— Нет, — ответил он.
— Самое время научиться, — он услышал слабый смех Эл в темноте. Если она шутит, значит, все не так плохо.
— Действительно, неплохо, — ответила она. — Извини, я слышу твои мысли, точнее вижу. Мы сделаем так. Вы натянете на себя эти костюмы. Потом мы долетим до скалы. Я спрыгну вниз, чтобы тебе не пришлось садиться. Я возьму остатки снаряжения и фонарь помощнее, хотя я вижу в темноте, неизвестно, что там будет. Потом вы вернетесь в долину. Садись в кабину, я покажу, что делать.
Эл села в кресло пилота.
— Возьми меня за руки. Повторим то, что вы проделывали со мной, когда выдавали Лио за Роланда.
— Но у нас были камни, — удивился Индра.
— Не спорь, — отрезала Эл.
Индра взял ее кисти. Эл положила руки на систему управления. Индра увидел весь их полет от начала до конца.
— Запоминай очень хорошо. Не задень в темноте гору. Я помогу, если что, потом вы полетите в маленькую колонию. В катере есть координаты, он подскажет. Вызови диспетчера. Попроси о помощи. Вас могут арестовать и запереть. Не сопротивляйся. Расскажи про корабль, как будто Лио его увидела. Ты все понял?
— Да. — Кивнул Индра. — Все так ясно. У Лио не выходит таких четких картин.
— Это потому, что Лио — ребенок. А я знаю, что делать до мелочей. Меня очень хорошо учили летать, спасибо моему командору. Он сильно расстроится, когда узнает, что его лучшая ученица погибла в первом же самостоятельном полете.
— Неужели вы умрете? — спросил Индра и мгновенно осознал нелепость вопроса.
— В отличие от твоего отца, я не вижу своего будущего. Не дальше, чем высадка на скале. Хотя ты прав, у меня странное чувство. Слишком многое осталось неясным. Слишком многие ждут меня дома. Я даже поняла, что очень люблю одного человека, которому не нашла смелости сказать об этом раньше. Может быть все сложилось бы совсем по-другому…
Она внезапно замолчала. Сняла руки Индры со своих и произнесла странным тоном.
— Господи, как умирать не хочется…
Она легко соскочила с подножки катера над самой площадкой. Катер развернуло. Индра был плохим пилотом.
Мальчишка не выдержал и заплакал. Лицо Эл стояло перед глазами. Лио тихо сидела в соседнем кресле и не подавала знаков своего присутствия. Она никогда раньше не видела такого отчаяния в душе брата, который казался ей таким смелым, решительным и всепонимающим. Он не плакал, когда умер отец, даже в самые трудные времена он не плакал. Она не могла понять, почему он плачет теперь, ее ум и чувства не давали ответа на этот вопрос, и Лио испугалась.
Эл, наконец-то, осталась одна. Присутствие детей доставляло некоторые неудобства. Лио непрерывно следила за ней снаружи и изнутри, а Индра переживал целый букет эмоций, которые следом ощущала и Эл. Лекарство, что она влила в себя притупило сознание. Эл знала об этом и воспользовалась, чтобы легче переносить состояние, которое недавно казалось ей даром, а теперь приносило столько неудобств. Нет. Она не была готова жить в одно дыхание с этим миром, так как понимал это Роланд. Она больше не слышала его, подозревая, что он все уже сказал.
Темнота отступала, но рассвет придет не скоро. Она сидела на краю площадки, тело требовало отдыха. За короткий срок случилось так много. Эл не анализировала воспоминания, не переживала их снова, только видела перед глазами череду картинок. Она не понимала, почему медлит. Впору искать лаз или трещину, чтобы попасть внутрь горы, внутри еще не сработала команда сделать это. Она не торопилась. Понятие «торопиться» не вязалось с тем, что Эл чувствовала.
Здесь было холоднее чем внизу, но дышалось легко. Тело привыкало. Эл словно каждой клеткой чувствовала изменения. Надо дать ему возможность набраться сил. Она просидела на краю скалы до того самого момента, пока горизонт с одной стороны не окрасился в более светлые тона. Эл припомнила сон, но ничего про рассвет в нем не было. Надо бы хорошо подумать, поскольку трудно найти ответ у своих ощущений. Наказание за принятое успокоительное. Зато она хоть чуть-чуть ближе к человеческому состоянию. Как может человек, со своим инстинктом самосохранения, без особого развития своих способностей, не звериного чутья, а тех сверхчувств, которыми наделила его родная природа, слиться с этой самой природой. Подавляющее число людей на Земле этого не могут, а что говорить про чужую планету. Эл усмехнулась своей мысли. На Уэст ей было легче, чем дома. Ни тебе метаморфоз без надобности, ни тебе приступов. Организм все силы тратил на адаптацию. Лондер прыгал бы от восторга, изучая ее. Эл засмеялась.
Она перестала думать о теле и сосредоточилась на решении главного вопроса: как попасть внутрь скалы? Сомнений нет, она такая же полая, как все горы в этом районе.
Она встала на окрепшие ноги и осмотрелась. Мгновение. Пришел ответ. Местное светило! Что еще может обладать огромной силой. Красное солнце! Может сознание Роланда так восприняло рассвет? Неужели так просто? Где еще найти силу, которая все поставит на места, которая наиболее гармонична этому миру? От совершенного открытия внутри словно завращался огненный шар. Отступила и тошнота и недомогание. Эл еще раз посмотрела в сторону светлеющего горизонта. Роланд намекал, что нужно найти ответ до конца ночи, значит до рассвета!
Она закрепила трос и стала осторожно спускаться вниз, освещая дорогу фонарем. Подключились и ее новые чувства. Потом она погасила фонарь и целиком сосредоточилась на том, что чувствовала.
Эл несколько раз поднималась наверх и спускалась снова, пока не устала и повисла над обрывом на тросе, чтобы отдохнуть. Подняться наверх уже не было сил. Только тогда, когда исступление овладело телом и мозгом, она, наконец, ощутила трещину. Искать надо было значительно ниже. Эл добралась до нее и усмехнулась. Ниже ее ждала ровная площадка и не просто трещина а настоящие «врата» — дыра большого размера прикрытая сверху естественным каменным козырьком так, что сверху ее не было видно и с боков тоже. Эл вспомнила, как в первую разведку пренебрегла шансом облететь вокруг пика, тогда она сочла это ребячеством. «Разведчик называется!» — пожурила она себя.
Она прошла по не очень длинному коридору раза в три выше ее роста. Стены тут как в большинстве подземных галерей, что она уже видела, были невероятно гладкие. Дальше ее ждала еще одна неожиданность — резкий обрыв вниз, такой, что она не почувствовала дна. Мурашки пошли по коже, едва она подумала о пропасти. Эл напомнила себе, что страх тут — главный враг, хуже чем есть уже не будет. Самоубеждение немного помогло. Эл ждала следующая неожиданность. Она не смогла вбить крепеж в твердую породу стенок. Со второй попытки крепеж отлетел таким сильным рикошетом, что она чудом увернулась от него. Пришлось вернуться наружу и закрепиться там, где порода осталась рыхлой, а за одно пожертвовать пятнадцатью метрами троса. Эл удивилась, что породы снаружи и внутри так отличаются, определенно этим так называемым сооружением пользовались.
Ее ждал спуск никуда. Эл проверила надежность снаряжения и скользнула с площадки. Она не дала уму среагировать, а нервам закричать об опасности. Стрекотание катушки было единственным звуком, который она слышала. Абсолютная мгла и абсолютная тишина царили здесь. Мурашки побежали по коже. Эл знала, что победить страх до конца не возможно, нужно не думать о нем. Сделать это было так же трудно, как сейчас оказаться на Земле. Индикатор показал, что она спустилась на пятьдесят метров и погас. Сердце бешено заколотилось и Эл поняла, что паникует. Первое желание было схватить трос и дать системе команду: наверх. Эл уже собралась сжать пальцы левой руки, которой она слегка придерживала трос, чтобы чувствовать движение, но остановилась. Трос продолжал разматываться, а Эл боролась с собой, чтобы не схватить его снова и снова. Тело трясло. Она не чувствовала больше пространства вокруг, сверхчувства покинули ее, а без них оценить, что происходит не представлялось возможным. От напряжения она не сразу уловила перемену: либо сюда ничего не проникает извне, либо она утратила способность остро чувствовать пространство. Может страх уничтожил способность?
А катушка все разматывалась. Из того же страха Эл не зажгла фонарь. Так и спускалась, а вокруг ничего не видно, даже пальцев рук. Эл специально касалась лица, шеи печь, чтобы понять, что она еще существует, а не растворилась во мраке. Пальцы чувствовали, уши слышали, она облизала сухие губы, на
