заветной мечты он открыл, в конце апреля того же года, особое учебно-воспитательное заведение в Поломбари, близ Рима (1 1/2 часа по железной дороге). За 5 тысяч лир был куплен дом, и затем Жискар разослал по Италии и России объявление, в котором, за плату в 300 лир в год, предлагал вступить в его духовное учебное заведение. Объявление, отправленное в Россию, было составлено по-польски, причем часть его была направлена в Виленскую и Ковенскую губернии, а остальное - в Привислинский край».
Перечислив униатов, обучавшихся в заведении Жискара, и лиц, содействовавших ему денежным вспоможением, - доносчик сообщает: «По собранным мною, частным образом, сведениям, малолетние униаты, о которых департамент писал министру-резиденту (3 августа 1899 г.), находятся в настоящее время в монастыре резурекционистов. Что касается ксендза Жискара, то он теперь в Кракове. Он снова на-{102} мерен открыть такое же учебное заведение, но не в Риме, а в Австрии, близ русской границы…».
А недреманное око все старается: „Среди деятелей Пропаганды особенное внимание заслуживает монсеньер Скирмунт, ближайший сотрудник и личный друг монсеньера Мышинского - секретаря кардинала Ледоховского. Монсеньер Скирмунт - уроженец России. В ранней молодости он переехал в Галицию, где и получил первоначальное образование, а затем отправился в Рим с целью окончить специальное духовное учебное заведение. Еще в Галиции он познакомился с монсеньером Мышинским, который оставил несомненный след на всей его духовной жизни. Когда Скирмунт окончил курс наук, монсеньер Мышинский пригласил его в Пропаганду, поручая ему небольшие работы специально по вопросам, касающимся России. Блестящие способности, врожденная дискретность и такт в самое короткое время создали этому прелату исключительное положение у самого префекта Пропаганды. В настоящее время монсеньер Скирмунт специально заведует русскими делами, и он является докладчиком по всем вопросам, которые так или иначе соприкасаются с положением католической церкви в России. Он ведет крайне активную жизнь, стараясь быть в курсе всего; в его небольшой квартире (на улице Finanze, 6) постоянное сборище ксендзов из России. Монсеньер Скирмунт находится в переписке с представителями католического духовенства в России, и он беспрестанно предпринимает путешествия в Краков и Львов. Нет сомнения, что, благодаря занимаемому им в Пропаганде положению и многочисленным связям, он является активным антирусским деятелем, и через его посредство ведутся тайные сношения ксендзов с Пропагандой. В беседе с одним лицом, пользующимся полным доверием, Скирмунт сказал, что, благодаря сношениям его с епископом Ячевским число униатов, приезжающих в Рим, за последнее время значительно увеличилось, и что католическая пропаганда особенно достигает хороших результатов в Люблинской губернии. Монсеньер Скирмунт уверяет, что епископ Ячевский будет всячески бороться против семинарских реформ, задуманных русским правительством, о чем он {103} недавно еще сообщал через его, Скирмунта, посредство кардиналу Ледоховскому. В скором времени в Рим ожидается один ксендз из Люблинской епархии, который будет иметь поручение в Пропаганду. Желая, по возможности, выяснить тайные пути сношений русских ксендзов с Пропагандой, я имел случай узнать, что в Варшаве проживает племянница монсеньера Скирмунта, некая Ирена Ольшевская (улица Капуцинов, № 3), которая находится в постоянной переписке со своим римским родственником и частых общениях с католическими священниками. О ней монсеньер Скирмунт отзывается с большим доверием, и когда некто спросил, в курсе ли она дел, упомянутый прелат ответил: «Она все знает и всем интересуется. Русские власти на нее не обращают внимания и совершенно ее не подозревают. Она оказывает Пропаганде громадные услуги, и кардинал Ледоховский очень ценит ее преданность и готовность служить его идеям».
Деятельность Мануйлова простирается до того, что он переписывает в своем донесении дошедшее до него «частным образом письмо католического священника И. Кривоша (из Белостока)», где тот просит индульгенций для своей паствы. Затем Мануйлов представляет визитную карточку Скирмунта, «адресованную на имя священника Чесняка. В беседе с лицом, которому дана прилагаемая карточка, монсеньер Скирмунт подтверждает, что Чесняк является видным деятелем в смысле посредничества между русским католическим духовенством и Пропагандой».
В следующем рапорте доносится: «В Рим, по случаю юбилейного года, прибыло около двух тысяч русских католиков, преимущественно жителей Привислинского края, Ковенской и Виленской губерний, которые вошли в состав краковского и познанского паломничеств. Все эти паломники, с папскими кокардами, предводительствуемые нелегальными ксендзами, в лице бежавших из России ксендзов Струя, Серафино Майхера, Абзевича и других, а также учеников польской коллегии, осматривают базилики. На днях паломники начали петь польские песни, причем были остановлены местной полицией. Часть упомянутых паломников, в количестве 360 человек, выехала 2 мая сего года (1900) в Россию. Во {104} главе их - монсеньер Смошинский и ксендз Бринский. По наведенным мною справкам, остановятся на 2 дня в Кракове. Большая часть паломников, прибывших сюда из России, не имеет законных заграничных паспортов, что было мною лично удостоверено. Во время пребывания в Риме паломники находятся всецело в руках нелегальных ксендзов-фанатиков, ведущих антирусскую пропаганду, которые вряд ли могут иметь на них желаемое влияние». Министерство внутренних дел обеспокоено тем, что среди паломников «большое число польских крестьян вовсе без паспортов». Кроме того, Мосолов извещает Манасевича, что «г. министру угодно, дабы вами обращено было внимание на вожаков из числа паломников».
Затем Мануйлов извещает о епископе Полюлионе, сначала прибывшем инкогнито к Скирмунту. Рассказывает, что «кардинал Рамполла рекомендовал епископу жить в полном согласии со светской властью и стараться идти навстречу примирительным начинаниям императорского правительства».
В следующем докладе русский агент характеризует католических деятелей в России и полагает, что Жискар, нуждающийся в 10 000 рублей, найдет нужную сумму «при его энергии и умении пользоваться обстоятельствами… и снова учредит антирусскую конгрегацию; но на этот раз в Австрии, вблизи русской границы». Отысканная «агентурным путем» карточка Жискара пересылается в министерство.
Таким образом, в России составился «перечень лиц, упоминаемых и. д. агента по духовным делам в Риме». В него вошли Генеуш, Шалбьевич, Капистран, Сикорский, Рошак, Каревич, Финарович, Новицкий, Собанский, Добровская, Светлик - всего 11 человек. При каждом - характеристика. О них наводятся дальнейшие справки.
К этим лицам прибавился Яков Василевский, не имеющий заграничного паспорта. «По приезде в Рим он поселился в конгрегации Струя, где, собрав 26 паломников, произнес на польском языке речь. Он призывал паломников к борьбе с русским правительством и закончил речь словами: „Нам в начале царствования Николая II много обещали, но теперь {105} мы ясно видим, что русские чиновники по-прежнему преследуют нас и нашу церковь. Неужели же у нас не хватит веры в нас самих, и мы не сумеем воскресить нашу прежнюю отчизну“. Речь эта, добытая мною агентурным путем, была покрыта аплодисментами, а затем присутствующие, по почину Василевского, пели польские патриотические песни».
Как достигал Мануйлов своих целей, видно из конца его докладной записки: «Мною были приняты меры к подысканию в известных сферах людей, которые за денежное вознаграждение могли бы держать меня в курсе всего того, что происходит. После тщательного ознакомления с отдельными кружками мне удалось заручиться сотрудничеством двух католических священников, пользующихся полным доверием в здешних польских сферах. Кроме того, я имею возможность войти в сношения и пользоваться услугами двух лиц в Кракове и одного во Львове - лиц, которые по своему положению в курсе всех начинаний антирусской партии. Мне казалось возможным заручиться содействием итальянского правительства, что и было достигнуто путем дипломатических переговоров поверенного в делах и соглашением, происшедшим между директором политической полиции в Риме г. Леонарди и мною. С известными сотрудниками и содействием местных властей наблюдения за польскими происками могут дать полезные результаты».
Иногда доклады рисуют общую картину настроения папского двора: «В двадцатых числах сентября текущего года Лев XIII получил анонимное письмо, в котором его предупреждали о задуманном против него покушении, которое должно было быть произведено в соборе Св. Петра, во время приема одного из паломничеств. Многие из кардиналов советовали папе не спускаться в собор Св. Петра, так как в самом деле может найтись безумный, который совершит злодейское дело, но папа категорически протестовал и не пропустил за все это время ни одной церемонии. На одном из приемов паломников раздался резкий крик „Долой папу!“, сопровождавшийся свистками. Ввиду громадного стечения народа трудно было установить, кто именно позволил себе {106} эту выходку. Она произвела на папу тяжелое впечатление, и церемония была наполовину сокращена. В ватиканских кружках говорят, что произведенное полицией негласное расследование доказало, что письмо, полученное Львом XIII, несомненно, исходит из анархических сфер,
