сопоставлению фактов, к анализу и несёт такую околёсицу в совершенно ясном и простом деле — причем не между «шартрезом и клико» в тёплом компании, а публично, на всю страну — то как же он может решать действительно сложные вопросы государственного значения? Вы-то, Сурков, хоть с женой своей под одеялом посмели хихикнуть?
Примеры кремлёвского пустоголовия можно приводить без конца. Но напоследок — самый свежий. Известному Советскому учёному Жоресу Алферову, лауреату Ленинской (о которой «правдинские» коммунисты почему-то умалчивают), Государственной и Нобелевской премий на-днях исполнилось 80 лет. В связи с этим президент Медведев пригласил его в свой кабинет и вручил орден «За заслуги перед Отечеством» четвертой степени. Сюжет, достойный кисти Айвазовского… Вы подумайте, Гранину — третьей степени, Радзинскому — второй, а выдающемуся учёному — самой низшей, ниже которой уже ничего нет… А ведь учитывая весомость фигуры учёного и соотношение возрастов почти 1:2, мог бы Медведев сам припожаловать к нему домой. Бегал же Путин трусцой к повойному живому классику вранья Солженицыну поздравлять его с 80-летием. Да, но тот был антикоммунист. А этот — коммунист. Однажды на большом собрании Жорес Иванович вышел на сцену и прочитал знаменитые стихи Маяковского:
При виде коммунистов да ещё читающих Маяковского Госголовы дуреют уж вовсе. Увы, господа кремлёвцы, с какого конца к вам ни подходи, — вы безнадёжны. Вы не имеете никакого отношения к нашей истории, к русской культуре, к земле, на которой стоят ваши хоромы.
P.S.
Газеты сообщили, что Лужков отступил, выбросил белый флаг, подписал капитуляцию… Сдался на милость Яровой, Ганнушкиной, культурного министра Авдеева… В этом-то всё и дело. Жидковат вы оказались, Юрий Михайлович, жидковат. Если бы вот так же мы защищали Москву, Ленинград, Сталинград, то вы, сударь, не были бы сейчас не только мэром столицы России, но даже гауляйтером Балашихи. Ах, как прав был Давид Самойлов, сказавший о 41 годе:
Новинка детской литературы
Опять я не выдержал! Опять написал Путину! А ведь знаю, что бесполезно: он же без стеснения заявил, что критика ему надоела, и он не обращает на нее внимания, даже не читает. Но посудите сами, читатель, с одной стороны, пример великого Льва Толстого, которому, конечно же, хочется следовать, а он сто лет тому назад писал то царю, то Столыпину; с другой, — хотя бы Ксения Ивановна Григорьева из Краснодарского края, которая сейчас тоже пишет в Кремль. И вот она, безвестная, терпеть уже не может, а ты, «эхо русского народа»?..
Толстой мечтал: «Если бы правительство было умным и нравственным, если бы оно было хоть немного русским». Столыпину написал пять писем. В последнем от 30 августа 1909 года сострадал премьеру: «Пишу Вам об очень жалком человеке, самом жалком из всех, кого я знаю. Человека этого Вы знаете и, странно сказать, любите, но не понимаете всей степени его несчастья и не жалеете… Человек этот — Вы сами… Не могу понять того ослепления, при котором Вы можете продолжать Вашу ужасную деятельность, угрожающую Вашему благу, потому что Вас каждую минуту могут убить. Деятельность, губящую Ваше доброе имя, потому что уже теперь Вы заслужили ту ужасную славу, при которой всегда, покуда будет история, имя Ваше будет повторяться как образец грубости, жестокости и лжи…»
«Вас могут убить…» Не прошло и года, как страшное предупреждение писателя сбылось… Да, это было сто лет назад.
А Ксения Ивановна в наши дни пишет тоже премьеру: «Не любите вы наш народ и нашу страну. Так люди о вас говорят. Я, больная старая женщина. Получаю пенсию плюс инвалидность 7700 рублей. Такие, как я, как-нибудь доживём до своих последних дней. А что ждёт наших детей и внуков? Работы нет, а если есть, то не известно, заплатит хозяин или нет. Не любите вы наш народ…
Вы списали долги Монголии — 8,5 млрд., Ираку -10,5 млрд., Афганистану, Сирии, Алжиру, додумались отдать даже столетние царские долги Франции, которые прокутил Распутин. Со всеми расплатился. А с нами? Вас называют Обещалкиным. Нет, не любите вы наш народ…
Когда десять лет назад в Чечне погибла вся наша бригада, вы катались на лыжах со съёмочной группой и фотографировались. А в 2003 году в Пятигорске вторично подорвали электричку. В ней студенты и рабочие. Сколько погибло! А вы радовались, что ваша сука принесла шесть щенят… Нет, не любите вы наш народ. Хоть бы немного вы были душой русским. От вашего руководства не видно просвета. Душите нас налогами и ценами. Уходите по-хорошему! Уходите по добру, по здорову» (СР. 28 октября 10).
Да, не выдержал, написал письмо и я: «103073 Москва. Кремль…» Как известно, года два тому назад премьер распорядился, чтобы школьники штудировали «Архипелаг» А.Солженицына. Министр просвещения (а не затемнения?) Андрей Фурсенко, известный своей учёностью и выучённостью, шаркнул ножкой: «Буисделано!», хотя сам-то едва ли читал эту телемахиду. Но прошло время, и Наталья Солженицына, вдова писателя с грустью признала: «Оказалось, не то что дети, но и многие взрослые не могут, увы, прочитать «Архипелаг» целиком». Просто жизнь не даёт такой возможности» (Российская газета, 28.Х. 10). И это несмотря на пламенные призывы Бориса Немцова и его собратьев: «Люди русские, читайте Солженицына! Народ православный, читай «Архипелаг»!»
Нет, мадам, не столько жизнь, сколько сама книга препятствует её усвоению. Ведь это без малого две тысячи страниц кошмарно-взвинченного ораторства языком Новодворской. И взрослому-то не лезет, а как одолеть такую глыбу несъедобщины чистой, нежной, ранимой детской душе!.. И тогда неутомимая леди решила выручить и премьера новой России и министра затемнения. Она пошла по пути американских друзей, которые уже пятнадцать лет тому назад сделали из шедевра мировой классики дайджест в 120 страниц. Правда, она сократила его, по подсчётам Марии Агранович, сотрудницы «Российской газеты», только в пять раз. И говорит: «Это была не редактура. Это было преображение текста». Вы можете себе представить, чтобы хоть в два раза Наталья Николаевна решилась «преобразить» роман своего мужа «Евгений Онегин», а Софья Андреевна — «Войну и мир», а Мария Петровна — «Тихий Дон»?.. Но у нынешних классиков вот такие вдовы…
Сам автор ловко определил свое гомерическое сочинение как «опыт художественного исследования». Поэтому когда его тыкали носом в какое-нибудь враньё, он всегда мог ответить: «Что за претензии? Это же всего лишь опыт! Это только моё художество! И не больше». Но мадам бесстрашно пошла ещё дальше: «Мне удалось не засушить роман…». Вы слышите: уже роман! И собеседница Агранович тут же подхватывает: «В работе над романом вы чувствовали себя автором или редактором?» Более того, Н.Д.Солженицына объявляет книгу супруга «большой симфонией», а себя — «чувствует подмастерьем великого композитора». Ну, а с симфонией — совсем легко. Посмотрите, например, что вытворяет Соломон Волков, уехавший в США, с симфониями Шостаковича. Многие из них посвящены юбилеям революционных событий родины, а Соломоша объявляет их антисоветскими. Очень просто…
Тут весьма примечательно и такое заявление подмастерья: «Меня ошеломило, что учителя, с которыми советовалась, сказали: «Дети не знают, например, кто такой Киров. Надо дать объяснение об
