зарядчик с мясокомбината. Пришлось Клавдии Петровне покупать ему еще и закуску.
В результате у Степана получился прекрасный аммонал. Он, конечно, здорово попотел, прессуя измельченную смесь, но его усилия были вознаграждены: через два часа мучений на тумбочке лежали три цилиндра диаметром двадцать сантиметров и высотой сантиметров десять. В центре дрелью он сделал каналы для детонаторов. После передохнул и принялся за сами детонаторы. Изготовил из бумаги восемь цилиндров, три из которых были по размеру канала. Затем проверил, насколько хорошо высох порошок, смел его со стола в кастрюлю и, расплавив на водяной бане, заполнил цилиндры. В качестве воспламенителей он решил использовать электрический разряд от будильников, пропущенный через спираль разбитой низковольтной лампочки.
Закончился весь процесс лишь поздно вечером. У него было три взрывных устройства, четыре дымовые шашки и одна шашка из остатков диперекиси ацетона с химическим запалом. Плюс ко всему – пять маленьких зарядов направленного действия.
Крюков Сергей Яковлевич – вор-рецидивист и убийца – имел вполне безобидную внешность. Никогда и не скажешь, что такой способен на что-нибудь худое. Невысокий, немного сутулый, за пятьдесят, с доброжелательной улыбкой, седыми короткими волосами и проницательными серыми глазами. Одет просто, но аккуратно. Рубашка с короткими рукавами, серые брюки, начищенные туфли. С папкой под мышкой он смотрелся как госслужащий или школьный учитель. Это было важно для выполняемого задания. День клонился к вечеру. Диск солнца закатился за массивное здание Дворца культуры, видневшееся из-за деревьев. Крюков решил, что это будет последний двор, который он посетит сегодня. У него с собой был список адресов людей, к которым можно обратиться в районе, чтобы получить консультации. Развернув список, он не нашел ни одного, кто проживал бы в окружавших его домах. Оглядевшись, он направился к лавочке напротив ближайшего подъезда, где обосновались четыре старухи. Они оживленно о чем-то спорили.
– Здравствуйте, красавицы, – с доброжелательной улыбкой поздоровался он.
– Здравствуйте, здравствуйте. Вы случайно не телемастер? – ответила одна из старух.
– Нет, я из милиции, – соврал Крюков и быстро показал старухам фальшивое удостоверение.
– Ой, а у нас уже сегодня были из милиции. Маньяка искали, – ответила ее товарка.
– Так вы слышали про маньяка, – кивнул Крюков и показал фотографию Асколова: – Вот этого здесь не видели?
– Нет, не видели, – наперебой забубнили старухи. – Если бы видели, то давно бы уже награду пошли получать! Нет… Даже близко никого похожего… Только милиционеры целый день шастают туда-сюда. Два раза участковый заезжал. Все время милицейские машины.
– Да, да, – поддакивал им Крюков, стреляя глазами по сторонам, – а новых во дворе не появилось? Может, кто квартиру снимает?
– Да вот у Клавдии снимали два нерусских, но их арестовали, – вспомнила одна из старух.
– Арестовали и квартиру опечатали, – добавила другая.
– И больше никого? – уточнил Крюков.
– Никого. Мы бы сразу заметили, – снова загалдели старухи. – Да у нас тут уже милиция все вверх дном перевернула. Даже алкаши больше по вечерам не собираются.
– Ладно, ладно, – Крюков поднял руки, призывая к тишине. – Вспомните, пожалуйста, еще такой момент: не было ли в вашем дворе чего необычного за последнюю неделю? Ну, того, что бросилось вам в глаза. Может, кто из соседей странно себя ведет…
Оказалось, что во дворе почти все странно вели себя. Через полчаса Крюков почувствовал, как у него раскалывается голова от небывалого потока информации, который обрушили на него сплетницы. Теперь он знал по кличкам собак и кошек во дворе, кто кому принадлежит и кто куда гадит. Знал также, кто с кем спит или намеревается спать. Знал обо всех скандалах, драках, членовредительстве и мародерстве. Единственное, чего он не знал, так это того, что действительно относилось к делу.
– Ладно, бабоньки, мне пора, было приятно пообщаться, – сказал он, поднимаясь с лавки, – надо отчет писать.
– Так мы еще не все рассказали, – схватила его за рукав самая информированная бабка. – Федулов из сороковой квартиры самогон гонит.
– Хороший? – криво усмехнулся он, разминая сигарету.
– Хороший, – подтвердила бабка и, опомнившись, быстро поправилась: – Я сама не пробовала, но все говорят, что хороший.
К подъезду плавно подкатила «Волга» с шашечками. Из такси вышла старушка, вытащила с заднего сиденья гигантские пакеты с продуктами и поволокла их к подъезду.
– Здравствуйте, Клавдия Петровна, – хором поздоровались с ней старухи с лавочки.
Крюков, как истинный джентльмен, бросился старухе на помощь:
– Бабушка, позвольте я вам помогу.
Клавдия Петровна удивленно пожала плечами и отдала неожиданному помощнику сумки:
– Помоги, сынок. Дай бог тебе здоровья.
Крюков занес сумки на четвертый этаж и вернулся назад.
– Слушайте, я не пойму, почему ей дети не помогают, – сказал он старухам на лавке, имея в виду Клавдию Петровну. – Старая женщина тащит из магазина сумки, которые и мужику-то не снести…
– Да у нее дети черт-те где, на Дальнем Востоке. Одна она живет, – махнула рукой одна из бабок.
А вторая заметила:
– Ведь вот интересная Клавка. Ей пенсию повысили, а она не признается.
– А с чего ей вдруг пенсию повысили? – поинтересовался Крюков.
– Так она последние несколько дней в магазине всякие деликатесы покупает.
– А куда ей столько еды?
Бабки пожали плечами:
– Может, запасается.
– Она одна живет? – спросил Крюков с возникшим подозрением.
– Да, одна. В квартире дочери раньше жили съемщики. Но их арестовали, а квартиру опечатали. Я же говорила.
– Да, да, точно, – кивнул Крюков и, вытащив сотовый, извинился: – Мне срочно начальству позвонить надо.
Чтобы старухи не слышали, он отошел подальше. Набрал номер, нажал кнопку вызова и приложил трубку к уху. Гудки мгновенно оборвались бодрым голосом «начальника».
– Да, Крюк, надыбал что-то? – спросил Гурам Кварацхелия.
– По ходу, есть что-то, – осторожно ответил Крюков. – Слушай, надоело уже тут мотаться да бить понты и косить под борзого.
– Ну, че крутишь, базарь как есть, – рявкнул раздраженно Гурам.
– Ну, тут, типа, одна кошелка старая баблом светит да хавчик на хату таскает мешками, а сама, типа, одна там кантуется, мне тут так брякнули, – сказал Крюков. – Думаю, надо попасти хату.
– Я-то думал, что-то стоящее, – разочарованно буркнул Гурам. – Че баламутишь, какая, в натуре, бабка?
– Да старая карга живет в квартире одна, а жратвы на десятерых покупает, – терпеливо пояснил Крюков. – Прячет она у себя в хате кого-то.
– Лады, посмотри, что там и как, – согласился Гурам. – Только не долго торчи, нам его по-любому до завтра надо выцепить. Въезжаешь?
– Въезжаю, – вздохнул Крюков и поинтересовался: – А у остальных что?
– Голяк.
– Слушай, Гурам, а на черта нам вообще этот кент отмороженный? – спросил Крюков, внимательно наблюдая за окнами квартиры, где жила подозрительная старуха.
– Не твоего ума дело, – отрезал Гурам.
Было ясно, что он не намерен распространяться на эту тему. Крюков больше не стал ничего спрашивать. Он и сам догадывался, что менты попросили Гурама решить их проблемы в обмен на определенные льготы. Попрощавшись с собеседником, Крюков снова подошел к лавочке и уточнил у