его лица.
- Ох. - Моя улыбка померкла.
- Сим, я бы не стал мешать в этом.
- Я знаю, ты бы не стал. - Он улыбнулся болезненной улыбкой.
- Я доверяю тебе.
Я потер глаза.
- Это адское возвращение домой.
Я даже не успел получить еще допуск.
- Сегодня последний день, - указал Сим.
- Я знаю, - сказал я, вставая на ноги.
- У меня есть поручение, куда бежать в первую очередь.
***
Я оставил свой багаж в комнате Симмона и посетил казначея в подвале 'Пустот'.
Рием был лысеющим, узколицым человеком, который невзлюбил меня с тех пор, как магистры назначили мне отрицательную оплату обучения в мой первый семестр.
У него не было привычки выдавать деньги и весь его опыт раздражал его.
Я показал ему мое открытое письмо о кредите из казны Алверона.
Как я уже говорил, это был впечатляющий документ.
Подписанный собственной рукой Маера.
Восковые печати.
Прекрасный пергамент.
Отличное чистописание.
Я обратил внимание казначея на то, что письмо Маера позволяло Университету брать любые суммы, необходимые для покрытия моего обучения.
Любые суммы.
Казаначей прочитал его снова и согласился, что это кажется имеет место быть.
Жаль, что стоимость моего обучения всегда была так низка, размышлял я вслух.
Никогда более десяти талантов.
Это немного упускает возможность для Университета.
Маер был богаче, чем король Винта, в конце концов.
И он заплатит за любое обучение...
Рием был здравомыслящим человеком и он понял, на что я только что намекал.
Затем последовал краткий и жаркие переговоры, после чего мы пожали друг другу руки, и я увидел его улыбку в первый раз.
Я перекусил обедом, а затем ожидал в очереди с остальными студентами, которые не имели талончиков о принятии.
Большинство из них были новыми студентами, но некоторые из них прибыли для повторного поступления, как и я.
Это была длинная очередь, и все до некоторой степени заметно нервничали.
Я свистнул, чтобы скоротать время и купил мясной пирог и кружку горячего сидра у человека с корзиной.
Я вызвал небольшой переполох, когда вошел в круг света перед столом магистров.
Они слышали новости и были удивлены, увидев меня в живых, большинство из них приятно.
Килвин потребовал от меня сообщения на ближайший семинар, в то время как Мандраг, Даль и Арвил спорили, какие курсы обучения я буду исследовать.
Элодин просто махнул мне, только этим по-видимому отреагировав на мое чудесное возвращение из мертвых.
Через минуту благоприятного хаоса, декан взял ситуацию под контроль и начал мое интервью.
Я достаточно легко ответил на вопросы Даля и Килвина.
Но я повозился с моими расчетами с Брандером, затем я должен был признаться, что не знаю ответа на вопрос Мандрага о сублимации.
Элодин пожал плечами, откинув возможность расспросить меня, широко зевая.
Лоррен спросил удивительно простой вопрос о Мендерских ересях и мне удалось дать быстрый и умный ответ на него.
Я должен был намного задуматься, отвечая на вопрос Арвила о лациллиуме.
Оставался только Хемме, который был яростно нахмурен с тех пор, как я вначале подошел к столу магистров.
Мое тусклое выступление и медленные ответы привели к самодовольной кривизне его губ по этим пунктам.
Его глаза блестели, когда я дал неправильный ответ.
- Ну ну, - сказал он, перетасовывая стопку бумаг перед ним.
- Я не думал, что мы снова будем иметь дело с твоей проблемой. - Он неискренне мне улыбнулся.
- Я слышал, что ты уже мертв.
- Я слышал, что вы носите красный корсет с кружевами, - сказал я, как ни в чем не бывало.
- Но я не доверяю каждой ерунде, которая бывает в слухах.
Последовали некоторые выкрики и против меня было быстро выдвинуто обвинение по факту 'ненадлежащего поведения в адрес магистра'.
Я был приговорен к составлению письма с извинениями и оштрафован на один серебряный талант.
Деньги потраченые не зря.
Это было плохое поведение, хотя и несвоевременное, особенно после моего напротив не блестящего выступления.
В результате мне была назначена стоимость обучения в размере двадцати четырех талантов.
Излишне говорить, что я был ужасно смущен.
Потом я вернулся в кабинет казначея.
Я официально представил письмо о кредите Алверона Риему и неофициально собрал свое ранее согласованное урезание: половину всего, что будет выплачено свыше десяти талантов.
Я положил семь талантов в мой кошелек и лениво спросил о том, что разве кто-нибудь когда-либо оплачивал так хорошо наглость и невежество.
Я направился к Анкеру, где был рад обнаружить, что никто не сообщил владельцу о моей смерти.
Ключ к моей комнате был где-то на дне Сентийского моря, но у Анкера был запасной.
Я поднялся на второй этаж и почувствовал себя расслабленным при знакомом виде наклонного потолка и узкой кровати.
Все было покрыто тонким слоем пыли.
Вы можете подумать, что в моей маленькой комнате с наклонным потолком и узкой кроватью я чувствовал себя стесненным после моего Гранд Люкса в имении Алверона.
Но ничего не может быть дальше от истины.
Я занялся распаковкой моей дорожной сумки и собирал паутину из углов.
Через час, мне удалось взломать замок на сундуке в ногах моей кровати и распаковать вещи, которые я хранил.
Я заново открыл мою наполовину разобранные гармонические часы и лениво возился с ними, пытаясь вспомнить, был ли я в середине разборки его на части или сборки их обратно вместе.
Затем, так как у меня не было других неотложных обязательств, я направился обратно через реку.
Я остановился в Эолиане, где Деоч с энтузиазмом меня поприветствовал, заключил в медвежьи объятия, подняв меня с земли.
После такой долгой дороги, так много времени проведя среди чужих и врагов, я и забыл, каково это быть окруженным теплом дружеских лиц.
