имя ругов. При этом считают навязчивой идеей антинорманистов мысль о том, что новгородцы призвали к себе на княжение славян из Южной Прибалтики. Тогда как датская (скандинавская) генеалогия Рюрика как Рерика Ютландского считается вполне разумной и приемлемой, несмотря на признаваемую неувязку, заключающуюся в том, что датские викинги не действовали в восточном направлении, разбойничая в западных странах.
Можно указать еще на несколько неувязок, заставляющих подозревать, что гипотеза о том, что руги прекратили в V в. свое существование — не является истиной в последней инстаници. Вот несколько фактов из «Сведений иностранных источников о руси и ругах», воспроизведенных историком Кузьминым и опубликованных в сборнике «Откуда есть пошла Русская земля» (Т. 2. М., 1986).
«15. Середина VI века. Руги (роги) на некоторое время захватили власть в Италии, возведя на королевский стол своего вождя Эрариха».
«23. 773–774 годы. Во французской поэме об Ожье Датчанине (XII–XII вв.) упоминается русский граф Эрно, возглавлявший русский отряд, защищавший Павию — столицу лангобардов — от войска Карла Великого. В Северной Италии русы занимали район Гарды близ Вероны (скандинавы «Гардами» называли Восточную Русь)».
По этому поводу с нашей стороны напрашивается замечание, что название «Гарды» было присуще местам поселения ругов-русов, а не славян, это позволяет легче понять, кто был призван княжить к новгородцам «из-за моря».
«24. Около 780 года. «Песнь о Роланде» (записи XII–XIV вв.) называет русов в числе противников франкского войска. Упоминаются также «русские плащи» (Кузьмин, 1986. Примечания 15, 23, 24).
Отметим, что нас интересует упоминание русов в «Песне о Роланде» не только само по себе, но также в связи с его содержанием — русы упомянуты вместе со славянами, из них составлен отряд воинов, противников франкского войска: «Четвертый (отряд) — из племени Рос и славян» («Песнь о Роланде», 1896. CCLXI1. С. 134). Такое соотнесение русов и славян может означать, что они едины, но не тождественны. Это имело наиболее далеко идущие последствия в образе жизни древнерусского общества.
862, 898 годы. «Повесть временных лет»: «И от тех варяг прозвася Руская земля новугородьци, ти суть людье ноугородьци от рода варяжьска, преже бо беша словени… А словеньскый язык и рускый одно есть, от варяг бо про-звашася русью, а первое беша словене» (ПЛДР, 1978. С. 36, 42). — Ославяненные на своей родине руги-русь передали свое имя новгородским словенам как господствующий класс.
