свой счёт детские утренники, на которые
иногда приглашались и элитные артисты. Видно денег у этой дамочки
и впрямь была прорва. На одном из таких утренников (я водил туда
сына, чтобы хоть как-то украсить его нелегкую жизнь, ибо воспитывал ребенка без матери, та умерла вовремя родов) я и познакомился
с одной смазливенькой старлеткой, вскоре мы с ней крепко сдружились. оказывается, она была дочерью первого мужа этой скульпторши
от прежнего его брака. И была весьма неплохо осведомлена о некоторых секретах интимной жизни благотворительницы. оказывается, мужчины ей по большому счету были не нужны. они ей как бы
служили ширмой против кривотолков. Нет, она не была лесбиянкой. Просто, секс не играл в её жизни главенствующую роль. Да и вообще
она была скорее фригидна, чем темпераментна. Но отца моей новой
знакомой она по-своему сильно любила. И когда он скоропостижно
310
VIII. Совсем гротески
скончался от рака, то тут же изваяла в память о нём несколько скульптурных композиций, где он, ясное дело, являлся главным действующим лицом. А уж бюстов в его честь, тех и вовсе было немерено. особенно ей удался один, изображавший почившего в самом расцвете
сил и красоты. Постепенно почти все эти вещи, в том числе и композиции, разошлись по различным музеям, учреждениям и даже частным
коллекциям. Ведь муж её был шибко популярным в стране человеком. Это именно он, а не Сахаров изобрёл водородную бомбу. Сахаров
лишь усовершенствовал его идею.
Но ту свою работу она не хотела отдавать никому. И вот уже около
десяти лет она стояла на самом почётном месте её мастерской. Новый
супруг вначале было приревновал к бюсту, но вскоре смирился, ибо
понял, что ему не потянуть против такого фетиша. А потом и вовсе
плюнул на это, предпочёл, чтобы не злиться, вовсе не посещать мастерскую супруги. К тому моменту как случилась эта история. они
были женаты уже около семи лет. Я полагаю, что для молодой женщины три года вдовства совсем немалый срок. Многие без сомнения
и через меньший срок уже состояли в новом замужестве. Так вот в последнее время многие даже совсем посторонние люди, в том числе
и я, стали замечать, что в отношениях между этими супругами словно
пробежала чёрная кошка. Что не могло сразу не сказаться на их общественной жизни. они стали реже появляться в публичных местах
вместе. Да и благотворительного пыла у них тоже явно поубавилось. Во всяком случае детские утренники стали. проводиться гораздо реже. Это явно никому не понравилось. Но, что мы могли поделать. Не стыдить же человека, за то, что он стал делать меньше добра. Так поступают только совсем уж упёртые, типа религиозных фанатиков и прочих
беспредельщиков. А после того, как муж поднял на скульпторшу руку, публично приревновав её к одному молодому поэту, утренники и вовсе
прекратились. Тогда я не выдержал, ведь мой мальчик очень страдал
от этого, и обратился за помощью к своей подруге, через своего отца
она была с ней довольно близко знакома, разузнать в чём там дело. Конечно же, она не посмела отказать мне. И уже через день я знал почему накрылись утренники. оказывается, обидевшись на публичное
оскорбление, скульпторша заперлась в своей мастерской и не в какую
не хотела выходить оттуда, до тех пор пока муж в присутствии свидетелей не попросит у неё прощения. Но тот пока ни в какую не хотел
этого делать. И пользуясь своей временно полной свободой, он вовсе
ударился во все тяжкие, то есть начал заниматься чёрте чем, сразу
311
начисто забыв о всякой благотворительности. Пришлось мне срочно
браться за дела. Представившись и поговорив с ней по телефону, я дал
ей слово в том, что сумею решить её проблему, то есть заставлю ее
мужа признать свою ошибку в присутствии двух свидетелей, одним
из которых буду я, совсем посторонний человек, а другим дочка вашего прежнего мужа. И так как я был очень убедителен в своей роли, она сочла нужным согласиться. Теперь дело оставалось за малым, а именно уговорить или как-то по иному заставить её теперешнего
мужа перед ней публично извиниться. Я мог бы, конечно, и надавить
на него, ведь уже в ту пору числился (был) подполковником госбезопасности, но все-таки решил действовать по справедливости, то есть
доходчиво объяснить ему, почему он не прав.
Наш мужской разговор с глазу на глаз я начал прямо с того, что сразу без обиняков сказал ему о том, как много он потеряет, если
его ссора с супругой затянется на длительное время. Ведь находясь
в депрессии, она вряд ли сможет в срок выполнить возложенные
на неё заказы. А это обязательно чревато финансовыми затруднениями, ибо тот, кто не привык экономить, не сможет моментально
научиться это делать. он было хотел мне на это что-то возразить, но я для пущей убедительности помахал перед его носом своим удостоверением, и он, скрипя сердцем вынужден был согласиться с моими
доводами. Всю дорогу, пока мы шли втроем до его дома, он о чём-то
сосредоточенно думал. Видно, всё ещё репетировал то, как он будет
это делать. Квартира господ Хачиковых, такова была фамилия этой
пары, находилась в старом ещё дореволюционной постройки доме
и вполне соответствовала понятиям об их статусе. Точнее они занимали
две квартиры, одна над другой. В центре нижней квартиры был проделан вход в потолке, ведущий на второй этаж, где и располагалась дверь
в мастерскую. лично мне, помещение отчего-то сразу не понравилось. Хотя я мог видеть только первый этаж, так как в мастерскую путь нам
был ещё заказан. Почти всё оно состояло из огромного холла, служившего одновременно и гостиной и тренажёрным залом, иначе как тогда
объяснить то, что одна из стен, а также некоторое пространство вблизи
неё, была сплошь оборудована спортивными тренажёрами. Хачиков
пригласил нас в кухню, где мы за чашкой кофе с коньяком обсудили
план дальнейших действий. Решено было, что сначала пойдёт к хозяйке моя приятельница и доложит о проделанной мной работе. В том, что она сейчас дома, хозяин не сомневался, потому что по всей квартире отчетливо слышался какой-то шум, отдалённо напоминающий удары
312
VIII. Совсем гротески
отбойного молотка, правда, он был значительно тише. — она, видно, всё же начала, что-то ваять, — объяснил он, когда я робко попытался
узнать у него в чём тут дело. Не успели мы пропустить ещё по одной
рюмашке, как моя подруга уже вернулась, причём не одна, а вместе
с самой госпожой Хачиковой. Та была всё ещё явно не в духе, и потому
сразу взяла быка за рога. — Пьёшь, значит, а кто извиняться будет, уж
