растет без отца. Она причинила тебе столько горя… Знаешь, я понимаю, что это большой грех, то, что я скажу, но я осознаю это. — Вероника сделала паузу и затем раздельно произнесла: — Так вот, пусть ей будет плохо.
Вероятно, это было самое страшное проклятье, на которое была способна Вероника. Что бы ей ответила Анна, Ройтеру даже думать не хотелось. Вообще представить, что они хоть на секунду знакомы… Нет! Только не это! Проще нести ответственность за 50 отмороженных мужиков, чем за двух баб.
Ораниенбург, доктору Бозеку
Копия: Рейхсфюреру СС Гиммлеру «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков»
Руководитель группы «ANSUR» оберштурмбаннфюрер СС Майер
<…> Считаю целесообразным рассмотреть вопрос о создании филиала отделения на базе 1-й флотилии U-Boot, отобрав для оснащения наиболее передовыми разработками отделения в порядке эксперимента нескольких подводных лодок.
Предлагаю также объединить усилия с отделом исследования оккультных наук. Цель — разработка методики бесперископных атак, что в условиях интенсивного наращивания союзниками противолодочной обороны может иметь решающее значение в битве за Атлантику. <…>
Резолюции:
Итак, Берлин. Кафе на Унтер-Ден-Линден. В двух шагах от «Немецкого информационного бюро». Официантка принесла кофе, лимонад. Пить пиво не стоило. Через час у него встреча в министерстве народного просвещения и пропаганды. Нет, не с рейхсминистром. Пока только с его референтом. Но это шанс. Маленький, но шанс.
— Карлевитц, — официально начал Ройтер, — скажите мне, что вами движет? Вот вы наполовину еврей, наверняка ваша семья как-то пострадала от бойкотов и… и вообще всех тех событий, которые развивались в последнее время. То есть я бы понял, допустим, если бы вы были в оппозиции. А вы служите режиму, и служите ему хорошо. И сейчас вот…
— А разве английские бомбы сыплются только на немцев? Как вы думаете, если в меня попадет английская пуля, будет ли она разбираться, где у меня еврейская кровь, а где арийская? Думаю, она не даст мне второго шанса заново родиться полным евреем. — Ройтер понимал. Коллега на нервной почве затеял эту браваду, но не согласиться с его доводами он тоже не мог. Карлевитц был аполитичен. Никто никогда его не мог заподозрить в симпатиях к коммунистам. — Это страна, за которую сражался мой отец. Я хочу быть достойным его.
— Да, Карлевич, даже Геббельс не сказал бы лучше… вы никогда не были пустым «критикастером»,[112] и все же…
Мимо продефилировала дама в темной шляпке с вуалью, она бросила беглый взгляд на подводников и уже занесла ногу, чтобы сделать следующий шаг, как вдруг развернулась и подошла к их столику.
— Я, наверное, должна тебя поблагодарить, — прорезал барабанные перепонки знакомый металлический голос. Ройтер еще не понял, что произошло. Он только почувствовал, как бешено колотится сердце у него в груди. Он ее еще не видел, а только
— Спасибо, — насмешливо улыбнулась она. — Ади в полном восторге. Никогда больше так не делай.
— Ади понравилось? — выдавил из себя Ройтер.
— Да, мне тоже понравилось, Рихард Краус,[113] конечно, не Вильгельм Фуртвенглер,[114] но было интересно. Вы извините, — обратилась она к Карлевитцу. — Я отвлекаю вас от важной беседы. Прошу прощения. Еще раз, спасибо. И никогда так больше не делай.
С этими словами она встала, подхватила изящную сумочку и нырнула в толпу Унтер-Ден-Линден.
Броситься вслед за ней? Найти слова? Какие слова? Да и есть ли смысл сейчас так рисковать своей репутацией перед подчиненным? Скорее всего, его порыв будет превращен в очередную неприятную сцену, где он будет снова выставлен на посмешище, а Анна в очередной раз убедится в своей способности сводить мужчин с ума… Нет. По крайней мере не сейчас…
Через полминуты от стенки противоположного дома отчалил желтый DKW-кабриолет. Ройтер невольно проводил его глазами. Взгляд упал на переливающееся черным лаком крыло R-66. Ну, что ж… не DKW- кабриолет, но ведь и не телега крестьянская… На таком можно и в Потсдам наведаться. Итак, если откажет в аудиенции рейхсминистр, то попробуем обратиться к гросс-адмиралу, а если и с ним не получится… остается… Да! Остается его несостоявшийся тесть, Демански-старший! Он ценит конкретные действия, да- да — нет-нет. А его связи это да-а-алеко не Рёстлер с его сомнительными комбинациями.
Глава 29
ЧЕРТОВА ДЮЖИНА
Смерти меньше всего боятся те люди, чья жизнь имеет наибольшую ценность.
В Бресте ждало решение командования придать лодке Ройтера статус испытательно-боевой лаборатории. Логика командования была обезоруживающе откровенна. Если новые средства показывали себя хорошо — это было бы основанием включить в эксперименты и другие лодки, если же нет — то личный опыт, высококлассная выучка и «сверхнормальные» способности членов экипажа призваны были нивелировать этот досадный факт и как минимум сохранить им жизни. «Я не могу разрешить так поступать всем!» — отрезал Дёниц.
Собственно, какое все это теперь имело значение? Дедушка его сына оказался действительно могущественным человеком. Менее чем за трое суток старший Карлевитц оказался дома в окружении своих ненаглядных дочек. Более того, Демански готов был оформить документы на выезд его из страны. Но еврей отказался: «Здесь наци, но там те еще потцы…» Так, во всяком случае, это выглядело со слов его сына. Эмиграция не состоялась. Аптекарь вернулся в Дрезден на Кипшдорфер штрассе к торговле микстурами и порошками. Одного спасли. Ройтер не сомневался, что Демански бы мог спасти и Веронику, но как это сказать-то? Вот в данном, конкретном случае — как? Значит, надо было действовать самому. А самому — это… означало расстаться с Вероникой. Она не поймет. И не простит.
Помогал Дитриху… помогал… Дитриху помогал… А вот интересно, по каким-таким надобностям ездил майор в тот самый вечер? Уж не по делам ли Рёстлера? Там помог — тут помог… Интересно получается… Вокруг меня как минимум два человека поставлены Рёстлером. Один — Карлевитц, другая — Вероника… Зачем Рёстлеру надо было подпихивать ему девицу, зная о ситуации в Потсдаме? И какова функция Карлевитца? По плодам их узнаете их… Да, но плоды-то вроде бы хорошие, без гнильцы… Более преданного делу человека, чем Карлевитц, трудно было сыскать. Причем преданного именно делу, не ему лично, хотя, наверное, сейчас после истории с папашей и лично тоже. Но Карлевитца он видел под бомбами — он не
