Дмитриевне. Ваш Ю. В.
Адрес наш: Гунибская ул., 8.
Спасибо Вам еще раз за книгу и за дружественную память *.
(* Приписка жены Верховского: «Нашла письмо на столе 22-го ноября и посылаю. АВ.)
Тифлис. 11. ХII. 911.
Прежде всего, дорогой Александр Александрович, благодарю Вас еще раз от сердца за Ночные часы.
Что до разочарования и апатии, которые Вы мне предсказываете, то первого я не испытал потому, что не был очарован, а вторую испытываю в полной мере.
Теперь я уже на отъезде и скоро буду у Вас. Только дня на два думаю задержаться в Москве. Очень хочу увидеться с Вами и очень Вас люблю.
Спасибо Вам за дружеское письмо Ваше, на которое так поздно отвечаю. Шура сердечно благодарит Вас за привет и воспоминание и кланяется Вам и Любови Димитриевне. И я шлю привет вам обоим.
Знаете, роюсь сейчас у себя в голове – и мысли путной не нахожу; ничего, чем бы стоило поделиться с Вами. Вместо всяких рассказов хотелось бы задать Вам длинный ряд вопросов, главное – о Вас самих, а потом и о всякой суете петербургской, которую поневоле вспоминаю. Прежде от нее уставал, а теперь в ней как будто отдых видится: здесь совсем по-другому, тоже устал, и очень. Но поговорить с Вами надеюсь уже очень скоро – не на бумаге, а живьем, по-настоящему.
На пути дня два-три думаю пробыть в Москве, а в сочельник уже рассчитываю быть в Петербурге. Значит – до свидания скорого. А пока целую Вас и обнимаю дружески.
Ваш Юрий Верховский.
P. S. Я еду завтра, точнее сегодня же утром: теперь – ночь на 17 декабря. Можете себе представить – пять дней тому назад начал это письмо. Потом всё не писалось – так и лучше было не продолжать. Можете уже по этому судить о бодрости моего настроения. А сегодня что-то разговорился. – Шура советует мне довести это письмо в кармане до Москвы: скорее дойдет до Вас. Пожалуй, так и сделаю. До свидания же!
Ночь на 17. XII. 911.
Черное море. 10. VI. 912 Дорогой Александр Александрович, здравствуйте.
Плыву из Батума в Феодосию, оттуда – в Петроград. – Я перед Вами виноват – молчал долго. Спасибо Вам за книгу Вашу, мне дорогую. Я и писал Вам, главное – чтобы зазвать Вас к нам в Тифлис – да только не вышло; не раз принимался снова – и одна грусть: хандрил так, как никогда, кажется. – А море душу покоит. – Как я жалею, что Вы не приехали: очень я Вас ждал, душой ждал. Привет мой Вам и Любови Димитриевне сердечно уважаемой. Уладили ли наши счеты мой брат и Аничков? Пишу на всякий случай, а надеюсь увидеться. Ваш Ю. В.
Эти стихи Ваши, дорогой Александр Александрович, зазвучали – запели во мне еще с первого чтения. На днях отзвук этот сложился в строки. Не знаю, покажутся ли они Вам созвучными[91], но посылаю их, потому что думал о Вас, когда в них сказалось мое давнее и
Вспоминаю Вас дружески и обнимаю.
Ваш Юрий Верховский.
Тифлис, 7. II. 913.
P. S. Шура Вам кланяется.
<Далее стихотворение «Даль очарована. И разочарованье…»>
Тифлис, 24. IV. 913.
Дорогой Александр Александрович,
Здравствуйте. Дело первейшей важности. Начну прямо с самой сути. Приезжайте в Тифлис, чтобы оттуда ехать в Батум, оттуда – в Александрию, оттуда – в Неаполь и в Рим, а обратно – тем же путем, но вероятно – с заездом в Грецию. Дело в том, что батумский приятель мой Соболевский устраивает даровой проезд для меня – и для Вас – на всё это путешествие. Отказаться невозможно. Я написал своим просьбу о добытой денег – т. к. деньги всё же нужны – и жду ответа, который для меня должен решить дело. Вы же решайте с своей стороны – и отвечайте мне как можно скорее.
Везти берутся двоих – и почему же бы Вам не поехать со мной. Я об Вас сейчас же подумал – и Соболевский был рад моей мысли. – Сейчас расскажу подробности плана. Планов, точнее говоря, два.
I. Предполагается ехать на макташевском пароходе, который идет до Александрии, останавливаясь в целом ряде портов; из Александрии предполагается съездить в Каир. В Александрии – пересадка на итальянский пароход, идущий в Неаполь. Из Италии нужно возвратиться в Александрию чрез две (кажется) недели (этот путь тоже обозначен) – к отходу макташевского парохода обратно в Батум. Тут предполагается заезд в Афины, – т. е. в Пирей? – и в Константинополь. На пароходе будут брать по рублю с четвертью в день за пропитание – и больше ничего. Макташевские пароходы – грузовые и потому во многих местах останавливаются, что служит только для пользы путешествия: многое можно посмотреть; идут же быстро. Устроен пароход как пассажирский, со всяческим комфортом, только — без пассажиров платных, – что очень приятно. На всё путешествие потребуется времени около двух месяцев, примерно – с 20-го мая до 20 -го июля. Денег – по расчету Соболевского – нужно рублей 300-400. Конечно, чем больше, тем лучше. Да, во время стоянок ночевать (а по желанию – и питаться) можно на пароходе. – Этот план можно считать уже твердо установленным. Я на праздниках был в Батуме, познакомился со знакомым Соболевского, который служит на макташевском пароходе и берется вести двух пассажиров, говорил с ним и уговорился.
II. Но возможен и другой план. Соболевский может устроить нас на французский пароход – кажется, Pacquet – который идет из Батума прямо в Венецию. Условия материальные и время поездки – те же; но это, мне кажется, менее интересно. Кое-где, вернее, будет останавливаться, но редко и только мимоездом; следовательно, не много доведется увидеть. Но об этом пароходе Соболевский получит и сообщит мне более точные и подробные сведения.
Я уже мечтаю пожить с Вами в Александрии и поехать поклониться пирамидам, и увидеть Неаполь и Рим.
Отвечайте мне скорее.
Говорили мне вчера, что в Русской Мысли напечатано Ваше ко мне послание. Я очень рад. Не послать ли мне туда же и мое послание? Сегодня получил я от Алексея Михайловича[92] вырезку из Русской Молвы – мою заметку о Ваших сказках и Круглом Годе. Прочтите ее. Я Вас еще не благодарил от себя за присланные детям книги, которые очень полюбил. Спасибо Вам от сердца.
Шура Вам кланяется.
Ваш Юрий Верховский.
Чавчавадзевская, 18 [93].
