§ 2. Новая аграрная политика государства
Когда после завершения Имчжинской войны был произведен переучет пахотных земель Кореи, выяснилось, что их общая площадь не превышает 540 тыс. тсёлъ, что в три с лишним раза меньше площади полей, обрабатывавшихся в начале правления династии Ли (порядка 1700 тыс. кёль). Ко времени завершения второго маньчжурского военного похода в Корею (1637 г.) ситуация в этой сфере была не намного лучше. Дело в том, что к концу XVI столетия полностью развалилась прежняя земельная система, система учета населения. К тому же из-за войн с Японией и маньчжурами крестьяне нередко бросали свои поля. Кроме того, в ходе двух войн значительно сократилось население.
В начале XVII столетия стране требовалось как можно скорее вернуть заброшенные земли в «рабочее состояние». Для поощрения распашки заброшенных земель еще в правление государя Инчжо (1623-1649) было объявлено, что пустошь или заброшенное поле будет отдано в собственность любому, кто их разработает. При этом право собственности формально предоставлялось всем, независимо от происхождения — и янбанам, и свободным крестьянам, и лично зависимым ноби. Владельцы вновь распаханных земель на три года освобождались от уплаты налогов.
Однако на практике получалось так, что реально силами и средствами для подъема заброшенных земель обладали все те же янбане (представители правящего сословия), а также управление королевского двора, государственные учреждения или немногие зажиточные собственники земли из низших слоев населения.
И все же с помощью политики поощрения распашки заброшенных земель отдельным представителям низших сословий удалось стать богаче, а впоследствии даже изменить свой социальный статус. Но главное — была решена основная задача: количество пахотных полей увеличилось. В правление государя Инчжо их площадь достигла цифры в 1200 тыс. кёлъ; в правление короля Сукчона (1674- 1720) площадь обрабатываемых полей выросла еще на 200 тыс. тсёлъ, составив 1400 тыс. кёлъ, а к концу XVIII столетия увеличилась еще на 50 тыс. кёль. Это было первым направлением аграрной политики государства, нацеленной на восстановление сельского хозяйства страны.
Однако такое значительное расширение площади обрабатываемых полей не сделало казну богаче: государственные учреждения, армия, королевский двор освобождались от уплаты налогов на все время пользования вновь разработанными полями (хотя тем самым в известной степени покрывали собственные расходы, меньше обращаясь за средствами в казну). Поэтому государство не могло не реформировать систему налогообложения, что стало вторым направлением аграрной политики корейского государства XVII-XVIII вв.
Раньше с крестьян взимались поземельный налог зерном и подать натуральными продуктами. После Имчжинской войны и первого военного похода маньчжуров в Корею старая, довольно сложная система взимания налогов и податей не функционировала. Поэтому в 1636 г.[185] , как раз накануне второго военного похода маньчжуров в Корею, государь Инчжо издал указ о новом «навечно установленном законе» (ёнчжонпоп)[186] , регулировавшим налогообложение с крестьян. Согласно новому закону, налог собирался с единицы площади кёлъ, и его размер должен был составлять лишь 4 ту[187], независимо от того, был ли год урожайным, или нет. В южных более плодородных провинциях норма налогообложения могла устанавливаться в размере 6 ту. Это было значительным шагом вперед, потому что раньше в урожайные годы налог могли повышать до 20 ту с 1 кёлъ полей. Таким образом, жизнь крестьян должна была стать легче, что способствовало бы лучшему поступлению налогов, от которых крестьянам теперь не нужно было уклоняться.
На самом деле закон ёнчжонпоп оказывался не всегда эффективным, поскольку местные власти часто выискивали поводы для дополнительного взимания поземельного налога, называя его «налогом за услуги местной администрации» или «налогом за транспортировку риса в государственные склады» и т. п. Иногда по всей стране объявляли о каких-нибудь чрезвычайных налогах на нужды государства.
Третьим направлением в новой аграрной политике государства, логически связанным со вторым направлением, было изменение системы взимания натуральной подати. К началу XVI столетия старая система взимания натуральных податей также не работала. Ни к чему не привела попытка возродить ее в прежнем виде. Тогда было принято решение заменить взимание продукции домашнего ремесла на определенное количество риса, который фактически играл роль денег. Закон, провозглашавший принцип «вместо подати получать зерно», был назван законом «великого единства» (тэдонпоп) и впервые был введен в действие еще в правление государя Кванхэ-гуна в 1608 г. Однако поначалу его сфера действия ограничивалась исключительно столичной провинцией Кёнги. В 1624 г. (второй год правления государя Инчжо) действие закона распространилось на восточную провинцию Канвон, в середине XVII в. — на основные земледельческие провинции Чхунчхон, Чолла и Кёнсан, а в 1708 г. — на провинцию Хванхэ. В северных провинциях Пхёнан и Хамгён, где рисовых полей было значительно меньше, а климатические условия — суровее, закон тэдонпоп не применяли, а взимали традиционную подать.
Новизна закона тэдонпоп не ограничивалась только заменой натуральной подати на определенное законом количество риса. Изменился принцип обложения. Во-первых, если раньше подать взимали с семьи, то теперь — с единицы площади полей: по 12 ту с 1 кёля. В результате выходило так, что в стоимостном выражении крестьянину следовало платить меньше. Во-вторых, «рисовую подать» брали только с владельцев земли, в то время как безземельные крестьяне освобождались от ее уплаты. В-третьих, замена подати на рис не была строго обязательной. Если где-то кому-то было проще внести подать холстом или деньгами, то это разрешалось делать. В-четвертых, делалось различие между континентальными и прибрежными районами, т. е. жителям приморских районов, занимавшихся рыболовством, вовсе не обязательно было вносить подать зерном. Зерно, собранное по закону о тэдонпоп, шло главным образом на общегосударственные нужды и лишь частично — на содержание местной администрации.
«Третья» мера государства в сфере экономики оценивается в исторической литературе весьма положительно. С одной стороны, с введением закона тэдонпоп значительно облегчилось положение крестьянства, а значит, повысился его уровень жизни и рождаемость, что, в свою очередь, положительно сказалось на росте населения. С другой стороны, универсализация системы податей, которая фактически свела ее к еще одной разновидности налогообложения, способствовала развитию товарно-денежной экономики.
Однако была у новой системы взимания податей одна негативная сторона объективного характера. Слишком низкий уровень податей, по сравнению с тем, что можно было получить с крестьянина, привел впоследствии к злоупотреблению со стороны местных властей, самовольно повышавших нормы взимания податей и присваивавших «излишки» себе.
Четвертым направлением в сфере экономических преобразований, инициированных государством, было изменение системы трудовых и воинских повинностей. Здесь также основным содержанием реформы была универсализация отношений между государством и военнообязанным населением.
В XVI в. система прямого набора солдат по воинской повинности была заменена на сбор холста с военнообязанных. Холст, который в то время подобно зерну также играл роль денежного эквивалента, направлялся в столицу, в Палату войск Пёнчжо. Оттуда холст рассылался снова в те провинции, где необходимо было сформировать войска, для того чтобы за него можно было нанять солдат. В XVII в. такая система функционировала не слишком эффективно. Обычно с военнообязанного крестьянина взимали по 2 пхилъ (рулона) материи в год. Крестьяне старались всеми возможными способами уклониться от этих поборов.
Поэтому в 1750 г. государь Ёнчжо (1724-1776) издал указ о введении «закона об уравнении [воинских] повинностей» (кюнъёкпоп), Согласно закону, количество взимаемой с крестьян
