Думаете, она сделала выводы? Как бы не так!
Она позвонила на следующий день и мужским голосом заявила, что ей срочно нужны муравьи- альбиносы. Самое смешное произошло дальше. Когда я ответил: «Кларисса, я знаю, что это ты», она залилась смехом и минут пять не могла успокоиться. Ее веселье передалось мне, и я тоже принялся безудержно хохотать.
После этого на меня обрушилась целая лавина писем, якобы от ее матери, где та признавалась мне в страстной любви и призывала бросить Клариссу и жить с ней. Потом мой почтовый ящик оказался переполнен посланиями от отца, также безумно влюбленного в меня и предлагающего уехать с ним хоть на край света. Надо признать, Кларисса очень старалась писать разными почерками.
Ей не важно, что я ни во что не верю, — сами попытки разыграть меня приводят ее в восторг.
В этом вся Кларисса.
Дойдя до последних страниц, я подумал, что будет логично еще раз повидать тех, кто уже умер. Людей, которых я любил. Поэтому я выбрал несколько эпизодов с Полем, другом юности. Мы с Миком познакомились с ним в шестом классе и вначале побаивались этого большого, толстого и сильного мальчика, выглядевшего лет на десять старше нас. Но, однажды поговорив с ним, мы стали неразлучны. Он даже называл нас тремя мушкетерами.
А потом в пятнадцать лет он заболел лейкемией.
Я вспомнил, как Поль рассказал нам о своей болезни. Когда он в первый раз произнес слово лейкемия, мы не особо отреагировали. Когда он объяснил, что это значит, Мик заплакал. Когда он сказал, что умрет, заплакал я. Потом меня охватил гнев: так нечестно, люди не должны умирать в пятнадцать лет! Наверняка в Америке есть врач, который умеет лечить эту фигню, — я поговорю с дедушкой, и он обязательно что- нибудь придумает. Но Поль покачал головой, и я замолчал. Он лежал на больничной койке — все такой же большой, но уже не очень толстый. Казалось, силы покинули его.
Мы втроем взялись за руки, понимая, что мушкетерам пришел конец.
— Ладно, ребята, найдете себе другого Портоса! — всхлипнув, проговорил Поль.
— Ни за что. Ты один такой большой и сильный.
— Тогда найдете д'Артаньяна! Мушкетеров же на самом деле было четверо!
— Да. Но ты всегда был за двоих, — ответил Мик, и эти слова я никогда не забуду.
Оказалось тяжело вот так расставаться с Полем, поэтому я решил вспомнить день, когда мы устроили соревнование по поеданию арбузов.
Разрезав пополам два арбуза, мы поспорили, кто быстрее съест свою половину. Естественно, без помощи рук. Склонившись над столом и зарывшись лицом в розовую мякоть, каждый пытался жевать как можно быстрее, чтобы обогнать других. Время от времени мы поднимали головы, переглядывались и заливались смехом, видя налипшие на щеки семечки и стекающий по подбородку сок.
Я был счастлив. Счастлив, что сохранил самое прекрасное воспоминание о друге: смеющееся лицо радостного подростка.
Страницы девяносто восемь и девяносто девять я, конечно, посвятил бабушке.
Есть большой плюс в том, что твоя бабушка является одновременно твоей мамой, ведь ты получаешь от нее только хорошее: безусловную материнскую любовь и бабушкину доброту. Надо сказать, свои чувства ко мне она проявляла, творя кулинарные чудеса.
Она пекла мне пироги.
Сначала я вспомнил пирог в форме клоуна. Бабушка трудилась над ним несколько часов, когда из-за ужасного гриппа я не смог пойти с одноклассниками в цирк. Я начал с головы — нос был сделан из большой клубничной конфеты — и ел, пока не лопнул.
Бабушка смотрела, как я объедаюсь, и время от времени, когда я откусывал слишком большой кусок, протягивала стакан апельсинового сока. Внезапно мне открылась вся ее нежность. И конечно, терпение. Перед глазами пронеслось бесчисленное множество моментов, связанных с этой женщиной, которая меня так любила.
Мне захотелось еще раз увидеть ее.
Несколько дней назад Кларисса осталась ночевать у родителей. Уже лежа в постели, я понял, что сейчас самый подходящий момент. Я почти ничего не видел в темноте, но это не важно, ведь в моем воспоминании всего несколько слов. Главное не включать свет, чтобы не упустить ни одного звука, ни одного движения.
Я открыл блокнот и как можно аккуратнее написал…
- 98 -
Как всегда, кромешная тьма, и вот я переношусь в знакомую комнату. На тумбочке стоит и тускло светит лампа в виде божьей коровки. Я чувствую свое крошечное тельце, лежащее в огромной кровати, жесткое одеяло щекочет подбородок.
Бабушка сидит рядом.
— А теперь закрывай глазки.
Она проводит рукой по моей щеке.
— Fa la ninna[5], баю-бай, на руках у бабушки, — тихонько напевает она, — fa la ninna, милое дитя…
Мое маленькое тело тотчас расслабляется и успокаивается.
— Fa la ninna, прелестное дитя, баю-бай, засыпай на руках у бабушки.
Мой рот приоткрывается, и я слышу тонкий детский голосок:
— Бабушка, еще, еще…
— Fa la ninna, баю-бай, на руках у бабушки…
Мое тельце становится таким легким, что я его больше не чувствую.
— Fa la ninna, прелестное дитя…
Настоящее и прошлое смешались.
Под звуки нежного бабушкиного напева мое воспоминание заканчивается, и я погружаюсь в сон.
Наверное, никогда больше я не буду засыпать с таким легким сердцем, окутанный таким теплом, такой нежностью.
Да, это действительно прекрасно, когда бабушка становится тебе мамой.
Кроме одной детали. Однажды ты понимаешь, что, как бы она того ни хотела, она не может оставаться рядом достаточно долго.
Еще недавно я счел бы это слишком поспешным. Купить такую большую, можно сказать, роскошную квартиру совершенно непохоже на меня. А купить ее, практически не раздумывая, — на такие поступки я вообще не способен. Но, едва открыв дверь, я понял, что буду здесь жить. Я сразу представил, как выхожу утром в большую гостиную с белыми стенами и выступающими балками, а вечерами сижу в мини-кинотеатре на небольшом подиуме в глубине. Я уже чувствовал себя тут как дома.
Шарлотта выбрала себе спальню, которую, конечно, предстояло покрасить в розовый цвет. Мы с Клариссой нашли самую подходящую для ее мастерской комнату, а потом долго спорили, где поставить стол и угловой диван.
Раньше это показалось бы мне ужасно глупым.
Кларисса сразу принялась за дело, взяв на себя ремонт, выбор мебели и всякие мелкие работы. Я никак не мог ей помочь, а потому решил: хорошо, когда мужчина и женщина дополняют друг друга.
