заложенных нами когда-то направления — теломерное, антиоксидантное, клеточное, гормональное. Как вы их назвали, четыре «теории старения».
— Четыре системных причины старения… И каждая нас убивает. Такое ощущение, что природа целенаправленно хочет нас извести! А вы куда смотрите? Вы занимаетесь старением уже пятьдесят лет! А горизонт бессмертия все так же далек. Где результаты, товарищи?
— Результат на лице, как говорится, — пошутил Мамаев, посвятивший всю жизнь борьбе со старением и состарившийся на этом пути. Я посмотрел на его морщинистое лицо и понял, что, видимо, двадцать лет, обещанных нам до бессмертия, — чересчур оптимистический срок…
Наверное, будет нелишним, не особо углубляясь в детали, в общих чертах познакомить читателя с теми направлениями, которые были открыты молодой наукой о старении. И по которым смерть наносит нашему носителю скоординированные разнонаправленные удары, а мы от них пока не можем уклониться.
Есть несколько принципиальных точек зрения на старение.
Первая. Старение — генетически запрограммированная штука. Наш носитель — «одноразовый». То есть эволюция специально заложила в него программы самоуничтожения.
Вторая. Никаких таких программ эволюция не закладывала, и старение — просто постепенная порча восстановительных механизмов тела. С какого-то момента они перестают справляться с естественным износом, и носитель постепенно разрушается.
Третья точка зрения, стоящая несколько сбоку. У старения одна главная причина. Этой точки зрения долгое время придерживался теоретик от биологии Оловников, разгадавший причину смертности соматических клеток. «Есть монопричина, и наша задача — найти ее», — говорил он.
Четвертая точка зрения: причин у старения много. И устранение одной из них разрушения носителя не отменит. Он будет неизбежно разрушаться по другим каналам.
Лично мне представляются справедливыми первая точка зрения и четвертая. Смерть была запрограммирована эволюцией «нарочно». И многократно продублирована, чтобы не взломали «защиту».
Попробую прояснить. Одноклеточным можно быть и бессмертными. Но когда мы задумываем принципиально иную конструкцию, если мы хотим создать многоклеточное, нам нужна дифференцировка клеток, то есть их специализация. Это в лесу или примитивном племени дикари могут быть на все руки мастерами. А организму и цивилизации нужна специализация. Один кузнец, другой гончар, третий крестьянин, четвертый воин… Воинам же положено умирать.
Представьте, что вы, как начинающий Господь («Господь-дипломник»), создаете какой-нибудь примитивный многоклеточный организм. У него должна быть оболочка — шкурка. Она контактирует с внешней средой, трется и потому истирается, тратится, портится, истончается, обкусывается хищниками или паразитами. Утраченное нужно восполнять. На смену утраченным клеткам приходят новые: мы же не можем остаться без шкуры, без защиты. (Именно так работает наша кожа — поверхностный слой клеток отмирает, отшелушивается, а ему на смену постоянно идут из глубины новые клетки. Время жизни клеток кожи — 3–4 недели.) Значит, специализированные клетки шкурки вами уже конструктивно задуманы как сменные, то есть смертные. Ну а внутренние клетки могут пока быть и бессмертными. Как, например, половые клетки внутри нас. Принцип ясен: природе важно сохранить организм, поэтому она запросто жертвует его частью — отдельными смертными клетками, которые специально предназначены для «списания в расход».
Теперь переходим на уровень выше. И попадаем на уровень вида. Природе важно сохранить вид как целое. И если для этого нужно пожертвовать отдельными особями — никаких проблем. Пусть дохнут! Главное, чтобы размножиться успели — тогда вид сохранится. Мы с вами — отдельные особи. И потому мы природе менее важны, чем наш вид в целом. Эволюция мыслит системно. Эволюция мыслит общими категориями. Эволюция мыслит категорией вида, а не особи. (А на более высоком уровне уже можно пожертвовать и видом для сохранения биосферы в целом.)
Следующая ступень — уже «искусственная эволюция», если можно так выразиться, — цивилизация и государство. Для сохранения своей целостности цивилизация запросто жертвует как воинами, так и невоинами. Лишь бы сберечь накопленные знания и свою структуру. Люди — сменяемые клетки социального организма.
Как видите, смерть системна и присутствует на всех уровнях эволюции как один из инструментов усложнения. Однако я уже говорил, что наши мелкие эгоистические интересы противоречат системным. Мы — клетки социального организма — хотим стать бессмертными, как раковые клетки в биологическом организме. Удастся ли нам этакий финт?
Что будет после этого с социальным организмом? И как далеко наука продвинулась в изучении этого вопроса?
Как вы уже поняли, у нас сейчас имеется несколько теорий старения. Гормональная теория, выдвинутая более полувека назад ленинградским ученым Владимиром Дильманом, гласит, что в человеческом организме постепенно разрегулировывается управление. Гипоталамус, который отвечает за эндокринную систему, регуляцию пищеварения и сердечно-сосудистые дела, постепенно теряет свои свойства, а именно — чувствительность к уровню гормонов. И начинает выдавать ошибочные команды. Отсюда и общая разбалансированность, приводящая к болезням и постепенно доводящая организм до полной неработоспособности. Непонятно только, отчего вдруг гипоталамус «сходит с ума».
Следующей версией старения является теория «мусора», или гипотеза «перекрестных сшивок». Избыточная глюкоза вступает в реакцию с белками, образуя большущие и ни к чему не годные молекулы — клеточный мусор, который, постепенно забивая клетки, мешает их функционированию. Вообще-то, для того чтобы разгребать этот мусор, у клеток есть специальный механизм. Но предполагается, что с течением времени он начинает работать все хуже и хуже, ткани теряют эластичность, отчего в первую очередь страдает сосудистая система. Да и кожа увядает. Это и есть старость. Если вы вспомните, о чем шла речь в главе про диабет, то сумеете взглянуть на проблему диабета с другой стороны: исходя из теории «перекрестных сшивок», можно сказать, что излишний сахар в организме диабетиков резко ускоряет его старение, отчего диабетики и умираю на 8–15 лет раньше. Биологические часы в их организме начинают тикать быстрее…
Уже знакомая нам свободно-радикальная теория, выдвинутая Эммануэлем, учит, что через клетку в процессе ее жизни проходит много окислителя — кислорода. Он специально вдувается в организм с помощью легочных мехов и разносится кровью во все пределы организменной империи, потому что все наши клетки эволюционно произошли от аэробных клеток, которые появились на юной Земле после заполнения ее атмосферы кислородом. Кислород нашим клеткам нужен, чтобы дышать. То есть окислять пищу. Процесс окисления органики высвобождает много энергии, о чем прекрасно известно каждому, кто хоть раз сидел у огня. То, что происходит в костре или в печке, — это и есть окисление органики. Высвобождаемую в виде электромагнитных квантов энергию и использует наш организм. (С этой точки зрения можно сказать, что мы — электрические машины. Или электрохимические.)
Но кислород — такая сволочь, ему по барабану, чего окислять. Поэтому в печах периодически приходится менять прогоревшие колосники. А в организме агрессивные радикалы кислорода выжигают все, на что падают. Как искры. Наиболее агрессивные и опасные из них — гидроксильные, ОН. Они маленькие, имеют высокую подвижность и быстро взаимодействуют. То есть, едва возникнув, тут же вступают в реакцию с чем ни попадя. Например, могут «прожечь» липидную оболочку клетки, которая окисляется моментально.
Откуда же берутся эти вредные «искры»?
Дело в том, что в организме идут процессы как штатные, так и нештатные, случайностные, «левые». Это простая физика, избежать которой невозможно. Коль уж мы живем в квантовом, принципиально случайностном мире, избежать флуктуаций нельзя. Ошибки имманентны нашему миру. Накапливаясь, случайные повреждения постепенно нас и разрушают.
За свою жизнь человек поглощает примерно 70 тонн кислорода. И в его организме образуется около двух тонн ошибочных и вредных супероксидных радикалов. Конечно, в организме существует антиоксидантная защита от подобных повреждений, но и она не идеальна.
Больше всего «искрами» свободных кислородных радикалов повреждаются митохондрии. Потому что именно эти клеточные органеллы и являются энергостанциями клетки. Именно тут происходит сгорание
