Я надену платье цвета ночи

делом, соберите все осколки.

Она присела на корточки и взяла кучера за руку.

— Как давно у вас болят суставы, сэр?

— О, я мучаюсь с ними последние лет двадцать, мисс, я настоящий мученик, — простонал кучер. — Всё из-за каретной тряски, видите ли. Эти чёртовы рессоры не работают, как надо! Я сплю нормально одну ночь из пяти в лучшем случае, клянусь! Каждый раз одно и то же: чихну, повернусь, и тут в суставах что-то щёлкает, и начинается адская боль.

Не считая нескольких смутных точек на горизонте, вокруг никого не было, за исключением Нак Мак Фиглов, разумеется, которые, вопреки здравому смыслу, в данный момент практиковались в искусстве все сразу прятаться друг за другом.

— Думаю, я смогу вам помочь, — сказала Тиффани.

Некоторые ведьмы, чтобы заглянуть в настоящее и, если повезет, в будущее, использовали запутки. Но сейчас, в дымном сумраке кургана Фиглов, кельда практиковала то, что называлось секретки — искусство, которое передавалось по наследству, но, понимаете ли, в секрете. Она остро чувствовала, что Эмбер наблюдает за ней с большим интересом. «Странное дитя, — подумала кельда. — Она видит, она слышит, она понимает. О, сколь многое мы отдали бы за мир, полный таких людей». Она повесила над очагом кожаный котелок[17] и развела под ним небольшой огонь.

Дженни закрыла глаза, сконцентрировалась, и начала читать воспоминания всех кельд, прошлых и будущих. Сквозь её разум беспорядочно текли миллионы голосов, иногда тихих, никогда очень громких, а порой мучительно неразборчивых. Она оказалась словно в огромной библиотеке, да вот только книги были все перепутаны, и страницы тоже, а каталога просто не существовало. Ей оставалось лишь прислушиваться, следуя за отдельными фразами, которые порой внезапно стихали. Она напряженно внимала тихим звукам, слабым отблескам, приглушённым вскрикам, потокам смысла, влекущим её внимание то туда, то сюда… И вдруг, неожиданно, искомый ответ чётко возник прямо перед ней, словно всегда тут был.

Она открыла глаза, минуту смотрела в потолок, а потом сказала: «Я искала мал-мала великучу каргу, и вот, что же узрела я?»

Она снова уставилась в туманы чужих воспоминаний, старых и новых, а потом дёрнулась назад, чуть не сбив с ног Эмбер, которая с интересом спросила:

— Безглазый человек?

— Думаю, я смогу вам помочь, мистер, гм…

— Ковровщик, мисс. Вильям Горловой Ковровщик.

— Ковровщик? — удивилась Тиффани. — Но вы же кучер.

— С этой историей связана занятная шутка, мисс. Ковровщик — моя фамилия, видите ли. И мы не знаем, откуда она взялась, потому что, понимаете, никто из нас никогда не постелил ни единого ковра!

Тиффани вежливо ему улыбнулась:

— И..?

Мистер Ковровщик посмотрел на неё озадаченно.

— Что «и»? В этом и есть вся шутка!

Он начал было смеяться, но тут же снова вскрикнул от боли.

— Ах, да, — покаялась Тиффани, — извините, я не сразу поняла. — Она бодро потёрла ладони, — ну а теперь, сэр, позвольте заняться вашими суставами.

Запряжённые в карету лошади с интересом понаблюдали, как она помогает ему подняться на ноги и избавиться от тяжёлого плаща (много стонов и один короткий вскрик). Наконец, кучер встал и так застыл, опершись руками о карету.

Тиффани сконцентрировалась, ощупывая спину мужчины сквозь его тонкий жилет, и — да, вот он, больной сустав.

Она отошла к прядающим ушами лошадям и шепнула каждой пару слов, просто на всякий случай, чтобы не дёргались.

Потом вернулась к мистеру Ковровщику, который покорно стоял, не смея шевельнуться. Но когда она закатала рукава, он не выдержал и спросил:

— Вы ведь не превратите меня во что-нибудь противоестественное, а, мисс? Не хочу быть пауком. Боюсь их до смерти, да и все одёжки мои рассчитаны всё-таки на человека с двумя ногами.

— Да с чего вы взяли, что я собираюсь вас во что-то превращать, мистер Ковровщик? — спросила Тиффани, осторожно ведя ладонью вдоль его спины.

— Ну, не про вас будь сказано, мисс, однако я думал, это как раз ведьмины дела — всякие пакости, вроде уховёрток и тому подобного.

— Кто вам такое сказал?

— Не припомню, — честно признался кучер. — Просто это… ну, типа, все знают, и всё тут.

Тиффани тщательно разместила пальцы в нужных точках, нащупала больной сустав, и сказала:

— Будет немного больно.

После чего вправила сустав на место.

Кучер снова завопил.

Лошади попытались рвануть с места в карьер, однако ноги их не послушались, потому что в их ушах всё ещё звенело секретное слово Тиффани. Год назад она узнала его от умирающего кузнеца, и до сих пор стыдилась этого. Однако кузнецу тоже было стыдно — ведьма помогала ему уйти достойно и без боли, а ему нечем было ей отплатить за эту непростую работу. Между тем, все знали, что ведьме надо обязательно заплатить, как, например, паромщику, поэтому кузнец шепнул ей своё заветное слово, которое давало контроль над каждой лошадью, которая его слышала. Это слово нельзя купить и нельзя продать, им можно лишь поделиться по своей доброй воле, и если бы оно было из свинца, оно стоило бы своего веса в золоте. Бывший владелец прошептал ей в ухо:

— Я обещал не раскрывать секрет ни единому человеку, и сдержал слово: ты ж ведьма!

И умер, посмеиваясь. Его чувство юмора чем-то напоминало таковое мистера Ковровщика.

Помимо юмора, мистер Ковровщик обладал также приличной массой, он сполз по стенке кареты и…

— За что ты мучишь этого старика, мерзкая ведьма? Или ты не видишь, как ему плохо?

Откуда он взялся? Человек, чьё лицо побелело от злобы, а одежды были, напротив, черны, словно недра пещеры или, — внезапно подумала Тиффани, — склепа. Она была уверена, что в окрестностях никого нет, за исключением, разве что, фермера в отдалении, который наблюдал, как горит стерня на его поле.

Но чёрный человек внезапно возник прямо перед ней. И он был реален, не то, что какое-нибудь чудовище, потому что у чудовищ обычно не бывает капелек слюны на лацканах плаща. А потом она ощутила ещё кое-что — он вонял. Тиффани в жизни не чуяла ничего более омерзительного. Вонь была плотной и совершенно реальной, словно стальной прут, а ещё Тиффани показалось, что она воспринимает запах не носом, а, скорее, разумом. Вонь такой силы, что по сравнению с ней обычная выгребная яма показалась бы ароматной розой.

— Будьте любезны сделать шаг назад, пожалуйста, — вежливо сказала Тиффани. — Я полагаю, вы просто неверно поняли, что произошло.

— Я всегда всё вернопонимаю, дьявольское отродье! И сейчас я понимаю, кого пора ввергнуть обратно в ад, который тебя исторг!

«Ну ясно, сумасшедший, — подумала Тиффани. — Если он посмеет…»

Слишком поздно. Грозящий палец чёрного человек приблизился к её носу, и внезапно дорога заполнилась преизрядным количеством Нак Мак Фиглов. Человек в чёрном замахал на них руками, но на Фиглов это всегда плохо действовало. Они бросились в атаку.