22 августа 1924 года планета Марс вошла в противостояние с Землей. То есть эти две планеты в своем постоянном движении вокруг Солнца приняли такое положение, что расстояние между ними оказалось минимальным. Эти два небесных тела разделяли только 34640000 миль.
Ночь на двадцать второе выдалась удивительно ясной, идеальной для астрономических наблюдений. Бесчисленные телескопы, большие и маленькие, смотрели на красную планету. Всевозможные сложнейшие приборы были готовы к связи с обитателями Марса. А я сидел перед своим радиоприемником в маленькой кабине, высоко в горах Адирондак. Находясь далеко от каких-либо «помех», я страстно мечтал об удачном «улове».
Я плавно вращал рукоятки настройки. Мои усилия вознаграждались одним сигналом за другим. Я услышал песню, вой саксофона и звучный голос диктора — обычные радиопрограммы. Впрочем, меня они мало интересовали, я вел более крупную игру. Но Марс хранил молчание, продолжающееся на протяжении бесчисленных веков.
Так пролетело несколько часов. Наступила полночь, затем час ночи. Радионочь, в полудреме подумал я.
Сигнал времени с последней станции, которую я слушал, вернул меня к реальности. Один, два! Я услышал слабые удары, словно доносящиеся с огромного расстояния. Затем вдруг встрепенулся; дремы и след простыл.
Мой слух пронзил нестройный звук атмосферных помех. Комната наполнилась испуганным воем, похожим на крик истязаемого ребенка. Затем так же внезапно в динамике повисла тяжелая, давящая тишина.
Затем я услышал Голос. Он донесся до меня, ясный и громкий, и его не могли заглушить даже атмосферные помехи. Это был пронзительный, писклявый голос, который по ходу рассказа проходил всю гамму эмоций.
Я был ошеломлен. Меня переполнило чувство триумфа, триумфа, смешанного с ужасом. Успех! Победа! Я был уверен, что получил послание с Марса. Дрожа от возбуждения, я включил запись и неуверенно протянул руку к ручкам настройки — и тут же отдернул. Меня удерживала мысль, что я могу порвать тоненькую ниточку, связывающую эту отдаленную станцию с Землей. Нет необходимости изменять настройку, ведь прием более чем совершенен.
В конце концов, возбуждение первых нескольких мгновений прошло, и я стал уделять больше внимания словам, доносящимся из громкоговорителя. В Голосе стали слышны нотки возбуждения. Возбуждения, затем гнева. А вслед за гневом пришла ненависть, безумная ненависть, почему-то переполнившая меня страхом.
Я вслушивался в тишину ночи. Хотя слова, произносимые Голосом, казались нечленораздельной болтовней, я много часов просидел неподвижно, повинуясь силе этого странного высокого голоса.
Серый луч света пробился сквозь мрак; темнота уступила место свету нового дня; и вдруг Голос оборвался. Сначала наступила полная тишина, затем раздался пронзительный крик, исполненный страха и ужасающей муки. Последние нотки крика были какими-то странными и сдавленными! Потом воцарилась мертвая тишина…
Снаружи в высокой траве застрекотал сверчок. Чары были разрушены. Я медленно поднялся на дрожащие ноги, поднял руку и вытер со лба бисеринки холодного пота. Испытание было таким странным, а эти последние мгновения такими ужасными! Мне стоило большого труда вновь обрести душевное равновесие.
В голове родилось множество вопросов. Неужели мне действительно удалось настроить приемник на Марс? Если так, то что за послание я получил? Что за существо вещало по радио? И… что вызвало этот последний пронзительный крик?
Ответы на эти вопросы я узнал только через четыре года. Четыре долгих года, в течение которых Миллард неустанно работал над переводом послания из другого мира.
Миллард? Да, Финеас Миллард, антиквар и археолог. По всей вероятности, он единственный из ныне живущих, кто способен перевести послание, состоящее только из фонетических знаков. И даже ему для выполнения этой задачи потребовалось четыре года.
Осталось сказать совсем немного. Ради удобства я воспользовался естественными разрывами в рассказе и разбил его на главы. А еще я позволил себе заменить земными научными терминами непонятные слова, используемые Голосом. В остальном рассказ не изменен. А теперь вы можете прочесть эту потрясающую историю в том виде, как ее поведал Туол Оро, ученый с другой планеты.
В этой огромной Вселенной, переполненной мириадами форм жизни, безусловно, есть хоть один вид существ, который услышит и поймет мое предостережение. И, возможно, поняв, будет осторожен. С этой надеждой я и рассказываю мою историю.
Меня зовут Туол Оро. Благодаря блестящему уму это имя стало известным и уважаемым во всем мире. Однако из-за глупости одного человека я стал парией. Те, кто когда-то меня уважал, начали меня презирать, осмеивать и открыто избегать. Они называли меня Туол-Сумасшедший или Туол-Дурак, кто как хотел.
Целью моей жизни стала месть. Отныне все мои помыслы были направлены на то, чтобы уничтожить общество дураков, которые правили Котаром. И мне это удалось! Они потерпели поражение; они, которые считали себя непогрешимыми, исчезли! А меня, единственного, кто остался в живых, они считали главным неудачником своей цивилизации. Туол-Дурак? Нет, Туол-Победитель!
Теперь другие заняли место человека, другие, которыми я также буду править. Эти другие, выпущенные мною в мир, почувствуют силу моей власти, и я стану верховным правителем всего Котара! Вскоре я выйду и заявлю свои права на то, что принадлежит мне по праву; тогда я и в самом деле буду победителем.
Но прежде, чем это произойдет, я расскажу историю падения и уничтожения человека; историю мести Туола Оро. И эта история, которую, вероятно, услышат в каком-нибудь другом мире, послужит предупреждением, чтобы люди, которые выдвигают странные и необычные идеи, пользовались в обществе заслуженным уважением.
Я хорошо помню события, послужившие причиной моего изгнания. Собрание Совета; мой доклад о своем удивительном открытии; недоверчивое отношение Совета; моя клятва…
Высший Совет, этот главный орган Искателей Истины, созвал собрание всех ученых планеты. На нем должны были прозвучать доклады о последних результатах и достижениях в каждой области знаний.
Гигантский зал Совета, был наполнен до отказа. Тысячи ученых, представляющих все области знаний, занимали бесчисленные кабины, на которые был разбит зал. Однако большого веса они не имели; только в редких случаях им удавалось открыть что-нибудь действительно ценное.
Самые ценные открытия века были сделаны маленькой группой из шести человек, которые занимали обширную кабину в передней части зала. Шесть человек, шесть величайших умов во всем Котаре. Шесть человек, и я был среди них!
Я хорошо их помню; даже сейчас перед моим взором стоят эти ученые мужи. Каждый — крупнейший специалист в своей области.
Среди них был Бор Акон, историк. Ни одно важное событие любого прошедшего века, даже самого отдаленного, не осталось для него неизвестным. Был также Сариг Ом, астроном, с помощью своих
