Том 1. Стихотворения

Это уже чистый Боков — с его юморком, озорством, неоглядной смелостью сравнений и метафор, с его собственным миром, очень злободневным, живо откликающимся на реалии жизни. Боков — сам дающий традицию поколению — сумей только взять.

Любовная лирика Виктора Бокова — предмет особого разговора. В наше время, когда женщина сама активно заговорила стихами, лирическое начало в мужской поэзии как-то поугасло. Особенно это касается послевоенного поколения. Любовная лирика стала делом второстепенным, ей отводится, как правило, несколько страниц в конце того или иного поэтического сборника, да и то за светлым образом героя не видно лирической героини.

Боков может назвать сборник «Алевтина» — и целиком посвятить его любовной, лирической теме. Как всегда, здесь он смел неоглядно.

Встречались мне ханжи, шокированные боковскими стихами о любви.

Но вот сами стихи:

Гори, разгорайся,
Грозою грози мне, любовь!
Напитки и пытки,
Любовное зелье готовь!
Я выпью!
Мне мил твой
Спасительный, сладостный яд.
Пожары, пожары кругом…
Это дни нашей жизни горят.
Пылают озера.
Вода ключевая кипит.
Весь в саже,
Амур, как пожарник,
Не спит.
— Тушите! — кричит он.
Бьют струи По крыльям огня,
И, странное дело,
Они попадают в меня!

Вликодушие, благородство — исконные черты русского характера — отчетливо видны в лирике, обращенной к женщине:

Я вас любил так искренне, так нежно,
Как дай вам Бог любимой быть другим —

говорит Пушкин.

… с тобой настоящее горе
Я разумно и кротко сношу
И вперед — в это темное море —
Без обычного страха гляжу,—

говорит Некрасов.

Ах, метель такая, просто черт возьми,
Забивают крышу белыми гвоздьми.
Только мне не страшно, и в моей судьбе
Непутевым сердцем я прибит к тебе —

говорит Есенин.

Я тобой владеть не буду
Ни по лету, ни к зиме,
Только б ты была повсюду,
Только б пела на корме —

говорит Боков.

Не сравнивая никого ни с кем. ибо сравнения поэтов — дело глупое и ненужное, хочу заметить, что традиция лирического благородства у Виктора Бокова исключительно выдержанна. Его любовь к женщине, к героине естественно и традиционно перерастает в любовь к земле, к матери, к сестре, к незнакомой крестьянке. Этот переход органичен и, как правило, незаметен:

Я видел Россию.
Она подымалась
Туманом над речкой
И светлой росой.
Шла женщина русская
И улыбалась.
За женщиной следовал
Мальчик босой…

Все, к чему прикасается Боков, становится предметом поэзии, словно оживает под его взглядом. Однажды я сказала ему:

— Ненавижу слово «телефон». Не могу его впустить в стихи. Для меня это плохое слово.

— А для меня плохих слов нет, — улыбнулся Боков и утром следующего дня позвонил, прочитал:

Мне твой голос, как спасение,
Пробуждение от сна.
Я хожу, как ночь осенняя,
Твой звонок и я — весна!