Вместо этого она перекинула его через плечо, так же, как я носил мою лютню.
Она шла с самой тонкой, твердой уверенностью, которую я видел, как если бы она знала, что должна ходить с важным видом, но совершенно не беспокоилась.
Она обладала умеренным телосложением, какое и следовало ожидать от Адем наряду с бледным, сливочным цветом лица и серыми глазами.
Ее волосы были оттенком светлее, чем у Темпи и она носила их связанными на затылке в конский хвост.
Когда она подошла ближе, я смог увидеть, что ее нос был сломан в нескольких местах и хотя он не был кривым, небольшой изгиб странно нелепо смотрелся на ее в противном случае нежном лице.
Вашет улыбнулась мне широкой розовой улыбкой, показав свои белые зубы.
- Итак, - сказала она на безупречном атуранском.
- Ты теперь мой.
- Ты говоришь на атуранском, - глупо сказал я.
- Большинство из нас, - сказала она.
Вокруг ее рта и в уголках глаз было несколько морщинок, поэтому я догадался, что она, должно быть, на десять лет старше меня.
- Трудно ходить по миру, если ты не имеешь хорошего знания языка.
Усложняет ведение дел.
Я опомнился слишком поздно.
[Официально.]
[Уважение.]
- Я правильно полагаю, что ты Вашет?
Улыбка вернулась обратно на ее рот.
Вашет вернула мой жест шире, преувеличивая его так, будто я не мог помочь, но чувствовал, что меня высмеивали.
- Я.
Я буду твоим учителем.
- Что насчет Шейн?
Я понял, что она была учителем здесь.
Вашет выгнула на меня бровь, поразительно экстравагантное выражение для лица Адем.
- В общем смысле это верно.
Но в более практическом смысле, Шейн слишком важна, чтобы тратить свое время на кого-то вроде тебя.
Я прожестикулировал [вежливость.]
- Я был вполне доволен Темпи, - сказал я.
- И если твое счастье было бы нашей целью, это могло бы иметь значение, - сказала она.
- Тем не менее, Темпи гораздо больше подходит для парусника, чем для учителя.
Я немного ощетинился на это.
- Он мой друг, вы понимаете.
Её глаза сузились.
К тому же, как его друг, ты склонен не замечать его ошибки.
Он умелый боец, но не более того.
Он с трудом говорит на твоем языке, малоопытен в реальном мире, и говоря совсем откровенно, не блистает.
'Я прошу прощения', сказал я.
[Сожаление.]
- Я не хотел тебя обидеть.
- Не пытайся мне изобразить ложное смирение, - сказала она, все еще осматривая меня сузившимися глазами.
- Даже с лицом как маска, твои глаза - как два сверкающих окошка.
- Мне жаль, - всерьез сказал я.
[Извинение.]
- Я надеялся произвести хорошее первое впечатление.
- Зачем?, - спросила она
- Я бы предпочел, чтобы ты считала меня хорошим человеком.
- Я бы предпочла, чтобы у меня были на то причины.
Я решил сменить тему, надеясь перевести разговор в более спокойное русло.
- Темпи назвал тебя Молотом
Почему?
- Это мое имя
Вашет.
Молот.
Глина.
Прялка. Она произнесла свое имя тремя разными способами, каждый со своим ритмом произношения.
- Я та, кто формирует и заостряет или разрушает.
Почему глина?
Это то, чем я также являюсь, сказала Вашет.
Только то, что податливо, может научить.
Я почуствовал возрастающее волнение при этих словах и проговорил: -я согласен-
Будет приятно поделиться языком со своим учителем.
Есть еще тысяча вопросов, которые я не задал. Я знал, что Темпи не поймет.
Даже если бы он смог, я не нашел бы смысл в его ответах.
Вашет кивнула и села на одну из скамеек.
'Умение общаться это тоже путь учителя', сказала она.
А сейчас, иди найди длинный кусок дерева и принеси его мне.
Тогда мы начнем урок.
Я направился к деревьям.
Ее просьба была похожа на ритуал, поэтому я не хотел прибегать обратно с какой-то несуразной веткой, найденой на земле.
Наконец я набрел на иву и отломал гибкую ветвь, длиннее моей руки и толщиной с мизинец.
Я вернулся туда, где Вашет сидела на скамейке.
Я протянул ей ивовую ветку, она вытащила из-за плеча меч и начала состругивать с нее остатки мелких сучков.
'Ты говорила, что только податливое может научить', сказал я.
Так что я решил, что это подойдет.
-Сойдет для сегодняшнего урока, - сказала она состругивая последнюю кору, полностью превратив ветвь в тонкий белый прут.
Она вытерла меч об рубашку, вложила в ножны и поднялась.
Держа ивовую ветвь в одной руке, Вашет размахивала ею туда сюда, производя низкие гудящие звуки при каждом взмахе.
Теперь, когда она приблизилась ко мне, я заметил, что ее характерная для всех наемников красная одежда не была плотно пригнана с помощью кожаных ремешков как у Темпи и остальных.
Ее рубашка и штаны были уютно подвязаны к ногам, рукам и груди с помощью кроваво-красных шелковых полосок.
Она встретила мой взгляд.
- А сейчас я собираюсь ударить тебя, - серьезно проговорила она.
- Стой спокойно.
Вашет начала медленно кружить вокруг меня, все еще размахивая ивовым прутом.
