Перед выходом наверх, где лестница выныривает на поверхность скалы и опасно извивается по крутым склонам, останавливаемся. Впереди, словно незримая преграда, утыкаемся в неё словно в мягкую паутину.
— Нам путь закрыли, — клацнула зубами от страха Катя.
— Тогда пошли вниз, — хватаю её за руки и волоку за собой.
На окна в скалах, словно набрасывают покрывало, солнечный свет гаснет, всё наполняется темнотой.
— Ой! — вскрикивает девушка, прижимается ко мне. Обхватываю руками, пытаюсь успокоить, но самого бьёт дрожь. Мы стоим напротив одного из ответвлений, в его недрах слышится неясный шум, словно летучая мышь вырывается из него белёсое образование, обдаёт тленом разложения и зависает над головами, шум усиливается, скоро на нас бросятся несметные полчища неизвестных существ.
— Давай вниз! — толкаю девушку вперёд.
— Здесь тоже преграда!
Пол под ногами идёт трещинами, стены содрогнулись, выпадает каменный блок, обнажая неизвестный лаз.
— Бежим туда! — заскакиваю наверх, затягиваю Катю.
Оттуда веет спокойствием, он не заселён непонятными существами. Подстёгиваемые безумным страхом, мы устремляемся в самые глубины подземного хода.
Сзади слышатся вздохи, бормотание, но они потихоньку замолкают. Наш туннель защищён от их вторжения.
— Кто это? — пытается найти у меня ответ Катя.
Мне хочется сказать, что это души умерших, но, наверное, это не так.
— Может, кто-то открыл 'дверь' в иной мир? — делает предположение моя напарница.
— Сложно сказать, очевидно, мы переступили некую черту, связывающую нас с иными измерениями.
— Нас хотели убить?
Я задумался:- Вероятно, но в любом случае, пока, мы в безопасности.
— Как здесь темно.
— Воздух чистый, где-то должен быть выход.
— Кирилл, почему на нас всё так навалилось? — едва не всхлипывает девушка, она страшно трусит. Сквозь её руку ощущаю, как её сотрясает озноб.
— Наверное, нам по судьбе так заказано, — пытаюсь усмехнуться, но страх наваливается как душная подушка на рот.
— Я хочу свой камушек напоить кровью, — всхлипнула Катя.
Вздрагиваю и сильно пугаюсь, меня посещают те же мысли:- Вот этого делать не надо!
— Почему!
— Ты сроднишься с теми, кто остался сзади. Будешь разносить смерть и тлен, — стараюсь говорить убедительно, но желание захватывает душу, почти вытаскиваю камень. Мотаю головой в злости.
— Тебе плохо? — догадывается девушка.
— Ужасно! — сознаюсь я.
— Тогда мне спокойно, у меня те же чувства, — делает неожиданное заключение, — вместе терпеть легче, — добавляет она.
Подземный ход вначале идёт ровно, затем обрывается вниз, оттуда со свистом вырывается леденящий воздух, руками ощупываю стены, они покрыты льдом. Вниз ведут, скользкие ступени. Ступать на них, безумие, мигом скатишься в пропасть.
— Ты чего остановился? — шёпотом спрашивает девушка.
— Ступеньки ледяные, нам не спуститься, — обречённо говорю я.
— Но другого пути нет, да?
— Ты проницательна, — выдавливаю из себя горький смешок.
— Тогда мы пойдём вниз.
— Покатимся.
— У меня шарфик есть, будем друг друга страховать.
— Отчаянная ты, — хвалю её, но думаю это не реально. Хотя, если ещё использовать мой ремень, стоит попробовать. В любом случае, другого пути нет.
Сдёргиваю ремень, связываю с платком, получилось метра два, не густо. Катя стаскивает поясок с пальто, ещё полметра.
— Я пошла, — она обкрутила кисть руки шарфиком, делает шаг вниз, моментально поскальзывается, ловлю её как окуня на спиннинг. Она сильно не барахтается, за что-то цепляется:- Теперь ты, — слышу её милый голосок. М-да, меня точно не удержит, криво улыбаюсь, но становлюсь на ледяные ступени, чудом не поскальзываюсь, прохожу несколько ступеней, становлюсь рядом с ней.
— Как ты? — шепчет она.
— Вспотел, жарко.
— Мне тоже, только пальцы мёрзнут, за кусок льда держусь.
Нахожу кромку льда, обхватываю:- Вперёд, Катюша.
Она делает шаг, вновь срывается. Чудом удерживаюсь, стиснул зубы в напряжении. Она не проронила ни звука, болтается как сосиска на верёвке, но вот, извернулась, заскочила на ступеньку.
— Здесь перила! — раздаётся её радостный голос.
Сползаю, к девушке, точно перила. Теперь будет полегче, можно перевести дух.
— Знать бы, куда ход ведёт, — тоскливо замечает Катя.
— Ветер сильный, явно не из щели вырывается, есть широкий выход, — хочу успокоить её.
— Будем надеяться. Пошли, что ли? — вновь скользит, но перила спасают.
— Что у тебя за обувь? — удивляюсь я.
— Классная. Подошвы кожаные, — с гордостью произносит она.
— Лучше б резиновые.
— Ещё калоши посоветуй, — язвит она.
— В данном случае, много отдал бы за калоши, лучшая обувь для скалолазов, — вполне серьёзно говорю я.
— Я не скалолазка, — фыркает Катя.
— Быстро пришла в себя, — удивляюсь я.
— А я и не уходила никуда.
Вот язва, думаю я.
— Нет, стерва, — она словно читает мои мысли.
Мне становится смешно, рядом хихикнула Катя, крепко цепляется за мою руку. По тому, как подрагивают пальцы, понимаю, она на гране нервного напряжения и сейчас лишь хорохорится.
— Катюша, прорвёмся! Ты знай, я тебя не брошу!
Она неожиданно утыкается мне в грудь:- Кирилл, мне так страшно никогда не было!
— Знаю, — глажу её волосы, — целую в макушку.
— Ты мне как брат, — вздыхает девушка.
Перила, словно подарок судьбы, не будь их, летели б неизвестно куда. Может, в колодец, какой, угодили, под землёй много ловушек.
Спускаемся метров двадцать, Катюша через ступеньку летает, подошвы у неё исключительно скользкие, к тому же покрылись тонким слоем льда. Приходится постоянно поддерживать, не то сил держаться у неё не было.
Наконец адские ступени заканчиваются, стоим на ровном полу. Он тоже ледяной, а наклон, всё же есть, Катя это доказала. Мигом валится на попу и тихонько едет вперёд. Чтоб ей не было скучно, плюхаюсь рядом, скользим как на эскалаторе в метро. Незаметно набираем приличную скорость, тормозить не получается. Вскоре несёмся со свистом, душа рухнула в пятки, отдаём её на произвол судьбы, как говорится, расслабились и получаем удовольствие.
Наклон всё увеличивается, впору орать со страху, но не можем от того же страха, волю словно
