— А что говорил Эль-Рохо?
— Что Сантос и еще один человек делали подозрительные фотоснимки. Они сфотографировали даже оперативного работника ЦРУ, который к ним подходил. Тот отобрал фотоаппарат у Сантоса, пленка была проявлена. На ней оказались заснятыми восемь эмигрантов, так или иначе связанных с нами.
— Что сказал в свое оправдание Сантос?
— С ним на эту тему не говорили. Однако у него хорошее оправдание. Он уличный фотограф.
— Было заведено дело и его закрыли, даже не допросив Сантоса.
— Именно так!
— Возможно, мы с тобой сами были причастны к этому…
— Потом появился донос. Сантос и один из тех, кто вместе с ним прибыл в Майами, поддерживали дружеские отношения с 'раскаявшимся' эмигрантом, неким Марвином Селайа. Этот парень вошел в группу, которая поддерживает Кастро, выступает за прекращение блокады Кубы и призывает к солидарности с ней. За ним ведется усиленная слежка, но, если не считать идей, до сих пор не удалось ничего обнаружить.
— Ты говоришь, что Сантос не один, что с ним еще другой, с которым они вместе приехали.
— Да, это Тони Равело Маркес, племянник одного из наших людей в Майами. В отношении этого парня тоже существовали подозрения, которые оказались необоснованными.
— Какие отношения у него со своим дядей?
— Отвратные. Дядя подозревал его. Он говорил, что племянник привез с Кубы слишком радикальные идеи и даже угрожал выгнать его из дома.
— Что еще?
— Сантос упорно хотел приобрести судно. Его, как и многих других, захватила багамская 'золотая лихорадка'. Это выглядело естественным стремлением. Наконец он заполучил желанное судно. И знаешь, что он неожиданно сделал? Вытащил судно на берег неподалеку от своего дома и занялся другими делами.
— Какими именно?
— Он включился в антикубинскую деятельность, вступив в 'Альфу-66'.
— Кто помог ему в этом? Я полагаю, что его не просто завербовали.
— Его привел Гусман, тот самый человек, который был его компаньоном по фотографии.
— Совпадение? Или, может быть, за этим нашли что-нибудь?
— Ничего. Его приняли, и он прославился в 'Альфе'.
— В общем-то это вполне естественно для кубинца эмигранта. Я не придаю большого значения и тому, что ты сказал про судно. Сколько людей продали свои суда, чтобы заняться другими делами.
— Я все время пытаюсь опираться на факты, но каждый раз почва уходит у меня из-под ног.
— Есть еще что-нибудь?
— Да, есть. Самое интересное я оставлю на конец. Теперь о его связях. Он имел довольно тесные отношения с 'Андресом, президентским сынком', как он числится в нашей картотеке. Речь идет о Карлосе Риверо Кольядо. Он сражался против Кастро в заливе Свиней, но теперь удрал на Кубу. До самого последнего дня он поддерживал связи с Сантосом.
— Только с Сантосом или еще с кем-то?
— Конечно, и со многими другими.
— В таком случае, наверное, завели довольно много дел?
— Не насмехайся!
— Ну ладно, продолжай.
— Потом произошел инцидент на Инагуа. Акция, в которой он принял участие, была направлена против Кубы, а не против Инагуа, но все произошло не так, как было задумано. При загадочных обстоятельствах испортился двигатель 'Надежды'. Я говорю 'при загадочных обстоятельствах', но мы установили, что его преднамеренно вывели из строя. Кто это сделал? Подозрение падает на семерых. Один из них Сантос.
— А ты не мог бы несколько сузить круг подозреваемых?
— Конечно! Можно свести их даже к двум: Кастильо и Сантос. Однако мне думается, что у Кастильо были личные проблемы. Один кубинец утверждал, что он ведет себя подозрительно. Что, возможно, он был завербован контрразведкой на Кубе, когда работал там в подполье. Ему в то время поручили заложить бомбу в Нобелевской академии. Однако при ее взрыве 'случайно' была тяжело ранена девушка из его группы. Кастильо прибыл в Соединенные Штаты при очень схожих с Сантосом обстоятельствах. Он находился на 'Надежде' во время инцидента. Мы узнали, что Сантос отчитал Кастильо за то, что тот часто без надобности приходил на 'Надежду' и заводил двигатели. Это было в дни, предшествовавшие выходу в море. Сантос запретил Кастильо это делать, потому что, как он объяснял, если резко увеличить обороты на холодном двигателе, он может выйти из строя, и тогда придется плыть по воле волн. Именно так и случилось.
— Были приняты какие-то оперативные меры?
— Какие там меры! Я же говорю тебе, что двигатели на 'Надежде' сломались по пути на Кубу. Сантос стоял за штурвалом. Он решил направиться на Инагуа, где они и были арестованы.
— А был ли какой-нибудь берег ближе, чем Инагуа?
— Нет.
— Тогда куда же было ему идти?
— Но когда они попали на Инагуа, первое, что он сказал, было: 'Мы из ЦРУ!'
— Ты думаешь, что если бы он сказал: 'Мы из 'Альфы', то это произвело бы тот же эффект?
— В любом случае у него не было на это разрешения.
— Но его поступок легко объясним.
— Это целая цепочка подозрительных случайностей, но все они, как ты сказал, объяснимы, и поэтому ими не стали заниматься. Сантос был отобран для участия в подготовке двух операций ЦРУ! Одна из них, очень важная, была направлена против кубинского коммунистического съезда, цель другой — покушение на Кастро в Мексике…
— Это значит, что он не давал повода нашим службам плохо думать о нем.
— Вроде бы так. Теперь самое интересное. Сантос подлежал повторному судебному разбирательству по делу об Инагуа. Это был грязный ход. Рассчитывали на то, что он не явится в суд. Затем мы использовали бы его в Мексике или любом другом месте. Поскольку он был бы беглецом от американского правосудия, для внешнего мира это освобождало бы нас от причастности к его деятельности. Однако руководитель 'Альфы' Насарио все испортил. Он стал настаивать на том, чтобы Сантос явился в суд, поскольку в этом деле оказались замешанными его деньги — он внес за Сантоса залог. Сантос, почувствовав, что его загнали в угол, сбежал в Мексику. Там он вышел на людей, которые готовили покушение. Другая группа кубинцев попыталась прикончить его. Это было вызвано отнюдь не подозрением в измене. Сантос, чудом избежав смерти, удрал в Сальвадор, где и находится сейчас.
— Чем он там занимается?
— Просит о въезде в Чили, чтобы работать на ДИНА.
— Действительно интересный человек! Он делается мне все более симпатичным.
— У него делали обыски, следили за ним, записывали разговоры, использовали все средства, имеющиеся в нашем распоряжении, и никакого компромата.
— Может быть, не сумели связать воедино отдельные факты. Или такой связи просто не было.
— Мне нужна твоя помощь.
— Чтобы я высказал свое мнение?
— Нет. Хотелось бы, чтобы ты занялся этим делом.
— Многого я тебе не обещаю, но я могу сделать так, чтобы его обыскали по-настоящему, прощупали от головы до ног и пришли к какому-то заключению в ближайшие часы.
ЛЬЮК
У МЕНЯ ЕСТЬ КОЕ ЧТО ДЛЯ ТЕБЯ ДВОЕТОЧИЕ НИКАКОГО ОТВЕТА ЧИЛИ ЗПТ МЫ НЕМЕДЛЕННО ДОЛЖНЫ ЛЮБЫМ СПОСОБОМ ЗАПОЛУЧИТЬ САНТОСА ТЧК
