Агентура доложила мне, что Чернов по-пьянке проговорился
своим друзьям, что перед тем как уйти с вечеринки домой, заглянул
в общественный туалет. И хотя тот находился на другой стороне улицы, я сразу же почуял, что что-то здесь не так. Тщательно облазив
все уголки сортира, я пришёл к выводу, что из его окна, если, конечно, воспользоваться биноклем, хорошо просматривается зала, где и было
совершено злодеяние. Так что, коли предположить, что форточка
в одном из окон залы была открытой, то Чернов из туалета, ибо тот
находился этажом выше, мог очень даже легко дометнуть что-либо небольшое до бокала дочери секретаря райкома. А в том, что он не промахнётся я не сомневался. И когда мы устроили ему очную ставку
с боксером, который был готов по одному моему слову подтвердить
всё, что угодно, лишь бы избежать высшей меры наказания, Чернов, услышав столь неоспоримые обвинения в свой адрес, не выдержал
и сознался, что и требовалось доказать. Хотя всё им было проделано
не совсем так, как мы предполагали, результат нашей победы был налицо. оказывается он, ещё в самом начале подменил фужер жертвы
своим собственным, в котором находился кубик льда с цианидом. откуда он взял этот кубик? Так это, фигурист Севрюгин подарил, сказал, что это мол сувенир из Давоса.
— Так ты что, идиот, не знал, что в нём за гадость?
— Конечно, я просто хотел, чтобы она попила из моего фужера. Блин горелый, ну и ну! — подумал я и тут же про себя решил, что я его словам похоже верю.
Арестовать Севрюгина не составило труда. Ибо, этот тщедушный
боров полагал, что находится вне всяких подозрений. И как не изворотлив, он оказался на седьмом допросе с пристрастием после внеочередной, двойной уже дозы пентатала натрия, это меня Тупов надоумил, всё же раскололся. Ну и дали ему паразиту, как и водилось
в нашей державе в те дни, вышку. А остальным двоим за чистосердечное раскаянье и всемерное содействие следствию, значительно сократили сроки заключения. Дав боксеру три года химии, а баскетболисту
восемь лет строгача. Ведь это он всё-таки подложил кубик в фужер.
210
VI. Следователь в отставке Хренов рассказывает
САМоУБИйСТВо САМоУБИйСТВУ РоЗНь
Я знала её уже довольно давно, но особой дружбы с ней не водила. Потому как была она пьяницей и задавакой. А я ещё с ранней юности, девушка совсем иных моральных устоев.
Но в тот день нам всё-таки пришлось схлестнуться и на довольнотаки длительное время. она, видите ли, обмывала продажу своей очередной картины, при чём в этот раз какой-то шибко богатый чудило
отвалил за её мазню аж целых пять тысяч евро. Да, похоже дураки
так и не переведутся никогда на этом свете. А так как меня она шибко
не жаловала, то решила непременно уколоть своим успехом. Это меня, которая всегда пыталась оправдать её гнусные выходки в глазах окружающих. Ну, да ладно, черт с тобой, с гордостью подумала я, получив
от неё приглашение по телефону, радуйся, подлюга, пока есть возможность я не такая. обязательно приду поздравить тебя с очередным
творческим успехом. И буду строить при этом самые добрые рожи, хотя на душе у меня в те моменты обязательно будут скрести тигры. А иначе мне нельзя, я девушка интеллигентная. Зачем лишать человека восторга, если можно и не делать этого. Пускай поликует малость, вдруг ему уже больше никогда радоваться не придётся. Ведь всякое
бывает в жизни, сегодня ты есть, а завтра, глядишь, уже и нет тебя. Приехала я к ней, подарила, как и водится у нас девушек в таких случаях, букет белых роз да бутылку французского коньяка. Посидели
мы значит с ней на кухне, выпили чуток, затем поговорили о делах
минувших, потом ещё выпили, снова поговорили, а после не помню
как отключилась я, да и только. А когда очнулась, то, мама моя! Короче
продрала я свои ещё мутные с пьяного сна глаза и что же вижу. лежу, значит, я в какой-то липкой жидкости, а подруги моей поблизости
почему-то не видно. отерла я ладонью с лица эту самую жидкость. лизнула на всякий случай языком и поняла, что это ни что иное, как
кровь! Да и пошла искать пропавшую хозяйку. А она в ванной, покоится в луже собственной крови с торчащим из груди кухонным ножом. Как увидела это, я так сразу и записала кипятком от страха. Чего
доброго пришьют ещё мне это убийство. А ведь я похоже в этом деле
лишь с боку припёку. Во всяком случае я точно помнила, что когда
я вырубалась, подруга по-прежнему находилась напротив меня. Хотя, вспомнила я, особо напрягшись, морда её в этот миг уже была в блюде с салатом. Что же мне теперь делать? Сразу идти сдаваться, и там
пусть Господь решает, как быть со мной.
211
Или же пуститься в бега, по-возможности уничтожив, как можно
больше следов своего пребывания в этом гиблом месте. И тут вдруг
я неожиданно вспомнила об одном хорошем знакомом моей мамы, отставном следователе угрозыска, майоре Хренове Сергее Владимировиче. Уж кому, а ему-то я могла доверять полностью. Выкурив
сигаретку, чтобы собраться с мыслями, я, трясущимся пальцем, набрала номер майора, а потом всё же, взявши себя в руки, изложила
ему суть дела. он обещал срочно приехать и обязательно помочь, повозможности, очень просив меня, ничего без него не трогать.
Когда я примчался на зов олечки, она открыла мне дверь вся в слезах. Я сначала немало удивился подобному, ибо она — человек на редкость сдержанный. Но ознакомившись со случившимся уже воочию
понял, что она поступила правильно. Все оказалось действительно
очень серьезно. Тщательно изучив обстановку, я обнаружил много
интересного, в частности то, что кровь была лишь на кухне и в ванной. В коридоре же её следов, как я тщательно не искал, не оказалось. Странно, подумал я, но пока олечке решил не говорить об этом. очевидно в данном деле, что-то определенно нечисто. После того, как я уже окончательно покончил со своими обязанностями, мы предпочли ретироваться с места событий, перед этим уничтожив, как можно тщательнее, улики нашего пребывания. В милицию, мы решили пока не сообщать, чтобы не торопить хода
событий.
А в том что о ходе расследования данного преступления я обязательно сумею добыть информацию, у меня сомнений не было. Потому
как в органах работало, ещё немало моих учеников. И я, конечно, же не ошибся. Где-то месяца примерно через четыре, мне позвонил
Пашка Тупов, он теперь уже подполковник, а ведь начинал когдато в моей группе всего лишь стажёром и доложил, что мол закрыто
полностью данное дело, это оказалась самое что ни на есть обычное бытовое самоубийство. Вероятнее всего на почве пьяной истерики, что обрадовало меня чрезвычайно, ибо теперь я был полностью
спокоен за свою подопечную. Да и в целом, это не противоречило, сделанным мною самим выводам. А нарыл я вот что. Тщательно сопоставив все известные мне факты происшествия, а заодно и изучив
