История Кореи: с древности до начала XXI в.

импичмента президенту Но Мухёну оказало значительное влияние на ход предвыборной кампании, в частности на отношение населения страны к ряду депутатов парламента, в том числе тем, которые голосовали за начало указанной процедуры.

В ходе предвыборной кампании по инициативе граждан была создана негосударственная организация, получившая название «Гражданский фронт парламентских выборов 2004». 6 апреля Фронт объявил о начале «Движения за непрохождение на выборах [ряда кандидатов]» (Наксон ундон). Речь шла о том, чтобы объединить усилия избирателей для того, чтобы ряд прежних депутатов парламента, выдвинувших свои кандидатуры на очередной срок и зарекомендовавших себя не с лучшей стороны, не прошел на очередных выборах. Для ориентации избирателей был опубликован (в том числе в Интернете) список из 208 кандидатур, за которых рекомендовалось не голосовать[423].

12 апреля председатель пропрезидентской партии Урн Чон Донъён заявил о том, что покидает пост председателя предвыборного комитета партии, поскольку из-за его нескольких неудачных публичных выступлений резко сократился уровень поддержки населением парии Ури. В своем заявлении об уходе с указанного поста Чон Донъён назвал события 12 марта 2004 г. (голосование по вопросу начала процедуры импичмента) «государственным переворотом» и выступил с резкой критикой попыток ряда консервативных сил возродить регионализм[424].

15 апреля 2004 г. в Южной Корее прошли выборы в Национальное собрание 17-го созыва. По итогам выборов пропрезидентская партия Ури получила большинство мест в парламенте — 152, оппозиционная партия Ханнарадан — 121 место, Демократическая трудовая партия —9 мест, Демократическая партия —9 мест. Остальные партии — б мест, и беспартийные — 2 места. Для сравнения, в прежнем Национальном собрании 16-го созыва оппозиционной партии Ханнарадан принадлежало 145 мест, Демократической партии — 62 места, а партии Ури — только 47 мест[425]. Таким образом, отчасти благодаря процедуре импичмента и последовавшему затем росту популярности президента Но Мухёна и его партии, в апреле 2004 г. президент, в случае непризнания Конституционным судом всех предъявленных ему обвинений, имел возможность получить действенный работоспособный парламент, в целом поддерживающий политику правительства. Окончательно укрепив свою власть, президент Но Мухён попытался реализовать ряд проектов, которые могли бы стать историческими, заметно изменив ход развития южнокорейского общества.

Одной из подобных инициатив стало выдвинутое в сентябре 2004 г. предложение Но Мухёна об отмене Закона об охране государства (Кука поанбоп, сокращенно: Кукпобоп), который значительно ограничивал развитие отношений с Северной Кореей. Оппозиционная партия Ханнарадан, в частности ее тогдашний лидер Пак Кынхе, выступила с резкой критикой этой инициативы президента, обвинив его в том, что он пренебрегает принципами законности[426].

18 сентября в центральных районах Сеула прошло несколько демонстраций как противников, так и сторонников отмены Закона об охране государства. Последних было меньшинство, не более 700 человек[427]. Ядерная проблема в Южной Корее. Начиная с 2003 г. весь мир был прикован к решению так называемой «ядерной проблемы Северной Кореи»[428], и практически незаметным для мировой общественности оказался вопрос южнокорейской ядерной проблемы, возникший в 2004 г.

2 сентября 2004 г. в прессе появились сообщения о том, что вплоть до 2000 г. в Южной Корее проводились несанкционированные эксперименты по обогащению урана. Целью экспериментов, по словам южнокорейских властей, было самостоятельное создание топлива для атомных электростанций. Однако, в любом случае, данные эксперименты нарушали Договор о нераспространении ядерного оружия. В конце августа 2004 г. в Республику Корея прибыла неофициальная делегация МАГАТЭ для проверки указанных заявлений. Данный инцидент становился объективным препятствием в ведении Шестисторонних переговоров, поскольку позволял говорить не о «северокорейской ядерной проблеме», а о «ядерной проблеме на Корейском полуострове».

Делегация МАГАТЭ завершила свою работу 14 сентября 2004 г., опубликовав результаты своей инспекции, согласно которым в январе — феврале 2000 г. в Южной Корее проводились эксперименты по расщеплению 0,2 г, урана-235, в апреле — мае 1982 г. — эксперименты с плутонием; кроме того, к 2000 г. было произведено 150 кг металлического урана[429].

18 сентября 2004 г., после завершения работы Постоянного комитета Совета национальной безопасности (Кука анчжон почжан хвеый) на пресс-конференции выступили три министра: Министр объединения Чон Донъён, Министр иностранных дел и внешней торговли Пан Гимун и Министр науки и техники О Мен. Министры официально заявили о том, что Южная Корея не имеет намерений разрабатывать или обладать ядерным оружием, не имеет и не собирается иметь никаких международных контактов в сфере ядерного вооружения. Однако нигде в заявлении не говорилось о том, что Республика Корея отказывается от экспериментов в сфере «мирного атома». Говорилось лишь о «ядерной прозрачности», о контроле над циркуляцией ядерных материалов и необходимости информировать общественность о деятельности в ядерной сфере.

Различные скандалы, подобные описанному выше, ряд трудностей в экономической сфере и некоторая поспешность в принятии «кардинальных мер», например проекта отмены Закона об охране государства, привели к тому, что уже через несколько месяцев после победы Но Мухёна в конституционном суде и на парламентских выборах уровень поддержки президента рядовыми гражданами страны начал резко падать. По результатам опросов общественного мнения, проведенных в сентябре — октябре 2004 г., из 10 человек 7 были не удовлетворены политикой президента[430].

Народное недовольство президентом Но Мухёном было настолько велико, что стало причиной еще одной попытки совершения террористического акта. 2 октября 2004 г. в 11:10 утра некто Ю (возраст 50 лет) припарковал автомобиль со взрывчаткой у дороги, ведущей к Голубому дому — резиденции южнокорейского президента, и позвонил по телефону в управление Начальника полиции, требуя организовать встречу с президентом. Уже через пять минут несостоявшийся террорист был задержан. Как выяснилось, до указанного случая он несколько раз пытался добиться личной встречи с президентом для обсуждения вопроса строительства дамбы Сэмангым в провинции Северная Чолла, но все время получал отказ[431]. В произошедшем случае любопытно обратить внимание на корейские особенности «терроризма», когда требованием преступника является удовлетворение не личных, а общественных интересов.

Недовольство политикой Но Мухёна выражали не только отдельные граждане, но и широкая общественность, выходившая на демонстрации. 4 октября в Сеуле перед зданием мэрии около 100 тыс. человек, представлявших около 300 общественных и протестантских организаций, выступали против... проекта отмены Закона об охране государства. Демонстрантов разгоняли водометами, в результате чего 10 человек получили ранения[432]. 7 октября подобная демонстрация против отмены Закона об охране государства прошла и в Пусане. В ней приняло участие около 3,5 тыс. человек.

В октябре месяце ряд масштабных проектов Но Мухёна оказался заблокирован не только на уровне народного протеста, но и на уровне государственных органов контроля. 21 октября 2004 г. Конституционный суд Республики Корея вынес очень непростое для Но Мухёна решение, которое поставило под вопрос эффективность и правильность его политической деятельности. Конституционный суд, который еще весной 2004 г. поддержал «опального президента», уже осенью выступил против одного из направлений деятельности Но Мухёна, которое должно было сделать его исторической личностью.

Речь шла о переносе административной столицы Республики Корея в город Тэчжон (провинция Южная Чхунчхон). Для этого президент принял «Закон об особых мерах по строительству новой административной столицы» (Син хэнчжон судо-ый консор-ылъ вихан тхыкпёль чочхибоп) и создал особый «Комитет способствования строительству новой административной столицы» (Син хэнчжоп суда консоль чхучжин вивонхве). Конституционный суд Южной Кореи признал деятельность этого комитета противоречащей Конституции страны. После принятого решения все работы по переносу административной столицы в Тэчжон были прекращены. Для того чтобы деятельность в указанном