Лишь одно до озноба горестно — что бетон и асфальт под башней. Мне бы в травы упасть высокие, мне б в седую полынь с крапивою, чтоб омыли земными соками тело медное, в кровь разбитое. Оторвут от небесной просини, как от корня траву живучую. Горьки травы в изломе осени. Мне бы в землю слезой горючею. Мне бы в травы звездй падучею.4 По полям бежит, аки вражья рать, злой дурман-трава, лихоцвет-трава, черный смех-трава — сколько хватит глаз, до самОй межи. Нива русская в забытьи лежит, ни овса ни ржи не видать. Там, где колокол-богатырь упал, звоном изошел, раскололся оземь — там и землю ворог лихой стоптал, лес стоит что крик, и поля что слезы. Русь безбожная, Русь беззвездная, покаяние прими позднее, Русь, детей своих смилуйся, прости, зарю новую возвести. выйдет сеятель да с зерном в горсти. Рать колючая сгинет ровно сон, встанет рожь могучая ниве на поклон. Сполыхнет лазоревый звон…
V. Русь воскресшая
1 На Руси колокола воскресли, озаряют Божью землю новой песней. И восходит истинное Слово, позднею звездой в венце терновом. Благовесты-изгнанники в отчий край воротились. Все, чьи судьбы изранены, шепчут: Божия милость…2 Божий вестник, что сзывает люд на молитву, иль на брань, на вече, развяжи от многолетних пут тягость жизни — сердце человечье. Медный ангел говорит с людьми, кличет, бьется, напрягая жилы. Боль уйми и грех с души сними, колокольный зов тысячекрылый. Вновь толпа на площади, как встарь. В маленьком окне высокой башни как в пожаре, мечется звонарь, лик его преображен и страшен. Всякого коснется вещий зов и затеплит души — Божьи свечи, и развяжет чистою слезой тягость жизни — сердце человечье.3 Колокола Русь отмолили — из бездны вывели, у тьмы похитили, слезами-серебром омыли. Покаянные да печальные, как небесных ласточек крики, отмолили звоны, отзвучали
